Кэтрин Джордж - Дом на холмах Тосканы
– Тебе доставляет удовольствие мучить меня. – Он шумно выдохнул.
– Я этого не хотела. – Она наклонилась ближе.
– Нет? – Он вопросительно поднял бровь, потом задумался. – Джессами, – медленно проговорил он, – ты говоришь, что никогда не была влюблена?
– Да. – Она лукаво ему улыбнулась. – Думаю, что пару раз была близка к этому, но быстро разочаровалась. Оба раза потенциальные женихи в расстроенных чувствах исчезали навсегда.
– Прости, я не понял твоих последних слов.
– Я сказала «в расстроенных чувствах».
– Это я могу понять! Надеяться, что тебя любят, и так обмануться. – Лоренцо рубанул рукой воздух. – Это выведет из себя любого.
– Разумеется. Поэтому я и решила подождать такого мужчину, с которым нас разлучит только смерть... – Она глубоко вздохнула в волнении. – Прости меня, Лоренцо.
Он покачал головой.
– Не извиняйся, cara, незачем извиняться за каждое слово.
– Я думала сегодня, не огорчила ли тебя свадебная церемония.
Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
– Это Роберто огорчился, а не я. Со дня моей свадьбы прошло слишком много времени. Иногда я даже думаю, что все это было не со мной.
– Сколько тебе было лет?
– Двадцать один год, а Ренате – на год меньше.
– Такие молодые! – Она заколебалась. – Если ты расскажешь мне о ней, это не причинит тебе боль?
Лоренцо замолчал на некоторое время, как будто мысленно представляя свою умершую жену.
– У Ренаты были длинные черные волосы, – начал он, – и светло-голубые глаза, унаследованные от какого-то родственника с севера. Она была очень худой и хрупкой, но в ней была затаенная страсть. Мы поженились традиционно: церковь, украшенная белыми лилиями, гости, праздничный ужин. А ночью, – добавил он неожиданно с горечью, – моя молодая жена пришла в ужас, когда я попытался исполнить свой супружеский долг.
Джесс в недоумении уставилась на него.
– Но ты сказал, что она любила тебя.
– Любила, но по-своему. Не так, как жена любит мужа. – Лоренцо невидящим взглядом смотрел на сгущающиеся сумерки. – Рената не хотела принадлежать ни одному мужчине. Той ночью, когда она удостоверилась, что я не буду принуждать ее, она призналась, что всегда мечтала уйти в монастырь. Ей запретили родители. – Он пожал плечами. – Они были уже пожилыми, Рената была единственным ребенком, любящая и послушная дочь. Она просто подчинилась их желаниям. Это было кошмаром для нас обоих.
– Это так печально, – срывающимся голосом заметила Джесс. Она поколебалась. – А потом у вас все наладилось?
– Если ты имеешь в виду нормальные супружеские отношения, то нет. – Лоренцо небрежно пожал плечами. – Я подчинился и смирился с ее отказом. Мы решили держать все в секрете и на людях играли роль счастливых молодоженов. Когда через несколько лет мои ничего не подозревавшие родители умерли, они сожалели только о том, что у них не было внуков.
– Роберто знал об этом? – спросила Джесс.
Лоренцо пожал плечами.
– Он знал, что мой брак был... не идеален. Но по многим причинам я так и не открыл ему всей правды.
Джесс посмотрела на их сомкнутые руки.
– Это, должно быть, было тяжело для такого мужчины, как ты, – с трудом выговорила она.
– Для такого мужчины, как я?
– Ну... Ты здоровый, мужественный человек. Такой брак был, наверное, для тебя адом.
– В каком-то смысле да. – Он потерся щекой о ее волосы. – Пока я был женат, моя гордость не позволяла мне искать утешения на стороне. Но потом... – добавил он осторожно, – когда мне представилась такая возможность, я не отказался.
– Ты имеешь в виду, что, если женщина подает определенный знак, ты не отшиваешь ее! – поддразнила Джесс, пытаясь поднять шуткой настроение.
– Не забывай, что я говорю на не родном для меня языке.
– И прекрасно им владеешь, – заверила она его.
– Хорошо. Потому что между нами не должно быть недопонимания, Джессами. Ни сейчас, ни в будущем.
В надвигающихся сумерках Джесс неуверенно взглянула на него, ее сердце забилось чаще, когда он упомянул о будущем.
Лоренцо обнял ее, и она вздрогнула.
– Я не могу позволить тебе здесь замерзнуть.
– Мне не холодно, – выпалила она, – это ты так на меня действуешь.
На мгновение он замер, потом с силой притянул ее к себе и поцеловал одновременно нежно и неистово, возбуждая волны наслаждения по всему ее телу.
– Ты хоть понимаешь, что для меня значат эти твои слова, amore! – хрипло спросил он, отрываясь наконец от ее губ. – Прости меня, Джессами, здесь общественное место...
– Мне все равно, – беззаботно сообщила она и поцеловала его в ответ.
Он застонал, как от боли, и опустил руки.
– Мы должны идти, – задыхаясь, проговорил он, – немедленно.
Джесс приняла протянутую ей руку и встала. Она посмотрела на нетронутые бокалы с вином и наполовину пустую бутылку.
– Лоренцо! Куча денег потрачена впустую. Я совсем забыла про вино.
– А почему ты забыла? – спросил он, сжимая ей руку.
– Ты завладел всем моим существом, – хрипло ответила она.
Лоренцо что-то пробормотал на своем языке и сжал ее в объятиях. Потом безмолвно взял ее за руку и повел к машине. Всю дорогу до Стейвли они молчали. Вдруг Лоренцо резко затормозил, и Джесс увидела метнувшуюся через дорогу кошку.
– Scusa, – сквозь зубы процедил Лоренцо. Он сбросил скорость и остановил машину под раскидистым деревом. Потом отстегнул ремень, помог Джесс сделать то же самое и резко притянул ее к себе. Его поцелуй на сей раз совсем не был сдержанным, и Джесс ответила на него так же неистово. Прошло немало времени, прежде чем он поднял голову и посмотрел в ее затуманившиеся глаза.
– Прости меня, amore, – сказал он голосом, который проник ей в самую душу.
– За что?
– За то, что занимаюсь с тобой любовью в машине, как какой-то зеленый юнец, возомнивший себя Ромео. – Его полные чувственные губы изогнулись в ироничной усмешке над самим собой. – Ты возвращаешь мне молодость, Джессами. Я не могу бороться с желанием, которое к тебе испытываю.
– Сколько тебе лет? – спросила она.
– Тридцать четыре.
– Я думала, ты старше.
Он откинулся на спинку сиденья и удрученно посмотрел на нее.
– Я так старо выгляжу?
– Не старо, а зрело. – Она притянула к себе его голову и крепко поцеловала, а потом потерлась щекой о щеку Лоренцо.
– Я рано повзрослел. – Он лукаво ухмыльнулся.
– Поэтому ты так уверен в себе и так сдержан, – поддразнила она его.
– Сдержан! – Он коротко хохотнул. – С тобой я ощущаю себя двадцатилетним мальчиком, совершенно обезумевшим. – Он касался ее лица легкими, ласкающими поцелуями, разжигая в Джесс неодолимое желание. Она обвила его шею руками, целуя его со страстью, какой в себе и не подозревала. Лоренцо не скоро отпустил ее. – Завтра, – выдохнул он, – когда мы сможем увидеться?
