Шерил Уитекер - Контракт на любовь
Сью опять перешла к поглаживаниям, потом сделала несколько как бы отряхивающих движений и взялась за другую ногу.
— На самом деле идея потрясающая, правда? Как это ни смешно, но я люблю фантастику, даже если она совсем не научная. Что-то должно заменять взрослым людям сказки. Если бы кто-нибудь знал, что иногда я втайне ото всех перечитываю свои детские книжки. Но после человека-невидимки я стала панически бояться людей в бинтах. А вдруг под повязкой ничего нет? Поэтому вчера, когда я зашла в палату и увидела вас, я испугалась, вспомнив о человеке-невидимке.
Сью массировала ступню. Костяшками кулачка она проводила по подошве, и пальцы больного инстинктивно сжимались. Это было похоже на игру. Она сделала таких движений гораздо больше, чем положено, потому что ей казалось, что таким образом он участвует в разговоре.
— Слава Богу, я догадалась сегодня посмотреть вам в глаза. Глаза вполне живые и очень, надо заметить, красивые… Хотя вы сейчас все равно что-то среднее между невидимкой и мумией, — засмеялась Сью. — Не обижайтесь, это я так шучу по-дурацки. Может быть, вы и фильм «Мумия» не видели? Это очень старый фильм. Там один египетский стражник влюбился в жену фараона. В наказание за такую вольность другие стражники превратили его в мумию. Очень страшное кино. До сих пор стоит мне только подумать об этом, мурашки начинают бегать по спине.
Из-под бинтов раздался какой-то звук, который идентифицировать было достаточно сложно. Сью решила, что это выражение удовольствия. Во всяком случае, она-то точно получала наслаждение. Ей казалось совершенно естественным, что в полутемной комнате она гладит ноги чужого мужчины. Но если бы это был Гарри, все было бы намного сложнее.
Ей всегда приходилось напрягаться, чтобы дотронуться до него. Они не слишком часто обнимались или просто касались друг друга в повседневной жизни. Конечно, были ночи, бывали моменты, когда ей до судорог хотелось, чтобы ее ласкали, чтобы нежные губы касались ямочек под коленями, а горячий язык проникал в ушко, и мужское дыхание шевелило волосы на шее, но она стыдилась этих желаний и гнала их. Во всяком случае, она никогда не говорила об этом мужу. Может быть, ему тоже хотелось чего-нибудь от нее, но он молчал. Скорее всего, его подружка не такая холодная женщина и умеет доставить ему настоящее наслаждение. Ведь мужчины уходят от нас не потому, что мы плохие. Просто есть женщины, которые им нужнее.
Сью отогнала от себя эти ненужные сейчас мысли.
— Слушайте, — сказала она, — я ведь даже не представляю, какой вы национальности. Вы понимаете по-английски, но цель это ничего не значит. Сейчас весь мир говорит по-английски. И наверняка вы никогда не были в моем родном городе. Я живу в Ньюкасле, в Англии. Рядом с городом угольные шахты, и почти все население имеет к ним отношение. Мой отец — горный мастер. Кстати, на этих шахтах до сих пор добывают уголь, собственно, и город из-за этого построили. Только мне никогда не нравились шахты. Я их боюсь почти так же, как мумий или невидимок. По-моему, ничего нет ужаснее, чем оказаться под землей. Представить, что над тобой несколько десятков метров камней, глины, песка… брр! — все равно, что побывать в могиле. Моя работа совсем не касалась шахт. Я работала в туристическом агентстве. Мы занимались обменом студентов. У меня была странная должность. Я занималась всем и сразу. Куда-то звонила, кого-то спасала, договаривалась с несговорчивыми родителями и студентами. Ну и все такое. А потом вышла замуж. Гарри очень хотелось, чтобы я была образцовой женой, ждала его вечерами и вышивала крестиком. — Сью грустно вздохнула.
Ее жизнь действительно последние пять лет замкнулась на доме и на Гарри. Ее друзья куда-то исчезли. Появились приятели Гарри и его деловые партнеры. Родители не в счет. Они любили дочь, но они же родители. Каждому человеку нужны другие люди и впечатления. А этого у Сью почти не было. В какой-то момент она стала думать, что так и должно быть, что семейная жизнь — это очень ограниченное пространство и очень скудные эмоции.
Сью закончила массаж и закрыла ноги покрывалом.
— Все нормально? — Он кивнул.
— Когда сюда пребудет ваша жена, уверена, она увидит столь же потрясающего мужчину, каким вы были до этой злополучной аварии.
При этих словах его голова как-то странно дернулась. Сьюзен приняла это за проявление смущения.
— Ладно, скромность, конечно, украшает. Но я видела ваши глаза, — сказала Сью, — и ваши ноги. Это дорогого стоит.
К ее удивлению больной вдруг затрясся всем телом. Встревоженная, Сью мгновенно наклонилась над его лицом.
— Что случилось? Вам плохо? Я позову врача. — Он отрицательно качнул головой.
— Вы уверены? — Больной кивнул.
— Может быть, вы так смеетесь? — спросила Сью недоверчиво. — Я ничего смешного не сказала. Правду, одну только правду.
Он опять кивнул, и Сью поняла, что он действительно смеялся, а это верный признак выздоровления. Она улыбнулась и коснулась его плеча.
— Я рада, что вы смеетесь. Даже если вы смеетесь над моей глупостью. Но поберегите себя, вдруг что-нибудь повредите там, внутри ваших бинтов.
Женщина отошла от кровати и наклонилась к пакетам, чтобы вытащить из них покупки. Она надеялась, что ее порыв будет оценен.
— Это все вам. Я покупала на глаз, но думаю, что это должно подойти. Рост приблизительно шесть фунтов и три дюйма. Все-таки сказываются навыки швеи. Я подумала, что когда приедут родные, вам захочется надеть что-нибудь более элегантное, чем больничная сорочка.
Сью по очереди вынимала вещи и демонстрировала их своему подопечному.
— Вот прекрасная пижама из отличного тонкого хлопка. А к ней вот такой халат. Я надеюсь, вас не смущает цвет? Я подбирала к вашим глазам и волосам. К тому же к загорелому телу серо-голубой должен идти. Еще я выбрала вам легкую кожаную обувь. Судя по всему, и размер ноги я отгадала.
Сью аккуратно развесила нее на стуле и поставила радом с кроватью туфли.
— Когда вы сможете встать и одеться, все это будет ждать вас.
Ей вдруг стало неловко. Кто-то наверняка подумает, что она навязывается. Ведь и в больнице есть люди, которые по долгу службы сделают все, что требуется. Ну и пусть осуждают ее, остановила себя Сью. В конце концов никто еще не отменял помощи близкому. Если ему ее приобретения не понравятся, пусть выкидывает. Хотя вещи куплены в отличном магазине, к тому же выбраны с удовольствием.
— Что ж, я все сделала, что могла. Пожалуй, теперь пойду.
Больной вдруг отчаянно замотал головой.
— Вы хотите, чтобы я осталась?
Он кивнул.
— Боюсь, что это невозможно. В каждой больнице есть правила. Вашей жизни ничего не угрожает, меня выставят отсюда к ночи. Если вы не против, я приду завтра.
