Лия Аштон - Поцелуй кареглазой русалки
— И как она тебе? — прервал его размышления отец.
В первую минуту Грэй не понял вопроса. И только потом сообразил, что отец спрашивает о Таше.
— Не знаю. Кажется, довольно милая.
Последние четыре раза Гордон Мэннинг предпочитал праздновать свадьбы в Лас-Вегасе или на Бали. Или, как в этот раз, на Фиджи. Ему и в голову не приходило пригласить сына. Если бы Грэй спросил, зачем тот решил жениться на Таше или на ком-нибудь из предыдущих жен, отец бы ответил что-нибудь вроде: «А что в этом такого? Ведь я люблю ее». Так что теперь Гордон интересовался мнением сына о Таше просто для проформы. Впрочем, как всегда.
Для Гордона Мэннинга, крупного бизнесмена и удачливого дельца, личная жизнь практически не имела значения. Он не мог по-настоящему влюбиться. Все эти браки служили лишь способом весело провести время и насладиться ласками очередной молодой красавицы. Во всяком случае, так думал Грэйсон, хотя и относился к отцу с большим уважением. Отец всегда был для него образцом во всем. Именно у отца он научился вести дела. Гордон Мэннинг никогда не руководствовался эмоциями в принятии важных решений. Прежде чем сделать шаг, всегда взвешивал все за и против. Грэйсон следовал его примеру. В зале заседаний его отец обычно держался сухо, сдержанно и невозмутимо. Эту же манеру перенял и сын. И вот теперь этот сильный, умный, талантливый человек связался с Ташей, обыкновенной продавщицей. Дела фирмы абсолютно перестали его интересовать. Грэйсона эта перемена расстраивала и возмущала. От кого угодно, но от отца он этого не ожидал. И до сих пор не мог смириться.
В последние годы Мэннинг-старший прямо-таки помешался на молоденьких девушках. И что самое плохое, его чувства к ним нельзя было назвать влюбленностью. Стремительные женитьбы с последующими столь же стремительными разводами стали причудой отца. Даже не причудой, а, скорее, слабостью.
— Расскажи мне, как прошла встреча в Сингапуре.
— Все отлично.
Ему не хотелось посвящать отца в свои проблемы. Тот двадцать лет помогал ему в делах. Гордон удивленно поднял брови и только тут Грэйсон заметил, что некогда иссиня-черные, они совсем поседели. Это было заметно даже в полумраке балкона.
— Ты отошел от дел, папа, незачем беспокоиться об этом. У тебя теперь есть более важные и приятные заботы.
Грэйсон бросил выразительный взгляд в сторону столовой и сквозь балконное стекло увидел, как Таша деловито убирает посуду со стола.
Он лукавил, и его отец, судя по всему, это заметил, но не стал приставать к сыну с расспросами. Молча подошел и с чувством сжал его руку.
— Ты прав, Грэй. — Тон его неуловимо изменился. Искренность, промелькнувшая в голосе минуту назад, исчезла. — Но я все-таки беспокоюсь. Тебе давно уже пора подумать о семье.
Грэйсон уловил некую фальшь в голосе отца.
— Подумаю. Сейчас я к этому не готов.
Серьезные отношения отвлекли бы его от главной цели. Его романы длились не более нескольких месяцев, как и у отца. Но, в отличие от него, у сына хватало благоразумия не связываться узами брака.
Грэй и Гордон вернулись в комнату. Увидев их, Таша радостно улыбнулась. Вполне предсказуемо. Как и все жены, она боялась внести разлад в отношения отца и сына. Грэй постарался дать понять Таше, что беспокоиться не о чем.
Отношения Гордона и Грэйсона всегда оставались ровными, ни одна из жен не способна была как-то на них повлиять. Таша, как и все предшественницы, не понимала, что практически ничего не значит для Гордона и очень скоро навсегда исчезнет из его жизни. Впрочем, не слишком большой удар, учитывая дорогие прощальные подарки.
— Сегодня вы выглядите просто потрясающе! — вместо приветствия проговорил Боб, остановившись возле столика Лэни.
Лютер улегся под стол у ее ног, не отрывая взгляда от Боба. В его красивых шоколадных глазах читалась немая мольба. Лэни улыбнулась Бобу:
— Спасибо за комплимент. Так я теперь буду выглядеть всегда.
— Ну, сегодня-то, я думаю, вы точно не плавали, судя по прическе. Вы словно только что вышли из парикмахерской.
— Вы правы, я больше не занимаюсь плаванием. И знаете что? Меня это совершенно не огорчает. Я решила полностью изменить свою жизнь.
Лицо Боба вытянулось от удивления. Потом он медленно опустился на корточки. Чувствовалось, это движение дается ему с трудом, ведь Боб уже довольно пожилой человек. Словно фокусник, достал неизвестно откуда косточку и протянул Лютеру. Последние четыре дня Лэни приходила в кафе с собакой Грэя, и всякий раз Боб давал псу косточку, которую тот с достоинством принимал. Но, показав свое хорошее воспитание, тут же с ней расправлялся. Лэни не могла понять, откуда Боб достает эти косточки.
Она прекрасно понимала, что имел в виду Боб. Он хотел сказать, что она обязательно вернется в спорт, отчаиваться не стоит. Но Лэни знала, что никогда не сможет вернуться в команду. В ее возрасте в спорт не возвращаются. Ее тренер, члены команды, да и все остальные прекрасно понимают, что для нее путь к соревнованиям закрыт. Закрыт навсегда.
И только наивный, добрый Боб искренне верит, что ему еще доведется увидеть ее по телевизору во время соревнований. А может быть, не такой он наивный и тоже понимает, что для нее дорога в спорт закрыта навсегда, но хочет утешить и поддержать. Просто получается это довольно неуклюже. Чувство огромной благодарности по отношению к доброму старику захлестнуло ее.
Утро выдалось на удивление теплым. Солнце светило по-летнему ярко. На пляже было много народу. Грэя не было. Он прилетел из Сингапура только вчера и сразу отправился на какой-то важный обед. Он собирался забрать Лютера вечером, но Лэни сказала, что в этом нет необходимости. Не хотела, чтобы он заезжал поздно вечером.
Она твердо решила при первой же встрече произвести на него впечатление. К тому же не хотелось так быстро расставаться с Лютером. За эти дни она очень к нему привязалась. При мысли о предстоящем расставании Лэни почувствовала тоску, наклонилась и почесала его за ухом. Пес прижался к ней и ткнулся носом в колено. Лэни с удовольствием заботилась о нем. Больше всего нравились утренние прогулки, теперь она отправлялась на пляж не одна, а с преданным другом. Да и в доме больше не чувствовала себя одинокой. Лютер ходил за ней по пятам, лежал у ног на полу, когда она готовила.
Раньше Лэни никогда не думала о том, чтобы завести собаку. При ее прежнем образе жизни это было невозможно. Она ютилась в крохотной, тесной квартирке, целыми днями тренировалась и часто уезжала на соревнования. Впрочем, при таком плотном графике Лэни не могла себе позволить не только завести домашнее животное, но и выйти замуж. При мысли об этом она поморщилась. Но сейчас все изменилось. И, быть может…
