Эмили Роуз - Слишком много секретов
В одном из баров Томми напоил Лорен текилой и сделал ей предложение. Лорен, плохо соображая, практически согласилась, хотя чувствовала, что делает что-то не то.
На следующее утро она проснулась с ужасной головной болью и с дешевым обручальным кольцом на пальце. Она не могла вспомнить, кто и когда надел ей его. В конце концов Томми признался, что подсыпал ей что-то в бокал и уговорил участвовать в задуманной им афере.
Несмотря на злость, Лорен простила бы своего любимого. Но вскоре она узнала, что задумал он нечто криминальное, и ей стало страшно. Пожаловавшись на тошноту, она пошла в туалет, вылезла через окно, нашла телефон и позвонила отцу.
Это был последний бунт Лорен. После того как отец выпутал ее из истории, которая могла бы перейти в уголовную, она стала пай-девочкой.
Но хорошая дочь пригласила бы мать на свадьбу.
Лорен остановилась у окна. Она не позвонила маме, потому что не хотела, чтобы та знала о свадьбе. Она будет слишком расстроена тем, как далеко готова зайти Лорен, чтобы получить хоть какие-то сведения о родной матери. Для нее это станет еще одним болезненным доказательством того, что Лорен всегда будет считать ее лишь мачехой.
Лорен взглянула в окно и увидела нависшее над водой вечернее небо и фотографа, который суетился, выбирая лучший ракурс для съемки. Услышав шаги, она поспешила к двери. Перед ней стояли Адам, Кейси и Брэндон.
– Надеюсь, ты не веришь в приметы, – улыбнулась Кейси.
– Не верю, – ответила Лорен и посмотрела на Адама.
На нем был черный костюм, который делал его фигуру еще мужественнее, чем обычно. Он выглядел как мечта любой девушки. Красивый. Богатый.
Сексуальный.
Лорен постаралась отогнать эти опасные мысли подальше.
Никто не будет тебя уважать и ценить, если ты сама себя не будешь уважать и ценить. Поэтому никакого секса только из-за того, что порой природа требует своего.
– Я знаю, это плохая примета, если жених увидит невесту до свадьбы, но мы уже и так все испортили, – пожала плечами Лорен. – Мы с Адамом сегодня с самого утра бегали по посольствам.
Адам подошел к ней, обнял и поцеловал в губы. Лорен внутренне сжалась, стараясь сохранять на лице счастливую улыбку. Не позволяй этому мужчине возбуждать в тебе запретные желания.
– Ты потрясающе выглядишь, – прошептал ей Адам.
И хотя Лорен знала, что комплимент был у него заготовлен заранее, ей все равно было приятно.
– Спасибо. Ты тоже. – Она покраснела и добавила: – Я имею в виду, тебе идет этот костюм.
Он снова наклонился к ней. Лорен пришлось собрать все свои силы, чтобы сохранить внутреннее спокойствие, отвечая на его поцелуй. Ей придется привыкнуть к постоянному раздвоению: не давать воли своим чувствам и одновременно изображать счастливую новобрачную.
Лорен услышала, как Кейси, которая была уверена, что это брак по любви, вздохнула. Лорен не хотелось обманывать Кейси, но Адам приказал ей держать их договор в секрете.
Приказал. Лорен поежилась.
Адам не хотел посвящать кого-то еще в их тайну. Только Брэндон знал правду, но адвокатам не привыкать хранить чужие тайны.
Делая вид, что изучает свадебный торт, Лорен безуспешно пыталась скрыться от взгляда Адама. Но ей это не удавалось.
Все было готово для праздничного ужина, на который приглашены свидетели и священник. Лорен была рада, что ей не придется снова проводить время наедине с Адамом, как прошлой ночью, которая показалась ей бесконечной. Она слышала, как Адам ходит по дому, и поэтому не могла успокоиться. Книжка тоже не спасала, так как это был любовный роман со множеством постельных сцен. Только такого чтения ей не хватало!
Их брак – это сделка, но вся церемония такая правдоподобная... Хотелось забыться и поверить, что мужчина, рядом с которым она будет стоять перед священником, любит ее, а не решает с помощью брака какие-то свои проблемы.
– Кейси, удивительно, как ты все успела, – заставила себя вступить в беседу Лорен.
– Это очень приятные хлопоты и отличная практика перед нашей с Брэндоном свадьбой.
– И когда она состоится?
– Скоро, – твердо ответил Брэндон, неотрывно глядя на Кейси.
Лорен тоже мечтала встретить мужчину, который бы смотрел на нее так, как Брэндон смотрит на свою любимую.
В дверь постучали, и Лорен очнулась от размышлений.
Адам открыл дверь и провел в холл священника, который должен был сочетать их браком.
Лорен охватила паника, ей захотелось убежать, но пути назад нет. Ей слишком дороги те ответы, которые она давно ищет и должна наконец получить благодаря этому браку. Ведь, что греха таить, именно в надежде их получить она дала согласие на участие в этом спектакле.
Адам подошел к Лорен и взглянул ей в глаза.
– Солнце садится. Ты готова?
Нет.
– Да.
Немного поколебавшись, Лорен взяла Адама под руку. Они вышли на улицу, где стояла украшенная цветами арка.
С моря дул легкий бриз, и в воздухе витал сладкий цветочный аромат. Адам поправил выбившуюся прядь ее волос и легко коснулся шеи. Лорен прерывисто вздохнула.
Кейси и Брэндон стали рядом с ними под аркой, и улыбающийся священник начал церемонию. При любых других обстоятельствах Лорен нашла бы его голос очень красивым, но сейчас она едва ли могла сконцентрироваться на том, о чем он говорит, потому что арка казалась ей тюремной решеткой.
Лорен сама себе не верила, что согласилась выйти замуж не по любви, а только потому, что хочет получить ответы на вопросы, которые ее мучают. Почему Адрианна отказалась от нее? Этот вопрос жег Лорен изнутри. Мать, мама, как она могла бросить ее? Надо это выяснить. И без Адама она ничего не узнает.
Адам сильнее сжал холодные пальцы Лорен. Неужели он чувствует ее тревогу, нарастающую панику?
Слишком поздно, чтобы повернуть назад.
Адам неотрывно смотрел ей в глаза, когда произносил слова обета. Его голос не дрожал, и казалось, он совершенно не волнуется. Он осторожно надел на ее дрожащий палец кольцо с огромным бриллиантом.
Затем наступила очередь Лорен. Она автоматически повторяла слова за священником, молясь, чтобы этот брак не стал самой большой и непоправимой ошибкой в ее жизни. Она доверяла Томми, а он предал ее. Не напрасно ли она доверилась Адаму?
Его обещание отказаться от исполнения супружеского долга нигде не было прописано. Не захочет ли он этой же ночью воспользоваться своим правом? Или в любую другую ночь? Можно ли верить ему?
Но, вероятно, переживать из-за этого надо было раньше.
Теперь ей казалось, что ее затея напрасна, что она не имела права давать обет, который не собиралась соблюдать. Но был ли у нее выбор?
