Мейси Эйтс - Искушение для принцессы
– И как, это срабатывает?
Он улыбнулся:
– Не знаю. Я не читаю газет. – Он взял ее руку и нежно положил под свою: – А теперь пойдем. Нас ждут.
Глава 5
– Расскажите, пожалуйста, где принц сделал вам предложение?
Вопрос был задан с первого ряда и адресован Карлотте, которая, вся в напряжении, сидела рядом с Родригесом.
– Он… В его офисе, – ответила принцесса.
Это была действительно правда, даже если и не такая приглядная и романтическая для журналистов. Они проглотят все, что им скажут, но напишут так, как посчитают нужным. Так работает пресса. И Родригеса давно это перестало волновать.
Но не Карлотту. Родригес не мог не видеть ее напряженности. Очевидно, ей было не все равно.
– Ты рассказываешь, словно все так скучно и было, Карлотта. Но ведь это не так, – возразил Родригес.
Он повернулся к ней и нежно провел большим пальцем по ее щеке, зачарованный внезапно появившимся румянцем на бархатной коже.
– Конечно, не так, – произнесла она более уверенно. – Но я не хочу выдавать всей истории. Ты был таким романтичным, таким милым…
Ее комментарий заставил его усмехнуться.
– Хорошо. – Он бросил взгляд на толпу репортеров: – Скучная история. Следующий вопрос?
Наверняка журналисты напишут о тайных взглядах и шутках, которыми они обменивались.
– Принц Родригес, вы первый из правителей династии Ангвиано, кто женится на женщине с ребенком. Что это означает для страны? Вы намерены продолжить свою династию?
Стиснув зубы, он выдавил из себя:
– Лука – ребенок, и он часть семьи. Следующий вопрос? И если вы будете продолжать затрагивать темы, на которые мне не хотелось бы отвечать, мы можем закончить прямо сейчас.
Последовали другие вопросы – о дате свадьбы, об их знакомстве. На эти вопросы он отвечал с легкостью.
– Думаю, на сегодня достаточно, – закончил Родригес.
В ту же секунду к ним подлетели фотографы:
– Фотографии?
Родригес утвердительно кивнул и притянул Карлотту к себе, обнимая за талию. Ей было холодно. Но тепло, исходящее от него, снова согревало ее.
Он наклонился и прошептал:
– Постарайся улыбнуться.
Карлотта повернулась к нему, ее пухлые губы находились очень близко и выглядели так соблазнительно… Внезапно у него возникло желание поцеловать их. И ни о чем другом принц и думать не мог. Потребность в простом поцелуе… Он не помнил, чтобы когда-либо испытывал такое сильное желание просто поцеловать.
Но сейчас не время.
Родригес повернулся к фотографам и улыбнулся. Карлотта тоже улыбнулась, слегка склонив голову. Как королевская пара они смотрелись чудесно. И хотя вместе они были совсем короткий период времени, как будущие муж и жена производили гораздо лучшее впечатление, чем его родители за все время совместного проживания.
По крайней мере, эти фотографии оправдывали все ожидания народа Санта-Кристобеля о королевской чете. И возможно, новый красивый образ семейной идиллии затмит образ принца-плейбоя, к которому все так привыкли.
Родригес стоял в окружении толпы журналистов и фотографов рядом со своей невестой, и ему казалось: у него наступает совсем другая жизнь.
– Спасибо, – поблагодарил он фотографа и направился к выходу.
Карлотта шла рядом с ним.
Она и в самом деле была идеальной королевской женой. По крайней мере, на публике. Но это и имело значение.
Как только они оказались за пределами конференц-зала, Карлотта глубоко выдохнула, словно на все это время задержала дыхание и только сейчас позволила себе расслабиться.
– Это было…
– Я знаю. Они упомянули Луку. Это было вне протокола. Я такое не терплю!
– Спасибо, – прошептала она. – Я знаю, ты… ты не очень любишь детей.
– Что? Кто сказал, что я не люблю детей?
– В присутствии Луки ты чувствуешь себя напряженно. Это видно.
Родригес ощутил странное чувство смущения.
– У меня просто не было опыта общения с ними.
– Ты никогда не встречался с женщиной с ребенком?
Он смутно вспомнил одну женщину, которая ушла из отеля раньше его – она должна была вернуться домой, чтобы сменить няню.
– Я… Ни с одной, кто бы представил меня своим детям.
Карлотта направилась по коридору в частную зону дворца. Родригес последовал за ней, сверля взглядом округлые изгибы ее ягодиц и ощущая острую эрекцию.
– У меня тоже не было опыта общения с детьми. Не помню, чтобы я держала на руках ребенка до того, как у меня появился свой собственный. Он был таким крохотным… Вот тогда я его и полюбила. И мне не нужен был опыт. Надо просто любить малыша. Конечно, сейчас я часто задаюсь вопросом: все ли правильно делаю для него? Но в сущности, уверена – достаточно просто его любить.
Родригес остановился:
– Ты думаешь, все матери чувствуют нежность, когда держат своих детей на руках?
Карлотта тоже остановилась и бросила на Родригеса удивленный взгляд:
– Я… я не знаю. У меня это чувство было очень сильным. Я знаю, моя мама любит нас, но она… она всегда держится на расстоянии.
– Даю пари, не дальше, чем моя, – сказал он. – Я не видел свою маму в далеком детстве.
– О, мне так жаль…
Он пожал плечами:
– Мне нет. Я не сожалею.
Карлотта продолжала смотреть на Родригеса. Ухмылка исчезла с его лица, не выражавшего ни сожаления, ни грусти, ни тоски. Равнодушие? Отсутствие эмоций пугало ее. Словно она заглянула под вуаль, за которой он прятал свою душу. Словно за всем его юмором и легкомысленностью скрывалось что-то трагическое.
– А мне жаль, – произнесла Карлотта. – Хоть иногда с моими родителями нелегко, но я люблю их.
– Твой отец фактически продал тебя, и ты называешь это любовью? – возмутился Родригес.
– Так было нужно. Я из королевской семьи, а это другой вид ответственности. Тебе ли не знать?
– И теперь ты словно несешь искупление, так?
Казалось, Родригес намеренно злил Карлотту.
И довольно успешно. Теперь ее расположение к нему уступило место чувству беспомощности, ярости и отвращения. Ее воспринимали всего лишь пешкой, которой легко можно манипулировать.
– Я поступаю правильно, – прошипела Карлотта. – Может быть, мне не всегда это удавалось, но не сейчас. Потому что в жизни есть нечто большее, чем просто личное счастье или удовлетворение своих потребностей и страстей. И это долг и ответственность.
– Допустим. Почему, ты думаешь, я нахожусь здесь, в Санта-Кристобеле, а не провожу время с рыжеволосой подружкой в своей квартире в Барселоне? Ответственность. Не думай, будто я не понимаю. Но мое чувство долга не вызвано чувством вины.
– И это так легко для тебя? И ты планируешь продолжать жить дальше так, как будто нас с Лукой нет в твоей жизни?
