Барбара Макмаон - Ураган по имени Рафаэль
Топлива на борту было больше обычного, однако Рафаэль не собирался рисковать ни аэростатом, ни пассажиркой. Он решил выиграть гонку, но не ценой жизни Амалии.
Окажись в гондоле Мануэль или Мария, нашлись бы темы для разговоров. Тишина, воцарявшаяся после того, как выключались горелки, начинала действовать ему на нервы. Амалия могла бы и пообщаться с ним, а не сидеть в углу, зажмурившись.
— Сколько лет твоему брату? — спросил Рафаэль, когда снова наступило безмолвие.
— Скоро восемнадцать.
— Еще учится в школе? Почему он живет с тобой? Ваши родители развелись?
— Нет, они умерли.
— Прости.
Она пожала плечами:
— Ничего. Это произошло девять лет назад. Хосе тогда было всего восемь.
— Ты и сама была не слишком взрослой.
— Мне исполнилось девятнадцать. Я только поступила в университет.
— У вас нет родственников?
Она помотала головой.
— Какие планы на будущее?
Опершись спиной о борт гондолы, Амалия посмотрела на Рафаэля и с гордостью произнесла:
— Хосе хочет учиться в университете, стать физиком. Думаю, именно поэтому он так интересуется, как летает эта штуковина. Здесь должен быть он, а не я. Ему бы очень понравилось.
— Я понимаю, почему Стефано выбрал тебя мне в напарники. Знай он меня лучше, понял бы, что я ни перед чем не остановлюсь, чтобы выиграть. Мне жаль, что полет тебе не в радость. Но ругать нужно его, а не меня.
— Неужели Тереза очень помогла тебе? — Амалия разозлилась. По крайней мере, одета она так, как надо.
— Она хотя бы оказалась проворнее тебя.
— Чего ты от меня ждешь? Управляешь аэростатом ты сам. Я буду только мешать.
— Поговори со мной, и время пролетит быстрее.
— Хочешь услышать волнующий рассказ о жизни секретарши, работающей на очень занятого бизнесмена? Кому интересна моя жизнь?
— Почему бы нет? Для меня это в новинку. — Ему нравилась ее язвительность.
Рафаэль понимал, что ведет себя слишком навязчиво. Но он был заинтригован вспышками гнева, которые она сразу же гасила. Что будет, если довести бедняжку до белого каления?
Монотонным голосом Амалия начала повествование:
— Мы просыпаемся и завтракаем. Я иду на работу, Хосе — в школу. Я прихожу домой и готовлю ужин, затем мы ужинаем. Он занимается, я убираю квартиру, стираю или отправляюсь в магазин. Мы идем спать. Интересно, да?
— Ты ничего не сказала о сердечном друге.
— У меня нет времени на свидания. Я должна растить брата.
— Что произошло с вашими родителями?
— Они утонули, катаясь на лодке.
Рафаэль не сомневался, что Амалия стеснена в средствах. Очевидно, родители не оставили никакого наследства.
— Чем займешься, когда проблем не будет?
Она ответила не мешкая:
— Стану веб-дизайнером. Буду работать дома, причем столько времени, сколько вздумается.
Рафаэль неторопливо кивнул. Он как-то слышал, что работа секретаря очень напряженная и непредсказуемая. Секретарь всецело зависит от босса. Рафаэль взглянул на шар соперника и задался вопросом: какую работу предпочла бы Елена? Он никогда не спрашивал ее об этом, вероятно не желая слышать ответ, который может ему не понравиться.
Аэростат крутанулся вокруг своей оси и стал подрагивать. Воздушный вихрь лишил устойчивости и воздушный шар Стефано. Быстро включив горелки, Рафаэль попытался подняться над зоной турбулентности. Постепенно ему это удалось.
Амалия сидела, зажмурившись и сжав кулачки.
— Мы разобьемся? — дрожащим голосом спросила она.
Глава 4
Девушка открыла глаза, только когда аэростат перестал раскачиваться. Что же она никак не преодолеет страх и не радуется путешествию? Хорошо бы ей свыкнуться с мыслью о необходимости неделю провести в воздухе. Да и Рафаэлю тогда станет легче.
— Сегодня не разобьемся, — успокоил он ее.
Хотя все равно от Амалии мало проку. Вот Елена наверняка помогает Стефано. И все же пока Рафаэль идет немного впереди. Если в следующие дни он увеличит разрыв, то выиграет пари.
В очередной раз подогрев воздух в оболочке, он присел рядом со своей перепуганной напарницей. Их ноги соприкасались.
Амалия немного отодвинулась в сторону. Рафаэлю вдруг захотелось подразнить ее.
Взяв девушку за руку, он разжал ее пальцы, стиснутые в кулак, и переплел их со своими. Она попыталась вырваться, но Рафаэль держал крепко.
— Отпусти!
— Нужно кое о чем договориться.
— О чем? — безрадостно поинтересовалась она.
— Ты не можешь просидеть в углу гондолы всю неделю.
— Я предупреждала, что боюсь высоты.
Он неторопливо погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони. Кожа у Амалии была шелковистой и прохладной.
— Тогда смотри не вниз, а по сторонам. Забудь о том, что мы в воздухе, и радуйся красотам, которые видишь. Вдвоем мы выиграем гонку.
— Ты похитил меня, а теперь ждешь помощи?
— Жду. Пользуйся потрясающей возможностью, как сказал Хосе. Покажи своему боссу, что в нерабочее время он тебе не указ. В этой ситуации ты оказалась из-за него, а не из-за меня.
Амалия задумалась.
Рафаэль придвинулся ближе. Он любил женщин, особенно хорошеньких шатенок с большими карими глазами, чьи волосы развевались на ветру и отливали золотом.
— Притворись на семь дней, что полет тебе в радость. Если мы придем первыми, деньги отправятся в благотворительный фонд, который ты выберешь. Если выиграет Висенте, то все усилия окажутся бесполезными.
Амалия вопросительно и оценивающе разглядывала его своими огромными глазами. Рафаэль, поглаживая руку девушки, ждал. Победа близка, понял он. Почему бы не поощрить ее дополнительно?
— В случае выигрыша я отправлю тебя и твоего брата в недельную поездку туда, куда захочешь.
— Вы решили подкупить меня, сеньор Сандовал? — тут же вскипела она. — Конечно, вы же богач и можете позволить себе любые прихоти.
Такого ответа Рафаэль не ожидал.
— Ты против богачей?
— Против богачей-идиотов.
Он неторопливо растянул губы в улыбке:
— Вроде тех, которые заключили пари?
— Точно.
— Но пари-то уже заключено. Помоги мне, и я отдам выигрыш на благотворительные цели.
— А если проиграешь?
— Я даже не думаю об этом. Но и в случае поражения я дам деньги на благотворительность.
— Значит, я буду удовлетворена в любом случае. Зачем тогда мне помогать тебе? — спросила Амалия.
— Это дело чести, — растягивая слова, ответил он. Она и не подозревает, что он понимает ее лучше, чем ей кажется. Рафаэль отлично разбирался в людях и знал, что для Амалии понятие чести не пустой звук.
