Барбара Данлоп - Золотое предательство
Ее грудь высоко вздымалась от глубоких вдохов, а голубые глаза горели ярче сапфиров.
— Тебе повезло, что у тебя есть дипломатическая неприкосновенность, — хрипло выдохнула Анна. — Ведь я практически полностью уверена, что то, что ты только что сказал, — незаконно.
Раиф заставил себя опустить руки и шагнуть назад.
— В Америке вообще все незаконно. Просто удивительно, что еще не все здесь сидят по тюрьмам.
— Нет, удивительно то, что женщины в твоей стране еще не прикончили тебя во сне.
— В храбрости тебе не откажешь, вот только жаль, что от тебя невозможно добиться правды.
И впервые с той секунды, как они познакомились, Анна отбросила защиту и посмотрела ему прямо в глаза своими невозможно умными голубыми глазами:
— Позволь и мне быть честной. Да, я поцеловала тебя в ответ, но это еще ничего не значит. Пусть нас и тянет друг к другу, но это не отменяет того, что мы совершенно разные люди.
Умом Раиф был с ней согласен, вот только одним умом дело здесь не ограничивалось. И как бы ему ни хотелось этого признавать, но он уже всерьез начал рассматривать возможность существования проклятия «Золотого сердца». Ведь нельзя было придумать для него худшего выбора, чем Анна. Обычно он вполне успешно владел собственными желаниями, но в случае с ней он просто ничего не мог с собой поделать.
Глава 4
Просто невероятно, но уже следующим вечером Анна встретилась с Рорком Блеком на старом заброшенном складе. А Раиф, который и привез ее сюда, стоял рядом и крепко держал ее за руку.
Рорк приблизился к ним и бросил толстый конверт на пыльный столик.
— Отойди, — приказал Раиф.
Рорк послушно отошел.
И когда Раиф потянул Анну вперед, она наконец нашла в себе силы и запротестовала:
— Рорк, что ты…
— Тихо, — оборвал ее Раиф.
— Но…
— Заткнись, — прорычал он ей на ухо.
И Анна замолчала, в конце концов, у нее еще будет куча времени, чтобы спросить Рорка, зачем он пошел на такой риск.
Остановившись у стола, Раиф вытряхнул содержимое конверта.
— Письмо принцессы Салимы, — пояснил Рорк, — в котором она дарит свое «Золотое сердце» охраннику по имени Зарури, работающему в Тюрьме предателей. Похоже, этот Зарури помог Салиме и ее любовнику Космо убежать, чтобы пожениться на «Титанике».
Анна вдруг почувствовала, что история Рорка ее завораживает.
— А потом Зарури тайно продал статуэтку в Дубае, думаю, он боялся мести твоих предков. Мне удалось проследить весь путь статуэтки вплоть до аукциона «Ваверли», но потом у меня украли все эти документы. А теперь мне удалось их вернуть.
— Где моя статуэтка? — спросил Раиф, тщательно разглядывая документы.
— Чего тебе не хватает? Разве этих доказательств тебе мало?
— Эти бумажки очень просто подделать.
— И очень просто доказать их подлинность.
— Но только не в ближайшие пять минут. Где статуэтка? Я не отпущу Анну, пока не увижу ее собственными глазами.
— Ну уж нет. — В тоне Рорка теперь явственно слышалась угроза, и Анна заметила, что он приближается к ним, сжав кулаки. — Отпусти ее.
Но Раиф лишь загнал ее себе за спину и расправил плечи, готовый принять вызов.
— Поверь мне, ты этого не хочешь, ведь ничего хорошего мы так не добьемся. Принеси «Золотое сердце», тогда получишь Анну.
Рорк пристально посмотрел на нее, и она почувствовала, как в нем борются ярость и неуверенность.
— Ничего не делай, — прошептала Анна, боясь, что кто-то может всерьез пострадать, если они начнут драться. — Со мной все будет в порядке.
И она действительно верила своим словам. Что-то ей подсказывало, что Раиф не только ее не убьет, но и не причинит ей никакого вреда.
— Прошу тебя, просто принеси статуэтку. Со мной все будет в порядке.
— Сукин сын, — прорычал Рорк.
— Принеси статуэтку, — повторил Раиф. — И тогда все это закончится.
— Хорошо, завтра здесь же в восемь часов.
Анна отчаянно пыталась придумать, какими словами смягчить ситуацию, но ей ничего не приходило в голову.
Раиф молча кивнул и, дождавшись, когда Рорк соберет свои бумажки и сядет в машину, обратился к Анне:
— Люди, что с вами такое?
— С нами? Это с нами-то?
— Я все ясно объяснил. Принеси мне статуэтку. Разве это так сложно понять? — Раиф глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Принеси мне статуэтку.
— Он принес тебе доказательства. — И, по мнению самой Анны, они были куда важнее самой статуэтки.
Ведь все три «Золотых сердца» практически идентичны, так что только бумаги Рорка могут доказать, какая из трех статуэток попала к ним в руки.
— Любой дурак, у которого есть принтер, может в два счета состряпать такие бумажки.
— Но он принес оригиналы, ты можешь установить время изготовления чернил и бумаги. И уж конечно ты можешь убедиться в подлинности подписи принцессы Салимы.
— Нет, здесь не могу.
Анна покачала головой, сдаваясь. Спорить с Раифом — все равно что спорить с кирпичной стеной. Стоит ему вбить себе в голову какую-то идею, и ее уже оттуда и динамитом не вышибешь.
— И что теперь? — устало спросила Анна.
— Ну, в «Плазу» мы уже точно не вернемся, ведь кто угодно мог видеть, как мы оттуда выходим. К тому же я не знаю, что Рорк может наговорить полиции.
— То есть хочешь сказать, он может им рассказать всю правду? — уточнила Анна, усаживаясь в машину.
Пусть она и не знает, что Раиф задумал, но в этом холодном мрачном здании им явно больше нечего делать.
— Именно, — подтвердил Раиф и захлопнул за ней дверцу.
— А что, если он завтра заявится сюда вместе с командой спецназа?
— Думаю, тогда меня арестуют, — предположил Раиф, поправляя зеркало дальнего вида.
— Ну и что это за план?
— Уверен, раз уж он имеет дело с краденой статуэткой, то полиция ему сейчас нужна не больше, чем нам самим.
— Нам?
Раиф нахмурился.
— Если к нему каким-то чудом действительно попала статуэтка принцессы Салимы, он захочет по-тихому убедить меня в этом и забрать тебя, — пояснил Раиф, заводя мотор. — Рорк всегда работает тихо и чисто. И в одиночку. А цирк со зрителями ему совершенно не нужен.
— А ты, похоже, всерьез решил добиться своего. — Раньше Анна всегда достаточно хорошо понимала Рорка, но даже не представляла, что он будет делать сейчас.
— А что мне еще остается? У меня на руках больной отец, которого нужно успокоить, и сестра, готовая вот-вот убежать с безродным студентом-англичанином, что грозит нам не только несмываемым пятном на репутации, но и протестами на улицах, торговыми санкциями и даже настоящей войной. А еще страна, которая должна верить и идти за мной. Но как она сможет мне поверить, если я упустил национальную реликвию и навлек проклятие на всю королевскую семью?
