Пегги Морленд - Ты будешь моей
Она стала крутить катушку изо всех сил, но рыба была такая тяжелая, что ей показалось, будто она поймала кита. Рыба сопротивлялась, била хвостом, снова уходила в глубину.
— Она большая, да? — спрашивала Элизабет, глядя на смутные контуры подслоем воды.
— Достаточно большая. — Вудроу склонился над мостками и, потянув за ее удочку, поднял в воздух большого сома. — Три фунта, — гордо произнес он.
Широко раскрытыми глазами, словно зачарованная, она смотрела, как он вытаскивает крючок изо рта рыбы. Положив ее в ведро, он вытер мокрые руки о джинсы и подмигнул ей.
— Хорошая работа.
Элизабет зарделась от похвалы Вудроу. Это глупо, она понимала, но его одобрение было лучше всех наград и премий, которые она получала за всю свою жизнь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда Элизабет ушла в ванную, чтобы принять душ и переодеться, Вудроу решил воспользоваться ее отсутствием и поговорить с Эйсом. Он взял трубку и вышел на балкон.
— Да, — ответил он на вопрос Эйса. — Я возил ее на кладбище. — Он присел на стул и погладил по голове устроившуюся рядом с ним собаку. — Она вела себя нормально. — Затем, криво усмехнувшись, добавил: — Не так, как вчера у тебя в доме.
— И вы были на кладбище целый день? — удивленно спросил Эйс.
Вудроу покачал головой.
— Нет, мы уехали оттуда около полудня. Потом мы поехали ко мне домой, и я взял ее на рыбалку.
- На рыбалку? — рассмеялся Эйс. — Трудно представить, как эта чопорная докторша ловит рыбу.
Вудроу слегка улыбнулся, когда вспомнил, как Элизабет стояла на мостках, в своей белой кофточке, с засученными рукавами, и ветер трепал ее аккуратно уложенный пучок на затылке.
— Она, конечно, была не готова к большим испытаниям, но все делала правильно, — ответил он. — Поймала огромного сома.
— Она обставила тебя? — Эйс издал смешок.
Вудроу нахмурился.
— Я не сказал, что она обставила меня, я сказал только: она поймала огромного сома.
— О, хорошо, — ответил Эйс, но Вудроу уловил удивление в голосе брата.
Чтобы не позволить Эйсу нанести смертельный удар по его самолюбию, Вудроу сменил тему:
— Я не знаю, когда она снова захочет увидеть девочку. Может быть, завтра. Я дам тебе знать.
— А чем тем временем ты с ней займешься?
— Что значит, чем я с ней займусь?
- Ну, ты должен развлекать ее. Я не могу представить себе, что вы вдвоем будете сидеть дома, пить пиво и вести интересную беседу. Доктор показалась мне очень умной и интеллигентной женщиной.
Вудроу разозлился.
- Ты думаешь, я такой тупой, что не смогу вести беседу с интеллигентной женщиной?
- Подожди минуту, Вудроу. Я совсем не это хотел сказать.
- Закроем тему, - прорычал Вудроу, прекрасно понимая: выпад насчет его умственных способностей — намеренный или нет — в некоторой степени справедлив. Он никогда не был прилежным студентом. Он никогда и не старался. У него просто не было родителей, которые заставили бы его стараться. - Я позвоню тебе, когда она захочет увидеть ребенка, — пробормотал он и дал отбой.
Отбросив трубку в сторону, Вудроу сцепил руки, на коленях и обвел сердитым взглядом свои владения. Он не имел высшего образования, как его братья, но, видит бог, не был тупым. Вудроу работал тяжело и упорно, скопил деньги и купил эти земли. Ему никто не помогал. Он использовал те мозги, которые у него были, да еще свои мускулы, и превратил это место в прибыльное ранчо. Он гордился тем, чего достиг.
Вудроу принадлежало большое стадо коров и коз, в его распоряжении были огромные плодородные поля. И вдобавок он создал у себя рыбное хозяйство — на случай, если рынок мяса переполнится.
Вудроу ни от кого не зависел. И хотя на его ранчо имелся районный водопровод, для полива сада и огорода он использовал дождевую воду, которую набирал в огромные бочки. Электричество ему обеспечивал местный сельский кооператив, но у него стоял и собственный солнечный генератор. И продукты у него были свои собственные — овощи, фрукты, мясо, рыба.
Я, возможно, и не интеллектуал, о чем ненароком напомнил мне Эйс, но я отнюдь и не тупица. Во всяком случае, я знаю, как выжить, и делал это годами. Один.
Вудроу услышал, как за его спиной отворилась дверь, оглянулся и увидел выходящую на балкон Элизабет. Посвежевшая после душа, она была в легкой свободной тунике ниже колен, с босыми ногами. Не замечая его присутствия, она слегка нагнулась и перебросила волосы вперед. Вудроу смотрел, как она расчесывает их щеткой — от затылка до волнистых кончиков, — и не мог сказать, почему это простое действие казалось ему таким сексуальным.
Элизабет все еще стояла, нагнувшись, ворот ее туники распахнулся, и Вудроу увидел ее маленькие груди - матово-белые, как фарфор. Его взгляд проник дальше, в глубину, он смутно различил ее темно-розовые соски.
Элизабет выпрямилась и откинула волосы назад, они рассыпались по ее плечам. Шелковистые пряди в лучах заходящего солнца шлиц, золотом. Облегченно вздохнув, она повернулась и встретилась взглядом с Вудроу. Элизабет напряглась и крепко сжала в руке щетку для волос.
— Если хотите побыть в одиночестве, — сказала она быстро, — я сейчас уйду.
Он удивился, почему у нее возникли такие мысли. Наверное, это все из-за выражения его лица, Он нахмурился и, покачав головой, снова взглянул вдаль.
— Я ничем не занят, просто сижу и наслаждаюсь видом. Можно наслаждаться вдвоем.
Вудроу услышал легкие шаги по деревянному полу, но не повернулся, продолжая смотреть на пейзаж. Элизабет села возле него, край ее туники коснулся его бедра, и он едва сдержал стон.
Устремив взгляд на горизонт, она поджала под себя босые ноги и, улыбнувшись, произнесла:
— Как красиво! Таких закатов в городе не бывает, по крайней мере там, где я живу. Здесь такие краски — яркие, настоящие.
Улыбка преобразила ее лицо, осветила глаза, и Вудроу почувствовал, как сжалось его сердце.
Почему он только сейчас заметил, какие красивые у нее глаза? Может, потому, что сейчас на ней нет очков? Ее глаза были голубыми и бездонными, словно глубокое озеро, в котором отражалась ее душа.
Казалось, Вудроу слышит каждый удар сердца Элизабет. Он смотрел на нее, онемев от ее красоты и той тайны, которая внезапно ему открылась. На ее лицо легла тень сомнения. Она поднесла руку к щеке.
— У меня что-то на лице?
Вудроу покачал головой, он не сразу обрел дар речи.
- Нет, с вашим лицом все в порядке. — Он отнял ее руку от лица и потянул вниз. — Ваше лицо совершенно, поверьте мне.
Румянец ее был так невинен, что сердце его дрогнуло. Вместо того, чтобы отпустить ее руку, он притянул ее к себе и положил на свое бедро. Она не сопротивлялась, но он почувствовал, как дрожат ее пальцы.
