Кейтлин Крюс - Согрей мое сердце
Холли тряхнула головой, словно это помогало прояснить мысли.
– Не понимаю, – произнесла она, но голос ее звучал глухо. Она прокашлялась. Если бы она была настоящей, Тео приписал бы это отчаянию. Но такое невозможно. – Разве ты не предпочел бы, чтобы я все это придумала?
В намерения Тео не входило двигаться с места, но неожиданно он оказался так близко от нее, что Холли не успела спрятать выражение паники и желания. Ее лицо залил румянец, сказавший ему о многом, но он не собирался относить это на свой счет. Тео засунул руки глубоко в карманы, чтобы не позволить себе прикоснуться к Холли, но не отступил. Приятно было сознавать, что у нее нет ни малейшего представления о его дальнейших шагах.
Пусть Холли талантливая притворщица, но ей не по силам сделать так, чтобы воздух не искрил между ними. И он мог бы использовать это. Четыре года назад она заставила его ощутить собственное бессилие. Больше это ей не удастся. Никому не удастся.
– Нет никакого сомнения в том, что ты соткана изо лжи, – мягким и бесконечно опасным тоном произнес Тео. – Вопрос лишь в том, солгала ли ты тогда, когда клялась хранить мне верность, или лгала с самого начала. В первом случае ты – мошенница. Во втором – ты безумна. – Он наклонил голову и прижался губами к ее уху, с наслаждением впитывая в себя дрожь, прокатившуюся по телу женщины, убеждая себя в том, что манипулирует сейчас именно он, и его не тянет к ней, как прежде. – И я позволю себе испытывать большие сомнения в том, что какой-то сумасшедшей удастся прибрать к рукам контрольный пакет акций нашей семейной компании. К тому же греческий суд будет заранее настроен негативно. На твоем месте, Холли, я бы настаивал на версии измены и предоставил бы другим, кому по силам с этим справиться, предложить вариант с припадком честности.
Но находиться так близко к ней было опасно, и он это явно недооценил, понял Тео, попытавшись отстраниться от Холли. Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем он думал. Похоже, он не до конца справился со своей слабостью.
Тео решил использовать слабость в своих интересах. Положив руку на колонну рядом с Холли, он наклонил голову и вдохнул ее запах, позволив разбудить давно похороненные сладостные воспоминания и воскресить жажду обладать ею, такую же сильную, как прежде, и в то же время совершенно новую.
Холли подняла руки. Чтобы оттолкнуть его? Но не смогла сделать это. Она просто держала их перед собой наподобие щита, словно боялась себя, а не его.
«Хорошо, – подумал Тео. – Так и должно быть».
– Efharisto, – прошептал он ей на ухо, волевым усилием удерживая себя от того, чтобы лизнуть его, почувствовать ее вкус. – В самом деле, Холли, я тебе очень благодарен.
Тео выпрямился и испытал чувство глубокого удовлетворения при виде того, как начала подниматься и опускаться ее грудь, словно она только что пробежала марафон. Это лучше всяких слов сказало все, что ему нужно было знать. Влечение между ними по-прежнему существовало. Хорошо, что он удержал контроль над собой и не поддался пульсирующему в нем болезненному желанию.
– За что? – выдохнула Холли глухим дрогнувшим голосом, и это тоже была победа Тео.
– За все это. – Он снова засунул руки в карманы. – За твою ложь – что тогда, что сейчас. За махинации с номером для новобрачных и припадки предполагаемой совестливости.
Тео повернулся и направился к входной двери, а не к лифтам.
– Ты куда?
Он никогда не брался играть роль хорошего человека, поэтому не стал бранить себя за мрачное удовлетворение, охватившее его в этот момент. Голос Холли – даже она не смогла бы изобразить это так искусно – выдал, что она озадачена и встревожена. Тео остановился, оглянулся. Вид у Холли был потерянный. Совсем как у ребенка. Ему это понравилось.
Черт, да он ликовал!
– Я пошел.
– Куда? – снова спросила она.
– Я не хочу с тобой ужинать, Холли, – стальным голосом ответил он, дополняя его жестким взглядом и ничуть не заботясь о том, что его может кто-то услышать. – Я не стал бы с тобой и пить. Ты хороша лишь в одном, но ведь я не имею понятия, где тебя носило, верно? Так что прошвырнусь-ка я по клубам.
У Холли все плыло перед глазами.
– Но…
– Если хочешь сделать то же самое, я посоветовал бы тебе переодеться. Подбери что-нибудь, подходящее для вечеринки с коктейлем на Манхэттене и для гулянки на Ибице, – сладким голосом протянул он. – Сомневаюсь, что в таком виде, как сейчас, тебе удастся завлечь какого-нибудь туриста. А ведь ты предпочитаешь именно их.
– Позволь мне убедиться, что я правильно тебя поняла. – Холли была бледна, и это Тео тоже нравилось. Он хотел причинить ей боль. И ей было больно. Ситуация вроде бы выровнялась – после стольких-то лет. – Я только что сказала, что нашу разлуку спровоцировала моя кошмарная ложь, и даже объяснила, почему я это сделала, а ты собираешься в ночной клуб, чтобы подцепить кого-нибудь?
Тео улыбнулся с искренним удовольствием, в первый раз с тех пор, как к нему в кабинет вторглась секретарша и сообщила, что Холли хочет говорить с ним по видеосвязи. Это швырнуло его обратно в их запутанное прошлое, к которому он избегал возвращаться даже мысленно.
Холли заслужила и не такое. Он наконец-то покончил с ней.
– Ты совершенно правильно все поняла, – кивнул Тео. – Но не стоит хмуриться. Мне абсолютно все равно, чем ты занимаешься. Можешь даже пойти со мной и посмотреть, как я буду развлекаться.
Холли стояла в лобби еще долго. Ее спина была прижата к мраморной колонне, холода которой она не чувствовала. Сердце с каждым ударом все глубже падало в какую-то бездонную пропасть, и она никак не могла выровнять дыхание, будто бежала целый день.
Тео не вернулся. Как и четыре года назад, он за ней не пришел. Наверное, не стоило удивляться, тем не менее Холли не могла в это поверить и вспоминала, как закончился их разговор.
Тео ждал ее ответа, а она продолжала молча смотреть на него, без единой мысли в голове, чувствуя, что сама превращается в камень. Его улыбка стала шире, и это задело Холли нестерпимо больно.
– Как тебе будет угодно, – низким голосом учтиво произнес он. Это прозвучало как насмешка.
Тео снова рассмеялся, после чего повернулся и зашагал прочь от нее, в теплую испанскую ночь.
Холли понадобилась масса времени, чтобы признать тот факт, что Тео в самом деле ее оставил. Когда это произошло, и ей стало тяжело дышать, она сказала себе, что душившее ее чувство – это гнев. Праведное возмущение. Четыре года ей было плохо от того, как она обошлась с Тео, хотя на самом деле он был тем еще негодяем. Так о нем отзывались конкуренты, когда он расправлялся с ними.
К тому времени, когда она вернулась в свой отель, в уютный «Харрингтон», расположенный в Готическом районе Барселоны, Холли исчерпала все средства, пытаясь убедить себя, что она злится из-за Тео. На самом деле она была зла на себя.
