Плененная грешником (ЛП) - Херд Мишель

Блять, она потрясающе сногсшибательна.

Во мне вспыхивает влечение, заставляя меня слишком пристально смотреть на нее. Я замечаю золотистые искорки, прячущиеся между мягкими карими глазами. Ее носик-пуговка делает ее чертовски милой, а губы в форме сердечка так и просятся, чтобы их поцеловали.

Когда она пытается увеличить расстояние между нами, я обнимаю ее правой рукой, чтобы удержать на месте. Я смотрю ей в глаза, пока они не начинают гореть гневом.

— Теперь возьми свой гнев и используй его. Позволь ему сделать тебя сильнее, — приказываю я, мой тон слишком низкий и интимный.

Она дергается, пытаясь высвободить свою руку.

— Давай, маленькая Роза, — дразню я ее с ухмылкой. — Я почти не использую силу.

Она издает рычание, затем топает мне по ноге. Это вызывает у меня смех, но я отпускаю ее.

— Это не смешно! — кричит она, бросая в меня нож.

Лезвие вонзается сбоку в мою руку, прежде чем упасть на пол.

Глаза Розали расширились, как блюдца, ее тело застыло в шоке.

Я подношу руку к ране, и с моего пальца стекают капли крови. Восхищенно улыбаясь Розали, я киваю.

— Так намного лучше.

Черты ее лица напрягаются от недоверия.

— Я только что причинила тебе боль, а ты хвалишь меня за это? Ты с ума сошел?

Я качаю головой и встречаюсь с ней взглядом.

— Я чувствую облегчение. Благодаря тренировкам ты сможешь постоять за себя, когда уйдешь. Мне не придется беспокоиться о тебе, когда ты уедешь.

Ее брови сходятся вместе.

— Ты действительно собираешься меня отпустить?

Я беру нож и споласкиваю его, прежде чем продолжить готовить сэндвичи.

— Да, маленькая Роза. — Мои глаза перескакивают на нее. — Как только тебе исполнится двадцать один.

Когда я кладу ломтики сыра на хлеб, Розали говорит:

— У тебя идет кровь.

— Я знаю.

— Ты не собираешься обработать рану?

Я качаю головой.

— Я не собираюсь убирать за тобой. — Используя нож, я указываю на шкаф. — Ты найдешь аптечку первой помощи там.

— Я тебя и пальцем не трону, — ворчит она.

Я поднимаю бровь.

— Мне начинает казаться, что ты бросаешь мне вызов, лишь бы я тебя отшлепал. — Я кладу нож на стойку и подхожу ближе к ней. — Это то, чего ты хочешь, маленькая Роза?

Она делает неуверенный шаг назад, тряся головой так сильно, что пряди волос разлетаются по ее плечам.

Я протягиваю руку и хватаю ее сзади за шею. Рывком я заставляю ее тело врезаться в мое. Ее губы приоткрываются со вздохом, она хватается руками за мои бока, чтобы не потерять равновесие от резкого движения.

Понизив голос и придав словам соблазнительность, я говорю:

— Тебе не нужно испытывать мое терпение, чтобы привлечь мое внимание. Все, что тебе нужно сделать, это попросить.

Гнев борется с неуверенностью на ее лице, затем она шепчет:

— Отпусти.

Я опускаю голову и, наклоняясь ближе, позволяю своим губам коснуться ее раскрасневшейся щеки.

— Это действительно то, чего ты хочешь?

Ее дыхание становится тяжелым и быстрым, и на мгновение я чувствую, как ее хватка на моих боках усиливается. Из нее вырывается слово:

— Да.

Я отпускаю ее так быстро, что она отшатывается назад.

Я киваю в сторону шкафа.

— Возьми аптечку первой помощи и вытри беспорядок, который ты устроила на моей руке.

На этот раз она не спорит и быстро достает аптечку.

Пока я раскладываю сэндвичи по тарелкам, Розали разрывает антисептическую салфетку. Она хмуро смотрит на меня, когда подходит ближе и вытирает засыхающую кровь.

— Я бы хотела, чтобы нож попал тебе в шею, — бормочет она себе под нос.

Я одариваю ее игривой улыбкой.

— Всегда есть следующий раз.

Она раздраженно фыркает.

— Ты невыносим.

Я хихикаю, и пока Розали убирает салфетки и аптечку первой помощи, я выношу тарелки во внутренний дворик.

Когда она приходит во внутренний дворик, то не садится за стол из кованого железа, а берет свою тарелку и направляется обратно в дом.

С широкой улыбкой на лице мои зубы впиваются в сэндвич.

Для тебя еще есть надежда, маленькая Роза.

Глава 9

РОЗАЛИ

Сегодня мой день рождения, и мои нервы на пределе. Я понятия не имею, что произойдет сегодня и имел ли Виктор в виду то, что сказал о том, что не будет принуждать меня.

Кроме ссоры на кухне на днях, когда он спросил меня, хочу ли я, чтобы меня отшлепали, ничего подобного больше не происходило.

Одна мысль о том, как его губы касаются моей щеки, заставляет мое сердце бешено биться в груди. Мои эмоции переполняют меня. Я в ужасе от этого человека и ненавижу всякий раз, когда у меня сводит живот, что, кажется, происходит все чаще и чаще.

Каждый день проходит одинаково. Я остаюсь одна в своей спальне и вижу Виктора только тогда, когда приходит время есть.

На вторую ночь моего пребывания в этой дыре ко мне пришла его мать, но я отказалась с ней разговаривать.

Стоя у окна, я смотрю на сад, расположенный посреди трех особняков. Там огромный фонтан, превосходящий по размерам все бассейны, которые я видела раньше, а также статуя черного коня, вокруг копыт которого плещется вода.

День ото дня становится все труднее оставаться взаперти в комнате. Я скучаю по общению с людьми.

Я скучаю по своему дедушке и дяде Рикко.

Боже, я даже скучаю по школе. Как же это грустно!

Одиночество начинает изматывать меня гораздо раньше, чем я думала. Я даже подумываю о том, чтобы выйти в сад в надежде увидеть одну из женщин.

Однако моя гордость и горе удерживают меня от того, чтобы покинуть комнату.

Раны еще не зажили, и мне кажется, что я предам свою семью, если буду общаться с кем-то из живущих здесь людей.

Движение отвлекает мое внимание от водного объекта, и когда я вижу Виктора, мое сердцебиение мгновенно ускоряется, а во рту пересыхает. На работу он всегда носит черные брюки-карго и рубашку, поэтому, когда я вижу его в сером костюме, мой желудок переворачивается. То, как он ходит, придает ему сексуальный и сильный вид.

Даже дьявол прекрасен, Розали. Этот человек – монстр и прогнил изнутри. Он убил твоих дедушку и дядю. Ни на секунду не забывай о своем горе.

Я отворачиваюсь от окна и обвожу взглядом комнату, в которой нет никаких развлечений. Мне так скучно, что я ежедневно мою волосы и даже соблюдаю правила ухода за кожей, чего раньше никогда не делала. Я собираю и распаковываю вещи в шкафу, переставляю мебель, чтобы не скучать.

Жаль, что у меня нет kindle³, и я не могу погрузиться в книги.

Вздыхая, я сажусь на стул у туалетного столика и хмуро смотрю на свое отражение.

Не сдавайся.

Эти люди – твои враги.

Ты пленница, а не гость.

Стук в дверь заставляет меня вскинуть голову.

Виктор зовет меня только на обед и ужин, поэтому незапланированный визит в такой ранний час заставляет мое сердце бешено колотиться в груди.

Боже, пожалуйста, не дай этому превратиться в худший день в моей жизни. Не дай ему изнасиловать меня.

Дверь открывается, и у меня мгновенно кружится голова от страха. Когда я встаю, мои ноги дрожат и угрожают подкоситься подо мной.

На кончике моего языка вертится мольба, когда глаза Виктора прищуриваются, глядя на мое лицо.

— Что случилось?

Я делаю отчаянные вдохи.

Осознание мелькает на его лице.

— Господи, Розали. Успокойся. Я человек слова. Я никогда не буду принуждать тебя.

Его обещания ничего не значат для меня.

К моему крайнему удивлению, он кладет подарок на кровать и говорит:

— Собирайся. Мы уходим.

Что?

Я таращусь на него, что заставляет его усмехнуться.

— Я забираю тебя на целый день.

— Я могу покинуть территорию? — Спрашиваю я, задаваясь вопросом, не является ли это каким-то трюком.

Он кивает в сторону черной коробки, перевязанной серебряной лентой.