Кейси Марс - Молчаливая роза
— Я тоже хочу тебя, Джонатан. Что бы между нами ни случилось в будущем, думаю, это будет продолжаться всегда.
Они снова поцеловались, и поцелуй их был крепким и долгим.
Первой отступила Девон.
— Я очень хочу тебя, Джонатан, но так лучше. Без соблазнов. Возможно, сейчас нам стоит расстаться на день или два и все как следует обдумать?
— Так ты решила отправиться домой? Что ж, отлично. Как только мы поужинаем и Алекс ляжет спать, я сам тебя отвезу. Но только потом к себе я не поеду. Я войду в твою квартиру, отнесу тебя в спальню и буду любить тебя до тех пор, пока ты не закричишь «хватит!».
Пока он говорил, глаза Девон все больше и больше расширялись. Наконец она позволила себе улыбнуться краешками губ.
— Ну ты и соблазнитель! Разве найдется на свете женщина, которая откажется от такого предложения?
Джонатан ухмыльнулся. Он протянул руку и коснулся ее щеки.
— В том, что между нами случилось, много моей вины. Ты делала свое дело, потому что не могла иначе. Я хочу, чтобы ты знала, прошлое не повторится.
Девон в ответ только покачала головой.
— Такие вещи нельзя знать наверняка.
— Неужели?
Она отвернулась от него и прошла поближе к окну.
— Я боюсь, Джонатан.
Стаффорд поспешил за ней и, смахнув прядку волос у нее со лба, поцеловал ее в шею.
— Не бойся!
Но Девон не откликнулась на его ласку.
— Ты представления не имеешь, что я пережила, когда в тот злополучный вечер в полнейшем одиночестве вышла из книжного магазина. Я никогда не испытывала ничего подобного, никогда! Мне хотелось умереть, Джонатан. Я даже и помыслить теперь не могу, что мне, возможно, придется ощутить эту боль снова!
— Нет, не придется. Обещаю.
— Я тебе не верю. По-моему, ты не имеешь права давать такие обещания.
Джонатан схватил ее за руку и притянул к себе.
— Я знаю, что перестарался, обвиняя тебя. Но можешь ли ты представить, что в тот момент я был испуган как никогда. — Он сжал ее лицо в своих сильных смуглых ладонях. — Я боялся тебя… и страшился потерять тебя. Дело в том, что я люблю тебя, Девон. Я понял это тогда, на кладбище, когда тебя увидел. У меня вдруг исчезли малейшие сомнения в истинности вдруг открывшегося мне чувства. Я люблю тебя и буду любить всегда.
В глазах Девон заблестели слезы.
— Я тоже люблю тебя, Джонатан. — Она прижалась к нему и принялась целовать, предоставляя возможность его душе воспарить так высоко, как она не поднималась в течение многих лет.
— Я люблю тебя, — повторил Джонатан, — как никого и никогда не любил.
Несколько часов прошли незаметно. После ужина Девон занялась с Алексом рисованием, а потом Джонатан повез ее домой.
Как только они добрались до квартиры Девон, то принялись целоваться со страстью, на которую только были способны Потом Джонатан на руках отнес Девон в спальню, медленно раздел, и они занялись любовью. Они предавались страсти в течение всех долгих часов зимней ночи — не торопясь, наслаждаясь каждой минутой близости, и заснули в объятиях друг друга.
Когда Джонатан проснулся, то заметил, что Девон по-прежнему прижималась к нему. Он глубоко вздохнул, заметив, что его плоть снова стала подниматься в вожделении, и приник к любимой со всей страстью, которая вновь бушевала в его крови.
Девон тихо застонала, принимая его чувственность в себя.
— Какой чудный способ будить меня.
— Я счастлив, что тебе он понравился. — Джонатан поцеловал ее в шею и принялся играть ее грудями до тех пор, пока она не задрожала и не обхватила крепко его бедра, чтобы двигаться в медленном ритме Его снова обдало жаром — это была вторая волна возбуждения, заставившая его мужское естество еще больше увеличиться в размерах и затвердеть. Джонатан продолжал все глубже и глубже проникать в ее заповедные глубины, а ее тело послушно отзывалось на это проникновение, стараясь не упустить даже доли того, что он ей предлагал. Удовольствие и радость были немыслимыми, и Девон, находясь на самом пике наслаждения, не смогла сдержаться и в порыве страсти громко выкрикнула его имя. Одновременно тело Джонатана стало содрогаться от страсти.
Неожиданно Джонатан подумал, что испытывает стойкое желание укорениться в теле Девон. Его семя должно проникнуть в ее святая святых, чтобы она смогла вынашивать его ребенка. Появление на Божий свет Алекса не планировалось его родителями, и только после смерти Бекки Джонатан стал уделять должное внимание своей маленькой семье в лице единственного сына. Но теперь он понял, насколько это для него важно — создать с помощью Девон свое продолжение. Ни он, ни она не были ни старыми, ни немощными, чтобы отказаться от подобного акта взаимного творчества. Из всего этого следовало, что им с Девон необходимо поскорее урегулировать их отношения.
Продолжая оставаться в Девон, Джонатан перекатился так, чтобы оказаться сверху, и, отведя с ее лба влажные от пота волосы, нежно ее поцеловал. Девон улыбнулась ему, прижавшись еще теснее, и незаметно их объял сон.
— Джонатан?
— Да? — сонно отозвался он. Они все еще продолжали лежать в постели, хотя солнце стояло уже высоко.
— Я собираюсь уничтожить записи, которые подготовила для книги.
Глаза Джонатана мгновенно раскрылись. Он приподнялся, опираясь на локоть.
— Ну уж нет!
— Я все время об этом думаю. И пришла к выводу, что не хочу никому доставлять неприятности.
— Мы, кажется, уже все обговорили. Ты никому не хотела сделать больно и, по существу, все это время сражалась с обуревавшими тебя демонами.
— Я едва не потеряла тебя, Джонатан, и не собираюсь подвергать нашу любовь новому испытанию.
— Девон, ты слишком много для меня значишь. Я тебя никуда не отпущу.
— Но если снова случится что-либо ужасное и кто-нибудь пострадает?
— Что ж, мы встретим беду вместе.
— Ох, Джонатан… Ты правда так уверен?
— Да, уверен. — Встав с постели, Джонатан прошел через всю комнату к одежде, в беспорядке сваленной на стуле. Сунув руку в нагрудный карман рубашки, он что-то вынул оттуда и, вернувшись, сел рядом с Девон.
— Вот с чем я собирался тебя ознакомить.
— Что это?
Он протянул ей старый выцветший конверт.
— Письмо, написанное Энни Стаффорд моей тетушке. Оно датировано 1940 годом. Я обнаружил его среди старых писем, принадлежавших тетушке Стелл. В то время она с мужем проживала в Бостоне, а Энни уже вернулась в дом на Черч-стрит и жила там на протяжении нескольких лег.
— И о чем же говорится в этом письме?
Джонатан взял конверт, достал оттуда тонкий, пожелтевший от времени листок бумаги, расправил его и протянул ей.
