Лаура Дэниелз - На ромашке не гадай
– Все это? Что конкретно? Наши периодические размолвки?
Джин состроила гримасу.
– Ох, ну не надо! Не притворяйся, будто не понимаешь, что я имею в виду. Размолвки – это мягко сказано. Наши отношения стремительно ухудшаются, и ты это прекрасно осознаешь. Мы постоянно пребываем в раздраженном состоянии, а Тим, кстати, это чувствует.
Энди пристально взглянул на нее.
– Тим сам говорил тебе что-то на этот счет?
– Нет, но не обо всем нужно говорить. Не забывай, что у женщин чутье на подобные вещи.
Энди напряженно замер.
– Хочешь сказать, что, будучи мужчиной, я не в состоянии понять ребенка? Что я плохой отец?
– Ты плохой отец? – удивленно повторила Джин. – Не глупи.
– Нет-нет, постой, не уклоняйся от разговора! Мы оба приемные родители Тима, и по-твоему выходит, что ты справляешься со своей задачей лучше, чем я?
Джин открыла было рот, чтобы возразить, но вдруг услышала сбоку какой-то шорох. Повернувшись, она увидела на пороге Тима. Он щурился на свет и выглядел очень бледным.
– Что-то случилось? – с дрожью в голосе спросил он, переводя взгляд с Джин на Энди и обратно.
– Нет, солнышко, все в порядке, – сказала Джин. – А почему ты спрашиваешь?
– Мне показалось. Я спал, и меня разбудили ваши голоса. – Тим посмотрел на Энди и тут же перевел взгляд на Джин. – Папа сердится?
– Ну что ты, сынок! – нарочито бодрым тоном произнес Энди. – Мы с мамой говорили… мм… о работе. Да, только и всего. Идем, я тебя снова уложу в постельку.
Он встал и двинулся к Тиму, но тот поспешно шагнул к Джин.
– Мам, а можно мне водички из холодильника?
– Конечно, солнышко, только много не пей, ведь ты знаешь, от холодного у тебя болит горло. Давай-ка я сама тебе налью…
Обняв Тима за плечи, Джин повела его в коридор, но на ходу все же успела многозначительно взглянуть на помрачневшего Энди.
6
Всю ночь Джин гадала, что успел услышать Тим из ее разговора с Энди, но ответа не нашла. Оставалось дождаться следующего дня.
Но утром Тим спустился к завтраку в хорошем настроении, держался как всегда и выглядел как обычно. Во всяком случае, глядя на него нельзя было сказать, что вчера случился какой-то инцидент.
Вероятно, он или не услышал фразы о том, что мы его приемные родители, или не понял, о чем идет речь, решила Джин.
Эта мысль немного успокоила ее. Она искренне любила Тима и не хотела, чтобы он страдал из-за размолвок взрослых.
Несколько дней все было спокойно, но потом у мальчика наступила реакция. Весь вечер он был подозрительно тих, рано отправился в свою спальню, а когда Джин поднялась следом, чтобы пожелать ему спокойной ночи, не попросил почитать о приключениях робота Малькольма.
Видя, что с Тимом все-таки что-то происходит, но не зная, как поступить, Джин как обычно поцеловала его, поправила одеяло и направилась к выходу. Она уже открыла дверь, когда за спиной раздалось негромко:
– Мам!
Джин обернулась.
– Что, солнышко?
Несколько мгновений Тим молчал, потом, словно через силу, спросил:
– Теперь вы с папой все время будете ссориться?
Джин прикусила губу. Вот оно! То чего она все эти дни боялась.
– Ну что ты, малыш, мы не ссоримся. – Джин вернулась к кровати Тима. – С чего ты взял?
– Ссоритесь, я знаю, – не по-детски тоскливо вздохнул Тим. – Раньше этого никогда не было, а сейчас постоянно. Просто иногда вы делаете это потихоньку. А то и молча.
Устами младенца… – подумала Джин, и ей почему-то стало неловко.
Больше всего она хотела быть искренной с Тимом, но в то же время вести себя следовало так, чтобы он не расстроился. Выполнима ли подобная задача?
– Понимаешь, солнышко, у нас с твоим папой сейчас нелегкий период, – сказала Джин, присаживаясь на край кровати. – Порой такое случается. Взрослые устают… на работе и вообще… и изливают раздражение друг на друга. Но ты не переживай, все уладится. Обязательно.
– Но почему вы такие сердитые? – тихо спросил Тим.
– Мы не сердитые, – машинально возразила Джин.
– Я же вижу… Это из-за меня? – Голос Тима понизился до испуганного шепота.
– Из-за тебя? Боже правый, с чего ты это взял?!
Хоть смейся, хоть плачь, промелькнуло в голове Джин.
– Ну, я подумал и решил, что…
– Солнышко, ты вообще здесь ни при чем! – горячо произнесла Джин. – Говорю тебе, все дело в усталости… К тому же у папы на работе возникла проблема с одной пациенткой. Так что, поверь, к тебе все это не имеет никакого отношения.
– Тогда почему вы всегда умолкаете, когда я захожу в комнату? – тихо спросил Тим.
Джин стиснула зубы. В наблюдательности мальчугану не откажешь!
Помедлив, она погладила Тима по голове.
– Тимми, послушай меня. Все наши беседы с папой никак не затрагивают тебя – ни того, что ты говоришь, ни того, что делаешь. Поэтому мне не нравятся твои размышления на этот счет, понимаешь? И папе они тоже не понравятся. Постарайся выбросить подобные глупости из головы.
Тим немного подумал, потом с неохотой произнес:
– Ладно.
– Вот и молодчина. А сейчас поворачивайся на бочок и спокойно засыпай.
– Да, мама.
После того как, устроившись поудобнее, Тим закрыл глаза, Джин потихоньку покинула спальню. Однако, закрывая за собой дверь, она осознавала, что это далеко не конец. В ее голове вертелась мысль о необходимости срочно предпринять какие-то действия ради спокойствия Тима.
Поговорю с Энди, решила она.
Она нашла его на веранде, освещенной лампой, вокруг которой вились мошки и ночные мотыльки. Он сидел в плетеном кресле с бутылкой кока-колы в руке и взглядом, направленным в глубь темного сада.
Приблизившись к нему, Джин тихо опустилась в соседнее кресло. Прошло не меньше минуты, прежде чем он повернулся и посмотрел на нее.
– Не возражаешь, если я посижу с тобой? – спросила Джин.
Энди качнул головой.
Вокруг стояла какая-то странная тишина, в саду царило спокойствие, но во всем этом ощущалось некое ожидание – словно что-то должно было случиться.
Впрочем, не исключено, что Джин просто переносила свое внутреннее состояние на все окружающее. Ведь это ее саму не покидало ощущение приближавшегося разговора, последствий которого нельзя будет изменить.
– Знаешь, о чем я думаю? – вдруг негромко произнес Энди, продолжая рассматривать ближайшие кусты и деревья.
– Нет, – вздохнула Джин.
– О том, что мне трудно измениться. Я такой, какой есть, и ничего тут не поделаешь.
Она грустно усмехнулась.
– Наверное, это может сказать о себе любой человек. Я в том числе.
Некоторое время они сидели молча, безучастно глядя в темноту. Затем Джин тихо заметила:
– Тим очень переживает из-за того, что между нами происходит. Он почему-то во всем обвиняет себя.
