Уинифред Леннокс - Вся ночь — полет
— Надеюсь.
— Насиживают яйца около месяца. Самки и самцы трудятся по очереди. Как вам такое равноправие, а? Подобного у людей не встретишь. — Он усмехнулся. — Когда моя жена рожала нашего первенца, я бродил с птицами по полям. Да… так вот, птенцы проклевываются в середине мая — начале июня.
— Пуховички просто прелесть, верно? — Шейла захмелела и от вина, и от обаяния хозяина.
— Невозможно оторваться, — согласился Жерар. — Белые, с желтым или с чуть сероватым оттенком. К началу июля они уже становятся слетками. Лучше всего начинать дрессировать гнездарей, таких, каких берете вы, Шейла.
Она улыбнулась. Она прочла немало литературы, погуляла по Интернету, отыскивая сведения о воспитании ловчих птиц. Но перед ней сидел живой мастер…
— Между прочим, я должен вам сказать, Шейла, — заметил Жерар, — у вас хватит терпения.
— Почему вы так считаете? — заинтересовалась Шейла, хотя и сама знала, что все силы, которые у нее есть, она употребит на новое занятие.
— В основе любой дрессировки, будь то птица или… мужчина, — Жерар ухмыльнулся, — лежит любовь и большое терпение.
Шейла вздрогнула от неожиданности, потом подняла глаза и пристально посмотрела на старого человека.
— Вы сами не знаете, как точно подметили, — сказала она.
— Вам чего-то не хватило с мужчиной, — верно? — Он кивнул на след от обручального кольца на левой руке.
— Любви, — сказала Шейла. — Было только терпение.
Жерар кивнул, подливая ей вина в бокал.
Шейла ощущала все большую легкость в теле и в мыслях.
— Но для сокола у меня хватит того и другого, — пообещала она.
— Верю, — просто сказал Жерар. — Я думаю, тот мужчина был просто не ваш. Но… — он внимательно взглянул на Шейлу, — очень скоро вы встретите своего.
— О нет! — Шейла подпрыгнула на стуле. — С меня достаточно!
— Это не зависит от вашего желания или нежелания, — хмыкнул Жерар. — Он есть, его найдет, поймает и принесет вам в своих когтях Сокол Эдвин. Вы ведь так, сказали, назовете самца? — Жерар расхохотался от души, наблюдая ужас в глазах гостьи. — Вот увидите, Шейла. Это совсем не страшно — полюбить. За успех! — Он поднял бокал. — Я буду весьма признателен, если вы сообщите мне, Шейла, о нем. Мы ведь теперь с вами родственники, верно?
Шейла уже справилась с собой и тоже засмеялась. Человек шутит, а ты как отвечаешь на шутку? — укорила она себя.
— Приглашу на свадьбу, — пообещала она.
— Ради такого успеха моих птиц я готов пересечь океан.
Они смеялись, Шейла чувствовала во всем теле небывалую расслабленность. Она давно не испытывала ничего похожего. Неужели причина в бокале вина, который она выпила? Или это происходит от того чувства, что она сама наконец загружает свой вагон? Она до сих пор не забыла то пришедшее ей в голову, на первый взгляд нелепое, сравнение.
Откинувшись на спинку кресла и разглядывая веранду, на которой они с Жераром сидели, Шейла поймала на себе внимательный взгляд хозяина.
— Более того, — сказал он, — уверен, что этот человек будет поклонником птиц.
— Неужели? — Шейла сложила руки на груди. — Уж не пытаетесь ли вы предсказать мне будущее? — В ее голосе прозвучал вызов, хотя она старалась произнести эту фразу мягко, с иронией.
— Я не пытаюсь. — Жерар покачал седой коротко стриженной головой. — Я просто предсказываю его. — Он пожал плечами и поднес к губам снова наполненный вином бокал.
— Никогда не могла понять, — говорила Шейла, — почему некоторые люди считают, что они знают то, чего знать нельзя? — Она вскинула светлые брови, ее щеки заалели.
Действительно, ее будущее знают все, кроме нее, — Норма, Жерар. Они уверяют, будто знают то, что с ней произойдет. Только она, выходит, ничего не знает.
Жерар усмехнулся. Да что может быть проще? Такую женщину, как Шейла Ньюбери, не заметит только слепец. Таких мужчин немного. А женщина вроде нее, охваченная страстью к птицам, сможет заметить только того, кто увяз в такой же страсти…
Но он не скажет ей… Ни за что не скажет. Человек, который дает простой ответ на заковыристый вопрос, никогда не останется в памяти. Как не остается в памяти все обыденное. А ему хочется остаться в ее памяти. Значит, он должен возбудить любопытство Шейлы Ньюбери. Чтобы каждый день, просыпаясь и мысленно перебирая то, что может произойти в предстоящий день, она вспоминала: а вот Жерар Бертье что-то такое говорил…
— Что ж, мы обо всем договорились, — сказал Жерар, взглянув на часы. — Пора, иначе дорога будет по-настоящему отвратительной.
Шейла поцеловала Жерара в щеку.
— Я дам знать, когда доберусь с птицами до дома, — пообещала она и поспешила к машине.
Шейла погрузила клетку с трехнедельными «гнездарями» в синий «пежо», который взяла напрокат. Она села за руль, ощущая невероятную легкость в голове и в теле, и покатила в аэропорт.
Вот оно, начало новой жизни! Она прилетит домой, явится на ранчо, где все готово к приему главных обитателей. Она звонила и узнала, что уже сделано искусственное гнездо. Все в точности, как она указала: из небольшой и не слишком глубокой корзины, в которую уложены ветки. Жерар посоветовал накрыть гнездо сверху еловым лапником или ветками каких-нибудь деревьев лиственных пород.
— Еще один момент, — наставлял Жерар Шейлу, — непременно рядом с корзиной нужно закрепить толстые ветки, на них будет сидеть подрастающая птица. Да, птенцы не любят сквозняков. Так что береги их, Шейла…
Глава седьмая
Когда враг на веревочке, победа обеспечена
Оказавшись наконец на своем ранчо, Шейла вспоминала наставления Жерара. Она клала небольшие кусочки сырого мяса с примесью мелко рубленых костей и куриных перьев перед птенцами. Она смотрела, как клюет еду любимец, Сокол Эдвин. Жерар сказал, что нужно непременно добавлять толченую яичную скорлупу в корм, чтобы соколят не мучил рахит. Шейла и сама знала, что без скорлупы не удастся выстроить нормальный скелет птицы, не вырастить крепких перьев.
Она испугалась, когда птенец, поев как следует, принялся клевать носом. Что с ним случилось? Шейла не сводила с него глаз, она едва удерживала себя от желания побежать в кабинет, сесть за компьютер и связаться по электронной почте с коллегами по клубу. Но потом, взглянув на второго птенца, будущую подругу Эдвина, заметила, что с ней творится то же самое. Господи, догадалась она, да они просто хорошо поели! Разве не так после плотного обеда тянет вздремнуть и человека?
И верно, птенцы снова стали живыми и активными, как только проголодались.
— Ну вы и прожоры, — бормотала Шейла, подкладывая обоим свежие кусочки мяса. — Хорошо, что вас у меня только двое. А когда здесь будет целая компания, то мне придется здорово вертеться.
