Рут Дейл - Завтрак в постель
— Так вот почему Молли называет вас Гарт, — задумчиво произнесла Брук.
Он утвердительно кивнул.
— Обычно она называла меня дядя Гарт. Первое время ее очень смущало, когда кто-нибудь обращался ко мне как к ее отцу. Она знает, что ее папа погиб. И не намерена позволить кому-либо занять его место, так что сейчас она называет меня просто Гарт. Я согласен на все, лишь бы ей было хорошо.
— Но вам бы хотелось, чтобы она называла вас папой, — догадалась Брук.
— Что с того… Как бы то ни было, вот почему я иногда, возможно, выгляжу неуверенным в обращении с Молли. У меня еще нет опыта.
— Спасибо, что рассказали. Теперь мне легче понять. — Она с минуту подумала. — Тогда, значит, не вы выбирали миссис Саск.
Он вытаращил глаза.
— Я что, похож на сумасшедшего?
— Но вы ее не увольняете, потому что ее выбрала мама Молли.
— Вот именно, — он подался вперед, взывая к ее сочувствию. — Она не так плоха, честно. У нее огромный опыт, и Мелинда находила ее замечательной. Признаю, мягкостью она не отличается.
У Брук вырвалось неосторожное восклицание.
— Не знаю, у меня такое чувство, что мы с этой женщиной не поладим.
— А что прикажете делать, если она разозлится и потребует расчет? Закатить пир на весь мир?
Она энергично тряхнула головой.
— Во всяком случае, будьте готовы к тому, что она тут долго не задержится.
— Может быть, и я тут пробуду недолго. Брук совсем забыла об этом.
— Значит, вы всерьез намерены продать поместье мисс Коры? — выпалила она, позабыв об осторожности.
— Разумеется. — Он допил свой кофе. — А еще есть?
— Нет. — Она встала. Все ее добрые чувства к нему улетучились. — Думаю, вам лучше уйти.
— Ну же, Брук, не будьте ребенком. Посмотрите на все реально. Ну скажите, что я стану делать с этим огромным склепом на холме? Я всю жизнь прожил в Чикаго, и мое место только там. Разумеется, я продам поместье.
— Но завещание мисс Коры…
— Завещание можно и нарушить.
— Для некоторых людей, — прошептала она, — это очень легко — все нарушить.
Он не обиделся.
— Все имеет свою цену, — сказал он.
Она яростно замотала головой.
— Не все!
— Все. — Он подался вперед и накрыл ее руку своей и не выпустил, когда она попыталась ее отнять. — Брук, я намерен купить вашу землю и этот дом.
— Никогда!
— Я вам хорошо заплачу.
— Ни хорошо, ни плохо, потому что я не продам, слышите?
— Продадите!
— И как вы думаете меня заставить? Будете размахивать деньгами перед моим лицом? Ничего не выйдет!
— Что ж, увидим.
Ее пронизывала мелкая дрожь. Все ее чувства были сосредоточены в руке, которую он держал.
— Мы говорили о миссис Саск, — напомнила она ему без особой надежды. — Ей не по душе ни я, ни мои кошки, ни, как я подозреваю, Колорадо. Возможно, ей не по душе все, что находится западнее Миссисипи. Поскольку ни я, ни Колорадо, по всей вероятности, не изменимся, вам следует быть готовым к тому, что она сбежит от вас в самый неожиданный момент.
И это было бы лучшее, что она могла бы сделать для Молли, подумала Брук.
Гаррет смерил ее долгим взглядом.
— Хотите пари? — сказал он с вызовом.
— Не хочу я никакого пари.
— Если она сбежит, то я подаю вам завтрак в постель, если она продержится до конца лета, то вы мне подаете…
— Крапиву! — Но она не могла удержаться от смеха при виде выражения надежды на его лице. — Честно, Гаррет, вы маньяк.
Он ухмыльнулся в ответ.
— Мне уже говорили. Ну что, спорим?
— Разумеется, нет. Я уже сказала, я не азартная женщина. И не спорю из-за таких глупостей.
— Глупостей? — быстро подхватил он. — Что ж вы тогда так нервничаете при одном упоминании о постели?
— Вы ужасно самонадеянный тип. Не знали об этом?
— Скорее реалист. — Он наклонился над столом, приблизив свое лицо к ее. — А иногда и фаталист… как сейчас.
— Я… не понимаю, что вы имеете в виду, — чопорно произнесла она, хотя на самом деле все прекрасно понимала.
— Я имею в виду, что вы невероятно привлекательны.
Брук отклонилась от него, учащенно дыша.
— Возможно, вам доставляет удовольствие дразнить меня, но это не очень красиво с вашей стороны.
— Дразнить вас? Что вы! — Гаррет взял ее руку и потерся губами о ее пальцы. — Эй, нам предстоит провести вместе долгое, жаркое лето…
— Только не в Колорадо. У нас здесь прохладно.
Он усмехнулся.
— Время покажет, мисс Гамильтон. Время покажет. Но я ставлю на долгое, жаркое лето. Было бы очень кстати, как вы считаете?
— Я так не считаю, — она приподняла подбородок. — Если вам нужна подружка на лето, то поищите в другом месте.
— Ну, место не я выбирал — моя бабушка. — Он выпустил ее руку и поднялся. — Приходите днем и помогите мне начать разборку вещей.
— Конечно. — Она должна. Нельзя подвести мисс Кору!
— А завтра покажете мне Боулдер, — предложил он.
— Мы так не договаривались.
— Хорошо, договоримся сейчас. Если я выиграю, вы покажете мне Боулдер. Беспроигрышное пари. Итак, о чем поспорим?
Она рассмеялась.
— Я не спорю, и довольно об этом.
В этот момент в двери кухни показался Гейбл. Он прогулялся по кафельному полу и стал виться около ног Гаррета. Тот бросил на Брук страдальческий взгляд.
— А почему бы нам не поспорить о том, кто первым затеет драку — ваши кошки или мои собаки?
— Мои кошки не затевают драк.
— Тогда вам не о чем беспокоиться.
Он отсалютовал ей элегантным жестом.
— Увидимся после ланча, хорошо?
Совсем не хорошо, но она позволила ему уйти, так ничего и не придумав, чтобы убедить его в этом.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Разумеется, Брук пошла. Она не могла оставаться в стороне, когда дело касалось Гленнхейвна. Проходя через железные ворота к крыльцу массивного кирпичного дома, она взирала на него с новым восхищением.
Трехэтажное здание с башенкой наверху было построено неким эксцентричным ученым в 1895 году на склоне горы к западу от Боулдера. В нем было семнадцать комнат и множество удобств, о которых позаботились разные его владельцы, включая остекленный бассейн, устроенный самой мисс Корой.
«Когда я приехала сюда из Калифорнии в 1934 году, — нередко говорила она, — у всех, кто что-то собой представлял, был бассейн — даже если они жили среди вечных снегов!»
Неужели Гаррет и вправду намерен продать эту жемчужину? Брук вяло поглаживала Гейбла, который наподобие старомодного боа украшал ее плечи. Это все равно что торговать историей собственной семьи. С новой решимостью не допустить такое кощунство Брук взялась за сверкающий медный молоток. Удар вышел глухой и тяжелый.
