Рената Тревор - Вечер в Париже
— Знаю. Она позвонила еще на прошлой неделе.
— А я получаю информацию в самую последнюю очередь, — улыбнулся Ассо. — Шесть месяцев — солидный срок, не так ли, друг мой?
— Бесспорно, — согласился Эжен.
Доктор рассмеялся и, с удивлением взглянув на неподвижное лицо Эжена, обратился к Кристине.
— Милена — моя дочь, мадемуазель. Она специалист в области рекламы, и последние полгода провела в Италии. К счастью для всех нас, она возвращается, обычно она работает в Париже. Я подозреваю, что пребывание там Эжена отчасти связано и с этим.
Кристина натянуто улыбнулась. Она чувствовала себя не в своей тарелке, не зная, как реагировать на это сообщение, а Эжену, видно, было не по себе из-за того, что его личные дела обсуждаются в ее присутствии. Разумеется, нет ничего удивительного, что в его жизни есть женщина. Он молод и привлекателен. К тому же Кристина поняла, что, несмотря на то, что ей рассказывала о нем его мать, она абсолютно ничего не знает об Эжене.
Когда они возвращались в замок, Эжен был очень молчалив. Он совершенно не походил на того ироничного шутника, каким казался незадолго до того.
Кристина вышла из джипа у парадной лестницы. Эжен отогнал машину во двор, и она ушла, даже не взглянув в его сторону и умышленно не поблагодарив за поездку.
Приятно было очутиться вновь в теплой кухне с Дианой, которая, по крайней мере, улыбалась и держалась радушно и естественно.
— Вы вернулись вместе с Эженом? — удивилась Диана. — Он встретил вас на прогулке?
— Он свозил меня в деревню и угостил чашечкой кофе. Я надеялась пройтись по магазинам, но они оказались закрыты.
— Какая жалость! Они действительно после обеда сегодня не торгуют. Не беда! Я собираюсь на днях за покупками. Вы можете присоединиться ко мне.
— С удовольствием.
Кристина обрадовалась возможности пообщаться с хозяйкой. В конце концов, именно к Диане она и приехала, и пренебрегать ее обществом вовсе не намерена. Непонятно почему, но поездка в деревню подействовала на нее угнетающе.
Радостного настроения, которое у нее было с утра, как не бывало. Зачем только доктор Ассо завел разговор об Эжене и Милене! Впрочем, какое ей дело до этих двоих?!
— Я познакомилась с доктором Ассо, — сообщила она Диане, надеясь побольше разузнать об этой семье, но в то же время кляня себя за то, что не оставила эту тему в покое.
На лице Дианы появилось насмешливо-ироничное выражение.
— Полагаю, он как всегда с гордостью рассказывал о своей Милене? — с усмешкой спросила она.
— Нет, он лишь упомянул, что его дочь возвращается из Италии.
— О, несомненно. Эжен и Милена знают друг друга с детства. Между ними небольшая разница в годах. Эта девушка довольно хороша собой, хотя, по моему мнению, чересчур властолюбива и эгоистична.
Кристина разнервничалась из-за собственного любопытства. Какое ей дело до какой-то Милены, которая, очевидно, уже с давних пор подруга Эжена? Непонятно. Ее совершенно не касаются личные дела Эжена де Фурнье.
Она вспомнила, что до сих пор не позвонила Хьюго. Сейчас самое удобное время сделать это, пока она в дурном настроении. С одной стороны, она сможет развеселиться, а с другой — если Хьюго будет сердит, она сможет ему достойно ответить.
— Как вы думаете, мадам, могла бы я позвонить в Англию? — спросила Кристина. — Я обещала дать о себе знать, но позабыла из-за усталости.
— Вы хотели сказать, из-за суматохи, связанной с поездкой? — переспросила ее Диана. — Конечно, вы можете позвонить в Англию, когда вам угодно, хоть сейчас. Правда, вам придется воспользоваться этим аппаратом. Он стоит здесь, потому, что большую часть дня я провожу в этих комнатах. Параллельный аппарат наверху, у Эжена. Иногда ему звонят из Парижа, со службы. Звоните отсюда, моя милая, а я пойду. Здесь вас никто не побеспокоит, — заверила Диана, уходя.
Жизнь — удивительная вещь, подумала Кристина. Зачастую все так ужасно запутано. Действительно, лучшее, что она может сделать сейчас, — это связаться по телефону с Хьюго и помириться с ним. В последнее время он был так мил с нею, что она начинала чувствовать жестокие угрызения совести из-за бурной сцены при их расставании. Как обычно, она во всем винила себя.
Она набрала номер Хьюго, и он почти сразу же снял трубку.
— Кристина, душа моя! А я уж засомневался, позвонишь ли ты вообще. Места себе не нахожу от беспокойства за тебя.
— У меня все в порядке. Правда, местечко, где я нахожусь, гораздо дальше от Парижа, чем я думала. Это в Нормандии. Так что вчера и позавчера у меня совсем не было времени позвонить, — стала оправдываться она.
В припадке раскаяния она чуть было не проговорилась, что попросту забыла позвонить, но вовремя остановилась. Хьюго точно разозлился бы.
— Когда ты собираешься домой? Надеюсь, ты уже образумилась?
Сердце у Кристины защемило. Он по-прежнему гнет свою линию, считая, что ей нечего делать во Франции. Вообще-то он прав. Поездка в принципе бесцельная, но нельзя же все на свете рассматривать исключительно с точки зрения целесообразности.
— Я поживу здесь месяц, как и обещала, — твердо произнесла она и, прежде чем он успел возразить, затараторила: — Ты знаешь, это — замок. Я живу в настоящем старинном замке.
— Слышать ничего не хочу о замках, — отрубил Хьюго. — Насмотрелся на них в свое время. Послушай, Крис, если ты дашь себе труд на минуточку задуматься, то поймешь, что поступила безрассудно. Ты бросаешь свой магазин на кого попало. Если даже ты доверяешь этой особе, она не сможет заменить тебя. Ты потеряешь магазин, к тому же пора разбирать бумаги твоего отца.
— Ах, Хьюго! Пусть этим займутся адвокаты. Я не хочу влезать в эти бумажные дела.
Хьюго, казалось, не почувствовал раздражения и печали в ее голосе.
— Ты уже и так втянута в дела своего отца, и тебе от них не избавиться. Как и следовало ожидать, ты наследуешь всю его собственность?
— Не хочу об этом ничего знать, — холодно произнесла она. — Стоит мне подумать, что отца нет, и мне становится тяжело.
— Хочешь, я займусь делами твоего отца вместо тебя, — оживился Хьюго. — Кому, как не мне, твоему искреннему другу, навести порядок в твоем хозяйстве?
Кристина почувствовала, что старый спор разгорается с новой силой. Она уже слышала подобные заявления от Хьюго. Ей известно завещание отца. По нему она получает крупную сумму денег и дом, в котором прожила всю жизнь. Основной же капитал поступит в ее распоряжение, лишь когда ей исполнится тридцать лет, или если она выйдет замуж до того времени. Она вдруг вспомнила о заявлении Эжена относительно возможности брака между его матерью и ее отцом: им надо было пожениться, невзирая на последствия.
