Гейл Дуглас - В неурочное время
Алекс догнал девушку через два квартала, схватил за руку и дернул, пытаясь остановить.
От неожиданности Кейси резко обернулась, замахиваясь сумочкой на длинном ремне. Она бы ударила Алекса по лицу, если бы он не успел увернуться.
— О Боже, это ты! — в голосе Кейси прозвучал искренний ужас. Она и ожидать не могла, что Алекс последует за ней. — Я думала, хулиган какой-нибудь. Простите!
— Эй, меня, наверное, и не вредно огреть с размаха сумочкой по физиономии, — Алекс усмехнулся, но его лицо вновь стало серьезным, он озабоченно сдвинул брови. — Это я должен просить прощения, Кейси. Прости за то, что не сказал тебе, как высоко ценю то, что ты сделала для выхода номера в срок. Другой на твоем месте придумал бы отговорку и отказался. Прости, что с самого начала вел себя неправильно вчера, разыгрывая из себя... — Он остановился, чуть не признавшись, что причиной всего явилось волнение, которое вызывала в нем девушка. Взяв и вторую руку Кейси в свои, он продолжал: — Давай скажем, что я вел себя как тиран, как глупый мальчишка. Но больше всего, Кейси, мне жаль, что я стал циником, и не могу полностью признать, что такой замечательный человек, как ты, мог попасть в мою жизнь... — Алекс откашлялся и неловко поправился:
— Я хочу сказать, мог стать сотрудником моей газеты без всяких скрытых мотивов. Я не стану тебя винить, если ты уйдешь, но мне бы этого очень не хотелось. Постарайся простить меня, и мы начнем все сначала.
Кейси слабо улыбнулась в ответ. Простить Алекса оказалось совсем не сложно. В действительности, Соломинка не чувствовала за ним никакой вины. У Маклина сейчас трудности, он живет в обстановке стресса, и не удивительно, что ему сложно отличать хороших людей от плохих.
Дело, однако, заключалось не в прощении. Час за часом, даже минута за минутой Кейси все больше убеждалась, насколько беззащитна перед Алексом. Она никогда не испытывала ничего подобного. И теперь не могла понять, нравится ли ей эта ситуация.
И все же... мисс Макинтайр не могла даже вспомнить, когда ощущала такую полноту жизни, чем в тот момент, когда впервые взглянула в ярко-синие глаза Алекса и ощутила его прикосновение. Неужели она такая трусиха, что боится понять, что же с ней происходит? Неужели так боится обжечься, что отказывает себе в приятном тепле?
— Мне кажется, ты колеблешься? — Алекс глубоко вдохнул и решил рискнуть, обращаясь одновременно к чувству юмора и чувству справедливости Кейси. — Смею ли я напомнить, что не вполне честно с твоей стороны подавать заявление об уходе, когда человек, который нанял тебя, лежит больной и рассчитывает на твою помощь? Помни, что ты работаешь на Рона. Я просто издатель, временно занимающий чужое место, поэтому и путаюсь у всех под ногами до возвращения Рона, который обязательно выдумает какой-нибудь предлог, чтобы выставить меня за дверь.
— Конечно, Алекс. Просто издатель, — Кейси рассмеялась.
— Пойдем вместе, — предложил мужчина. — Ради Рона мы должны попытаться в течение всего ленча не выводить друг друга из равновесия.
— Это приказ? — насмешливо поинтересовалась Соломинка, прекрасно понимая, что не сможет отказать.
Алекс смотрел на нее несколько долгих мгновений, а затем медленно покачала головой:
— Нет, Кейси. Это не приказ. Это приглашение на ленч.
— Тогда я с удовольствием принимаю его, — немного помолчав, девушка добавила, — босс.
Алекс сделал вид, что не обратил внимания на последнее слово, но напрягшиеся мышцы его лица расслабились, и он почувствовал, как тяжелый груз свалился с его плеч.
Кейси ожидала, что Алекс направится в «Стартовые ворота», чтобы расспросить Весельчака, не дошли ли до него еще какие-нибудь слухи, но была приятно удивлена, когда он предложил взять еду и пойти в парк Стенли, где стояли столики для пикников.
— Ветерок довольно свежий, но жалко терять такой прекрасный день, — в голосе Маклина прозвучал мальчишеский энтузиазм. — Можем взять что-нибудь мексиканское, греческое, английское — рыбу с жареным картофелем, итальянское или даже североамериканское. Что скажешь?
— Я думаю, пикник — отличная идея, а что касается еды, мне все нравится, — Кейси улыбнулась, поражаясь внезапно происшедшей перемене в Алексе. Он так эффективно затушил вулкан гнева, кипевший в его душе, что девушка подумала, уж не ошибались ли они с Бриттани в отношении его.
В конце концов, они решили взять итальянские фрикадельки в маленьком семейном кафе, которое любил посещать Алекс, затем прошли через парк, пока не нашли столик, установленный на холме, откуда открывалась великолепная панорама на залив и неясную лиловую линию гор на горизонте к западу от него.
Выбранное ими романтическое место располагало к отдыху. Находясь в стороне от наиболее оживленных участков парка, оно позволяло возникнуть ощущению уединения. На лужайке несколько человек играли в мяч, тишину изредка нарушали звуки радио, а шорох роликовых коньков сопровождал смех проносящихся мимо подростков. Но звуки парка только усиливали впечатление Кейси, будто время внезапно замедлило свой бег, и полная умиротворенность окружала их. Она заметила, как слабый ветер нежно касается ее волос, ласкает кожу, как теплые солнечные лучи проникают в каждую клеточку ее тела, как в аромат вечнозеленых кустарников вплетаются запахи летних цветов. Даже фрикадельки с томатным соусом, вложенные в свежеиспеченную булочку, имели особенный вкус, так приготовленная заботливыми любящими руками домашняя еда, а в баночках колы, которую Алекс купил, чтобы запивать сэндвичи, казалось, скопилось больше пузырьков, чем обычно.
«И почему все кажется сегодня таким исключительным, — удивилась Кейси. — Виновата в этом погода, прекрасный парк — а может, мужчина, с которым я сижу рядом?» Несмотря на подводные течения, из-за которых ее разговор с Алексом казался немного неловким и неестественным, она испытывала необычайное удовлетворение.
«Может быть, даже слишком большое удовлетворение», — заключила девушка, доедая сэндвич. Решив внезапно, что пора разорвать опасные чары, она вернулась к вопросу о своем послужном списке.
— Алекс, я и вправду могла получить работу в местной крупной ежедневной газете, — вздохнув начала Кейси. — Я отказалась от одного такого предложения сразу, как только приехала. Сам размер крупных газет меня отталкивает. Их бездушная атмосфера. Чувство того, что... — Она замолчала, заколебавшись, а затем, несмело рассмеялась и закончила предложение, — никто не делает ничего значительного.
— Ты, видимо, начала свою журналистскую карьеру, думая, что сможешь изменить весь мир, — улыбнулся Алекс. — А потом обнаружила, что даже самая сенсационная статья мало что меняет.
