Розали Эш - Свадьба колдуньи
— Не так споро, Верити! Это земля de mañana — завтрашнего дня. Здесь никто никуда не торопится, здесь все ходят спокойно. К тому же осмотреть всю Доминиканскую Республику за один день тебе не удастся. Ведь это вторая по величине страна Вест-Индии. Ни больше ни меньше как сорок девять тысяч квадратных километров.
Они вышли на мягкий белый песок. Люк остановился и, взяв ее за руку, усадил возле себя. И опять волнами в ней стало нарастать беспокойное, сосущее чувство, и она осторожно, так, чтобы он этого не заметил, совсем чуть-чуть от него отодвинулась. Мелкий, прилипший к бедрам песок был таким горячим, что купальник у нее почти тут же высох.
Большое мускулистое тело Люка в одних узких голубых плавках было так близко от нее, что ей стало не по себе, и было трудно сохранить душевное равновесие. Она напряженно смотрела на мерцающий океан, пытаясь подавить в себе и эти нежелательные мысли, и даже удовольствие, только что полученное от первого визита в тайный подводный мир, — ей вовсе не хотелось выглядеть восхищенным ребенком. Достаточно было того, что она терпела его присутствие.
— Я и не собираюсь изучать этот остров! Просто хочу быстренько проехать по близлежащим районам. Надо будет взять напрокат машину.
— Брать машину напрокат нет никакой необходимости. Я к вашим услугам, señorita. Гид и шофер.
— Спасибо, но я предпочитаю поехать одна. Не хочу быть обузой.
— Глупости! Я хорошо все здесь знаю. Это моя вторая родина, мои корни восходят еще к первым испанским колонистам. — Он говорил, растягивая слова, и в голосе слышалась легкая насмешка. — Так куда мы поедем? На запад, в Пуэрто-Плата, или на юг, на мое ранчо? Там у меня есть поле для игры в поло.
— Лучше в Пуэрто-Плата, — только и смогла выдавить она, отказавшись от дальнейшего спора: ей вовсе не хотелось смотреть, как Люк будет играть в поло. Со дня смерти Эдварда она даже слышать не могла об этой игре.
— Что ж, Пуэрто-Плата, так Пуэрто-Плата. А сегодня вечером мы ужинаем в отеле.
Верити слегка нахмурилась, поняв, что ей придется терпеть компанию Люка целый день.
— Люк, разве у тебя нет других дел?
— Нет, — улыбнулся он ласково все с той же легкой иронией. — Я полностью в вашем распоряжении, сеньорита Лейси.
В его тоне был прямой вызов. Он хочет поставить ее в полную зависимость! Бросив на него усталый, затравленный взгляд, Верити отвернулась, чтобы он не прочел ее мысли.
— Какое счастье! — пробормотала она саркастически.
Но, даже изо всех сил сопротивляясь опеке Люка, она не могла не пересмотреть свое представление о счастье. День тек так неспешно, они купались, и загорали, и ныряли в теплой, как парное молоко, воде… К тому же, благодаря наставлениям Люка, ныряние оказалось таким приятным занятием! Постепенно она отдалась беззаботному, медленно текущему времени, влажная жара тропиков растопила ее напряжение. Да и Люк оказался приятным собеседником — раскованный, с широким кругозором и хорошим чувством юмора, к тому же он прекрасно знал остров и был умелым инструктором.
Обедали в Пуэрто-Плата. Люк угостил ее catifritos — хорошо прожаренными булочками с начинкой из острого рубленого мяса. Она вежливо отказалась от куриных ножек и фаршированных потрохов, побаиваясь новизны. Но catifritos были просто восхитительны, и она сказала об этом Люку, добавив, что ей хотелось бы получить рецепт.
Они сидели на террасе ресторана прямо на берегу залива под тенистым опахалом из бамбука и пальм. Справа поблескивал серебром океан, слева возвышалась гора, на которую Люк собирался подняться.
— Разговоры о делах запрещены, — торжественно напомнил он ей.
Закинув ногу на ногу, она задумчиво разглаживала пальцами ткань бермуд и потягивала напиток.
— Если ты думаешь, что я не воспользуюсь возможностью пополнить арсенал «Верити Лейси Кэйтеринг», то ты сильно ошибаешься, — упрямо возразила она. — Например, я хочу получить лицензию на импорт этого удивительного кокосового молочка! — И, качнув стаканом в его сторону, продолжала: — Мое дело — это моя жизнь. Точно так же, как поло для тебя.
Люк приподнял черную бровь.
— Поло — это всего лишь часть моей жизни, Верити, к тому же небольшая.
— Разве? — Она пожала плечами. — Если не считать отеля, поло, мне казалось, составляет всю твою жизнь. Ты целый год путешествуешь и играешь на разных континентах. Даже ранчо тебе, видимо, нужно только для разведения лошадей. Ах да, понимаю, у тебя, наверное, есть и другие хобби ну, например, кружок твоих воздыхательниц!
— Какую же скучную, серую жизнь ты для меня сочинила, — пробормотал он с кривой усмешкой. — Будешь что-нибудь на десерт? — И позвал официанта.
— Только фрукты. И кофе. Кстати, сегодня плачу я.
Люк посмотрел на нее с такой свирепостью, что сердце у нее ушло в пятки.
— Ты мой гость, — коротко сказал он.
— Да, но если ты не разрешаешь мне работать, то по крайней мере я буду сама за себя платить!
— Что ты предлагаешь? — вызывающе спросил он, и глаза его на фоне темно-синей рубашки для игры в поло и белых шорт казались ослепительно синими. — Хочешь подработать у меня в отеле? Поваром? Горничной?
— Я вообще не уверена, что здесь задержусь. Но если уж задержусь, то не буду возражать против места помощника твоего шеф-повара, как, впрочем, и любого другого, — шутливо ответила она.
— Да что ты говоришь? — Он откинулся на спинку стула, постукивая длинным загорелым пальцем по белой скатерти. — Хочешь помочь мне разбогатеть? А как ты смотришь на то, чтобы временно поработать… в качестве моего личного помощника?
Верити почувствовала, как щеки ее стали пунцовыми, она с трудом выдерживала его взгляд.
— Я бы не возражала против более полного списка имеющихся вакансий, — ледяным голосом парировала она.
— Помнишь, что я тебе говорил? Расслабься, — медленно произнес Люк после долгой паузы. — Ты слишком напряжена, Верити. Слишком серьезно все воспринимаешь. Где твое чувство юмора?
— Я его забыла в Лондоне, — согласилась Верити, опуская глаза под его проницательным взглядом и переводя их на чудесный вид за террасой.
Люк неожиданно сменил тему разговора:
— А может, у тебя в Лондоне остался мужчина? Может, я, сам того не желая, оторвал тебя от сердечных дел?
Понять, что он имел в виду, было просто невозможно. Голос его звучал ровно, почти безразлично. Верити больше не могла сносить такое беспардонное вмешательство в свою личную жизнь. Она никак не могла понять, что это: альтруизм или игра в кошки-мышки? Как бы то ни было, ее личная жизнь его вовсе не касается!
— Скажем, я считаю, что мы еще не настолько близкие друзья, чтобы ты получил право копаться в моей личной жизни, — произнесла она ровным голосом. — Да, тебе удалось выманить меня сюда на полное содержание, но это еще не основание для того, чтобы совать свой нос в мои дела…
