Джоан Хол - Окно во вчерашний день
— Ты… убил меня, — прошептала она, стиснув зубы, пытаясь сдержать рыдания, поднимавшиеся из груди.
— Прости, — произнес он почти без выражения. Приподнявшись, он осторожно перенес вес своего тела.
— Так лучше? — пробормотал он, проводя ладонью ей по бедру от талии к колену.
Алисия не могла говорить. Судорожные рыдания душили ее, собираясь в горле, не давая произнести ни слова. Она кивнула, молча вытерев слезу, сорвавшуюся с ресниц.
— Алисия! — вновь окликнул Шон. По-прежнему тихий, его голос стал тверже, в нем прозвучало беспокойство и участие. — Что случилось? Почему ты плачешь?
Алисия мотнула головой, стряхнув еще одну слезу.
— Ничего, — прошептала она, проглотив комок в горле. — Это пройдет.
Шон коснулся ее подбородка и приподнял, чтобы заглянуть в лицо.
— Черт возьми, хорошенькое «ничего», — воскликнул он. — Ты дрожишь, плачешь, не можешь сказать ни слова. И это называется «ничего»?
— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула Алисия. Шон пожал плечами.
— Но я хочу знать, в чем дело.
Она судорожно сглотнула слезы, собиравшиеся комком в горле.
— Шон, пожалуйста…
Ей хотелось попросить его уйти, но она не могла произнести эти слова. Странное оцепенение охватило Алисию, разлившись обморочной слабостью по телу.
— Алисия, — вновь окликнул Шон. Она подняла на него глаза, в которых стояли горячие слезы.
— Ты сделал мне больно, — прошептала она убитым голосом.
— О боже! — воскликнул Шон.
В его глазах мелькнул ужас.
Он поспешно склонился над ней. Она мягко отстранилась. Неловкая попытка утешения вызвала новый поток слез.
— Но у меня и в мыслях не было ничего такого, — попытался объясниться Шон.
Голос звучал глухо и расстроенно.
— Я не знаю, как это могло случиться.
Повисла тягостная пауза.
— Когда я поцеловал тебя, — продолжил Шон, коснувшись кончиками пальцев ее мокрой щеки, — внезапно меня охватило такое желание, которого я не испытывал никогда прежде.
Он осторожно поцеловал Алисию.
— Прости меня. Я не хотел причинить тебе боль.
— Нет, нет, — качнула головой Алисия, — ты ничего не понимаешь.
Она тяжко вздохнула и утерла слезы тыльной стороной ладони.
— Это не твоя вина, — сказала она прерывающимся голосом. — Просто у меня так долго… так долго никого не было… со времен развода…
Слезы вновь подступили к горлу.
— Я потеряла контроль над собой, — произнесла она и разрыдалась.
Спрятав лицо на его груди, Алисия дала волю слезам стыда и смущения.
— Перестань, детка, — в отчаянии пробормотал Шон, обвив руками стройное тело Алисии, укачивая ее в объятиях, словно ребенка, разбившего коленку во время игры на детской площадке.
Его широкая ладонь проделала долгий путь, минуя ее теплый затылок, тонкую шею, плечи и спину, утешая и успокаивая, в то время как поток горячих слез продолжал изливаться, увлажняя ему рубашку и кожу. Когда самое худшее было уже позади и взрывы рыданий становились все короче, переходя в сдавленные вздохи, он мягким движением убрал с заплаканного лица мокрые волосы.
— А теперь все в порядке?
Чувствуя себя гораздо глупее, чем раньше, Алисия уткнулась лицом в плечо Шона и кивнула.
— Я выгляжу идиоткой, — пробормотала она.
Склонив голову, Шон прижался губами к ее влажному и горячему лбу, ощутив соленый привкус слез. Алисия вздрогнула, глубоко вздохнула и ответила ему нежным поцелуем.
— Вовсе нет, — сказал Шон, вспомнив слова ею сказанные. — Ты не должна говорить так.
Он произнес это мягким, тихим голосом, который в то же время звучал сильно и убедительно.
— Нет абсолютно никаких причин, почему бы ты могла стыдиться того, что случилось.
— Но я… — начала было Алисия.
— Если я правильно понял твои отрывочные восклицания, — сказал он, игнорируя ее попытки высказаться, — ты была однажды замужем, верно?
— Да, но…
Он вновь перебил.
— И брак закончился разводом?
Алисия кивнула и невнятно пробормотала что-то, адресуясь, похоже, к рубашке, залитой слезами.
— Могу я принять это в качестве подтверждения? — спросил Шон, пряча улыбку. Алисия сдержанно кивнула.
— И ты не была… — он сделал паузу, подбирая слово, — близка ни с кем с тех самых пор? — упорствовал Шон.
— Нет, — решительно отказалась она.
— Теперь все совершенно понятно, — проговорил Шон. Он провел рукой ей по волосам.
— Алисия, послушай меня, — сказал он, проводя кончиками пальцев по ее лицу, словно читая книгу, набранную шрифтом Брайля для слепых. — Если я правильно понимаю, прошло некоторое время с тех пор, как ты последний раз была с мужчиной. Сообразуясь с обстоятельствами, можно сказать, что все произошедшее с тобой совершенно нормально.
Он сделал паузу, помолчав немного, а потом произнес с мягкой усмешкой:
— Черт возьми, все абсолютно нормально. Твой развод не имеет никакого значения.
Он крепче обнял Алисию.
— Расслабься. Избавься от этой мысли.
Алисия тихонько всхлипнула.
— Я сам был чертовски близок к тому, чтобы потерять контроль над собой, — сказал Шон, тяжело вздохнув. — Хотя это нельзя объяснить тем, что у меня долгое время не было женщин. С этим все в порядке.
Признание Шона вызвало противоречивые чувства в душе Алисии. С одной стороны, угрызения совести, терзавшие ее, заметно поутихли после того, как она поняла, что Шон был в двух шагах от того, чтобы разделить с ней безрассудство. С другой стороны, она с удивлением обнаружила, что в ней разгорается пламя ревности к неизвестным любовницам Шона. Спасаясь от этого разрушительного чувства, Алисия вновь спрятала лицо на его широкой груди.
— Ты слышишь меня? — напряженный голос Шона звучал настойчиво.
Не желая выбираться из своего укрытия, Алисия пробормотала «да», которое затерялось в складках безнадежно смятой рубашки.
Из груди Шона вырвался вздох. Намотав на палец прядь ее волос, он тихонько потянул локон. Невнятно запротестовав, Алисия подняла к нему заплаканное лицо и взглянула ему в глаза.
— Так значительно лучше, — произнес Шон, улыбаясь. Улыбка была настолько нежной, что слезы вновь навернулись ей на глаза.
— О боже! — воскликнул Шон. — Пожалуйста, не делай этого.
Он взглянул на нее умоляюще.
Алисия моргнула, разгоняя туман, застилавший собой все.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она слабым голосом. — Я ничего не делаю.
— Тебе это только кажется. — Шон улыбнулся. — Не делай такие глаза, — попросил он, словно это что-либо объясняло.
