Джоуи Лайт - Смелые наездники
— А вы наездник что надо, — не сдержавшись, произнесла она.
Купер улыбнулся. Они смотрели друг на друга так, как будто увидели впервые.
Виктория была очень красива в лунном свете, тихая и кроткая, словно убрала щит, которым прикрывалась все время.
— Могу научить вас, — предложил Уэс, спешившись и подходя к забору.
Она покачала головой.
— Наверное, я не смогу. И не знаю, сможет ли моя лошадь.
— Вы обе сможете. Это, конечно, требует терпения и тренировки, но у вас получится. А почему вы гуляете так поздно? Что-нибудь случилось?
Виктория улыбнулась.
— Я смогу спросить у вас то же самое. Почему вы катаетесь верхом так поздно? Но я думаю, что знаю. Хотите побыть наедине с самим собой и своими мыслями. Мне это тоже нужно.
— Нужно что — побыть со мной и моими мыслями? — пошутил Купер.
Виктория была рада, что в темноте он не увидел ее зардевшегося лица. Легкое, мимолетное прикосновение его губ было настолько неожиданным, что буквально потрясло ее и наполнило желанием чего-то большего.
— Невозможно не поцеловать женщину в такую лунную ночь, — шепотом объяснил Уэс.
Вихрь возбуждения закрутился у нее где-то в глубине и захватил все ее существо. Виктории захотелось прижаться к нему и поцеловать по-настоящему. Она отступила на несколько шагов.
— Почему такая красивая женщина не замужем? — неожиданно спросил Уэс.
В изумлении она вскинула голову.
— Почему?
— Да, почему? Не могу представить, чтобы не нашлось мужчины, желающего связать свою жизнь с вашей.
Его голос, низкий и призывный, заставил ее сердце забиться сильнее. Виктория вздохнула.
— Я же была замужем. Вы что, не знаете?
— Нет. Расскажите, если можно.
— Его зовут Дэвид. Он тихий и спокойный. Думаю, я всегда ждала, что в нем проснется супермен. Дэвид же оставался симпатичным, обаятельным и любящим. Но что-то такое, в чем я нуждалась, в нем отсутствовало. Какая-то искра, я думаю. В суде он становился страстным законником, но в обычной жизни как бы не присутствовал. Его вполне устраивало посидеть перед телевизором, почитать воскресную газету прекрасным ясным утром, когда просто напрашивается долгая прогулка или игра в теннис. Он знает названия всех звезд, но ему и в голову не придет поднять глаза и просто полюбоваться ночным небом. Ничто его не трогает и не возбуждает. — Взглянув на Уэса, она обрадовалась, не увидев упрека на его лине. — Я боялась, что исчезну как личность.
Они шли вдоль забора к воротам, каждый со своей стороны.
— Да он настоящее чудовище, — сделал вывод Уэс и, подумав секунду, спросил: — Как давно вы разведены? — Он видел, что Виктория страдает от вины за происшедшее, и его охватил гнев на тех людей, которые заставили ее считать себя виноватой.
— Немногим больше года. Даже развод… Когда я сказала Дэвиду об этом, он просто встал, отложил газету и обнял меня. Как будто речь шла о ком-то постороннем. Наши семьи были счастливы, когда мы поженились, и впали в ярость, когда мы развелись. В свое время общество решило, что мы идеально подходим друг другу, поэтому наши семьи расценили этот развод как личную неудачу. Дэвид помог мне упаковать вещи и поцеловал на прощание.
— Дурак, — пробормотал Уэс. Распахнув ворота, он вывел свою лошадь из загона.
Виктория остановила его.
— Что вы хотите этим сказать?
Он поднял за подбородок и приблизил к себе ее лицо.
— Дэвид дурак, что позволил вам уйти.
У Виктории от этих слов перехватило дыхание. На этот раз поцелуй не был неожиданным, но, по-прежнему легкий, он оставил ее в раздумье, каким же может быть настоящий любовный поцелуй.
Они медленно шли по дороге к гостинице. Шагая рядом с Купером, Виктория пыталась определить то чувство, которое вызвало в ней это легкое прикосновение его губ. И она вдруг ощутила, как вновь внутри нарастает неприятие. Слишком он уверен в себе. Слишком опытен.
— Мои родители устраивают завтра на ранчо барбекю. Почему бы вам не присоединиться к нам? — Уэс заглянул ей в лицо, стараясь разобрать в темноте ее реакцию.
— Я очень хотела бы увидеть настоящее ранчо, — отозвалась Виктория.
И это было правдой. Вот только она не знала, действительно ли хочет провести время вместе с этим человеком. Виктория понимала, что могла бы узнать о нем больше, чтобы определить свое отношение к нему. Но хочет ли она, чтобы он ей понравился? Ну вот, опять она копается, анализирует и создает проблему на пустом месте. Просто шашлыки на настоящем ранчо. Тем более что Уэс предложил это таким тоном, что его трудно заподозрить в назначении свидания.
— Значит, выезжаем завтра в три.
Они вошли в гостиницу, поднялись по лестнице. У ее двери он задержался.
— Ванная будет свободна до утра. Так что можете принимать свою пенную ванну, никто вас не побеспокоит.
— Лучшая новость за целый день, — отозвалась Виктория, неуверенная, что хочет, чтобы ее не беспокоили.
Войдя в свой номер, Уэс подошел к окну. Глядя на безлюдную улицу, он подумал, что каждый раз, когда у них с Викторией что-то налаживается, его начинают мучить угрызения совести. Он вспомнил, о чем просил его Бак и на что он согласился. Несмотря на решение не пускать больше женщин в свою жизнь, Уэс чувствовал, как стремительно уступает позиции, и не испытывал при этом неудовольствия. Он сел на кровать и стянул сапоги. Нет, все окончится хорошо. Должна же быть справедливость на этом свете!
4
Все утро Виктория провела с Баком. Споря и уговаривая друг друга, стараясь быть терпеливыми и понимающими, они в конце концов пришли к соглашению, с каких нововведений следовало начать. Временами Виктории казалось, что Бак ее побаивается, побаивается перемен, которые она затевает.
Визит в трейлер, служащий костюмерной, чтобы подобрать платье для шашлыков, привел ее в отличное настроение. Костюмерша Салли снабдила новую хозяйку Глори-тауна лучшим нарядом из имевшихся в наличии.
Виктория покружилась перед зеркалом, пышная юбка описала полный круг и с шелестом опустилась к белым ботинкам. Юбка была натуральных цветов: коричневого, беж, светло-зеленого. Желтая блуза в цыганском стиле оставляла плечи открытыми, пышные рукава украшала коричневая лента. Волосы Виктория зачесала вверх, на шею повязала бирюзовую атласную ленту. Выглядела она так нарядно, что у нее даже закружилась голова, будто у девочки, собирающейся на свое первое свидание.
Купер появился в парадной белой рубашке с воротником-стойкой, черных джинсах с неизменным кожаным ремнем с огромной пряжкой. Он выглядел немного необычно и весьма привлекательно.
