Хелена Фенн - Счастливая ошибка
— Вон отсюда!
— Прости, но мы ведь играли в папы и мамы? По крайней мере, я могу задержаться, чтобы подать тебе сухое полотенце, — мягко возразил Рикардо.
Он окинул Стефани взглядом с головы до ног, задержавшись на полных высоких округлостях груди, упругом животе и нежном изгибе бедер. Глаза Рика восхищенно блестели. Стефани не выдержала.
Она выхватила бокал из его протянутой руки и в бешенстве выплеснула содержимое в лицо Рику. Через секунду она была выхвачена из ванны и крепко прижата к его широкой груди.
— Я тут кое о чем подумал, — промурлыкал Рикардо, поглаживая влажный изгиб спины Стеф, опускаясь к упругим ягодицам. Его руки вызвали в теле пронизывающую насквозь дрожь. — Насколько я помню из наших отношений в прошлом, прорваться сквозь все колючки твоей обороны можно только физическим путем. Болтать или действовать. Я бросил монетку. — Рик приблизил лицо к ее плотно сжатым губам. — И угадай, что выпало? Победило действие…
4
— Больше ты ни на что не способен! — негодующе выпалила Стефани, вдохнув в легкие побольше воздуха, как только Рикардо слегка ослабил хватку. — Физическое насилие! Поиграть мускулами, чтобы добиться своего…
— Тише, любовь моя, — невозмутимо прошептал Рикардо. — Ты разбудишь Дика.
Стянув с перекладины полотенце, он завернул в него дрожащую Стефани и поднял ее, несмотря на яростное сопротивление. Через несколько секунд они были уже в спальне. Бесцеремонно брошенная на кровать, Стефани пыталась одновременно закутаться в развернувшееся полотенце и оттолкнуть Рикардо. Ни то, ни другое ей не удалось.
— Если ты думаешь, что… что, узнав о Дике, ты можешь… начать все сначала…
— Но я не мог знать, что у меня есть сын, — прорычал Рикардо, безжалостно придавив ноги Стеф, которыми она пыталась от него отбиться, забыв о наготе. — Это от меня скрывали. До тех пор, пока ты не сочла, что ребенка можно использовать с максимальной выгодой для удовлетворения твоего чувства мести…
Его сильные пальцы по-хозяйски гладили ее бедра, живот, грудь. По телу Стефани разливался жар. В это трудно было поверить. Она не должна поддаваться страсти после всего, что между ними произошло. Как может Рикардо, так жестоко обойдясь с ней, поиграв и бросив, возбуждать в ней желание! Но его руки на груди Стеф убедительно опровергали эти мысли. А когда Рикардо стал гладить сосок ее правой груди, у нее перехватило дыхание. Под его пальцами сосок отвердел и поднимался — этот маленький розовый комок желания. Стеф чувствовала стыд и ярость, она была потрясена и одновременно сгорала от страсти.
— Рик, прекрати…
— С чего бы это? — Его низкий голос звучал насмешливо, но в нем сквозило желание. У Стефани от страха пошли мурашки по коже. Рик хотел ее. Это уже не просто игра в дразнилки. Потемневшие глаза, растущая настойчивость рук говорили Стефани о серьезности его намерений. Но это просто безумие! Рик не занимался с ней любовными играми, он использовал секс как средство унижения, как свою «маленькую месть». Сейчас Стефани его просто ненавидела. Злость и желание столкнулись и слились в какую-то взрывоопасную смесь. На теле ее выступила испарина. Она дышала часто и с трудом. Собрав силы, Стеф сжала кулаки и ударила Рикардо в грудь.
— Это, наверное, ваши… ваши южноамериканские традиции, — дрожащим голосом выпалила она.
Рука Рикардо переместилась на другую грудь, и пальцы стали искусно манипулировать с твердеющим соском. Это вновь парализовало ее волю.
— Наверно, ваша блудливая кровь позволяет так обращаться с женщинами…
— Не опускайся до оскорблений по поводу моего происхождения и воспитания, любовь моя, — насмешливо ответил Рикардо. — Это не подействует. У меня нет комплексов по этому поводу. Сегодня мне предстояло вкусить наслаждения первой брачной ночи, ведь так? Ночи сексуального удовлетворения, которого меня лишили. Пускай, но ты будешь мне заменой…
— Рик!!! — Стефани с трудом верила своим ушам.
Он перестал дразнить ее словами, зато усилил физическую агрессию. Не дав ей договорить, он приник жадным ртом к полураскрытым губам, его язык был настойчивым и требовательным. Стефани боролась отчаянно, собрав последние силы, она пыталась брыкаться, царапать, колотить и кусаться.
Хрипло рассмеявшись, Рикардо приподнялся и накрыл Стеф всем телом, плотно придавив к пуховому одеялу. Грубая ткань джинсов терла нежную кожу ее бедер, мощная грудь раздавила мягкие холмики ее грудей.
Стефани застонала. Она крепко закрыла глаза, чтобы не выдать себя. Потому что, хотя то, что происходило, было бесстыдным триумфом самца, та магия, что шла из их прошлого, вновь начинала действовать. Его тяжелое тело не только приковало Стеф к одеялу, но и освобождало что-то внутри, что-то спрятанное и забытое на год и три месяца.
Ничего больше не осознавая, она отчаянно обхватила Рика руками, и всхлипывая, произнесла его имя.
— Я был прав, — жестко прошептал Рикардо, немного от нее отстранившись и без излишней горячности сбрасывая с себя рубашку. Он решительно опустил руку к молнии джинсов. — Ты так же хочешь этого, сгорая от страстного желания, как и я…
Стеф задрожала. Она не могла уже сопротивляться физически, но какая-то гордость еще осталась.
— Нет! Я не хочу этого! Прекрати сейчас же. Неужели ты унизишься до того, чтобы взять меня силой…
— Силой? — Это насмешливое эхо ее же вопроса в низком сексуальном голосе заставило Стефани запылать от стыда. — Это не совсем так. Вы сами уже готовы, леди, вы сгораете от нетерпения…
— Ты на самом деле… — Стеф не могла подыскать нужных слов. — Ты самый тщеславный, самый вульгарный…
— Нет. Я джентльмен. Я проявляю любезность, моя дорогая…
Стефани резко вскинула руку, чтобы залепить пощечину. Но Рик уклонился, перехватил ее, одной сильной ладонью сжал оба запястья и прижал руки Стеф к подушке над головой. Несколько мучительных секунд она лежала так в багровом тумане ярости, пока Рикардо осматривал свои трофеи, блуждая обжигающим взглядом от нежных щиколоток вверх к стройным ногам, бесстыдно долго задерживаясь на широких бедрах, треугольнике блестящих волос в паху, дрожащем животе и груди, все еще ноющей от сладкой боли.
— Поверишь — нет, — мягко сказал он, — но я никогда не мог забыть чувств, которые испытывал, прижимаясь к твоему телу…
Он нагнулся ртом к горячему, дрожащему соску, и у Стеф потемнело в глазах. Ощущения были сказочно блаженны. Помимо воли она выгнула спину, будучи не в силах сопротивляться этой жажде, подставляя грудь нежным ласкам его губ и языка. Где найти ту грань, где ярость переходит в желание? Как могла она забыть это унижение — быть заменой Энн?
