Мэри Томас - Серебряный звон
Отец взял ее руку в свою и долгим нежным взглядом смотрел в глаза дочери. Он не ожидал, что увидит ее у своей постели. Прошлое отступило и дало этим двум родным людям передышку. Вошла сиделка и позволила Мэри на несколько минут отойти. Девушка приняла душ. Струи воды смыли слезы, а короткий отдых вернул силы. Она торопливо накинула халат и поспешила обратно в палату. Отец находился в полузабытьи, но Мэри чувствовала, что он ждал ее. Она отпустила сиделку и взяла руку отца в свои ладони. Ей казалось, что рука отца чрезмерно горяча. Она потрогала его лоб. Не доверяя себе, приложила к руке индикатор температуры. Жара не было. Успокоившись, девушка впервые за эти тяжелые часы вспомнила Джорджа, вспомнила его слова о том, что он — старый друг семьи. Очень хотелось в это верить. Ей самой уже начинало казаться, что они знают друг друга много лет: последние три дня были похожи на вечность. Вспомнив о Джузеппе, Мэри невольно улыбнулась; она по-доброму завидовала, что у Джорджа такой замечательный друг. Всеми силами девушка попыталась думать о Джо равнодушно, но ничего не выходило. Волнение охватывало ее, как только она вспоминала его образ: глаза, мускулистые руки, непослушную шевелюру.
Близился рассвет. Небо на востоке посерело, V, Мэри не заметила, как задремала. За те несколько минут, что она спала, ей приснился удивительный сон: она снова в квартире, где когда-то жила вместе с родителями; она примеряет новое платье в ожидании отца. Звенит серебряный колокольчик, который отец повесил в коридоре, чтобы Мэри знала, что он уже дома… Нарядная, она выбегает навстречу отцу, но никак не может его найти. Мэри ищет его, зовет все громче и громче…
Она очнулась от своего собственного крика «папа!». Отец тихо повторял:
— Я здесь, здесь, не волнуйся.
— Я разбудила тебя, — испуганно сказала девушка. — Ты спи, спи. Мне казалось, что я слышала звонок. — И она посмотрела на таймер, дублирующий тот, что был на посту дежурной медсестры. G ужасом она увидела, что время пополнения раствора истекло еще десять минут назад. Мэри вскрикнула и выбежала из палаты с криком: «Скорей! Скорей!» Перепуганные сиделка и медсестра спешили ей навстречу. Девушка с замиранием сердца вошла в палату последней. Боясь проронить слово, она не поднимала глаз, ожидая приговора. Но никто ничего не говорил, и когда Мэри подняла глаза, на нее были устремлены три улыбающиеся лица. Девушка стояла, ничего не понимая. Страх медленно переходил в возмущение. То, что улыбался ее несчастный отец, было замечательно, но почему улыбаются эти две женщины?
— Вы нас так перепугали… — начала сестра.
— Это вы меня пугаете! Почему вы улыбаетесь? — возмущенно выпалила Мэри.
— Мы улыбаемся, поздравляя вас с победой. Все страшное позади, — продолжала спокойно сестра, не обращая никакого внимания на эмоциональную вспышку девушки. — Вы задремали именно тогда, когда помощь ваша была уже не нужна. Сон ваш по-девичьи крепкий. Его не прервал даже громкий звонок, который был сигналом об окончании раствора в капельнице. Теперь ваш отец вне опасности. Готовьтесь к встрече его дома через несколько дней.
— Можно, я дождусь врача? — извиняющимся тоном попросила девушка.
— Конечно, но ведь вы совсем не спали, — возразила медсестра. — Не лучше ли вам сейчас отправиться отдохнуть?
— Нет, что вы! Я совсем не устала, — ответила Мэри, хотя поверить в это было трудно. Девушка только сейчас сообразила, что за звонок послышался ей во сне. Поджидая врача, она поглядывала на дремавшего отца и пыталась подобрать слова, которые хотела сказать на прощание. Совсем малышкой, еще не умевшей хорошо говорить, Мэри называла отца Таном. Слово это прочно вошло в их жизнь, и, уже будучи большой девочкой, она продолжала так же обращаться к отцу. Мэри выбрала это слово.
Вошел врач, осмотрел больного и остался доволен, затем рассказал дочери о предстоящем лечении и анализах.
— О дальнейшем поговорим с вами в день выписки. Всего вам доброго, спасибо, что выполнили все мои указания, — сосредоточенно что-то записывая в карту больного, врач простился с девушкой.
— Я буду ждать тебя дома, Тан, — пожимая руку отца, произнесла Мэри и покраснела. Она стыдилась той любви, которую впервые почувствовала к отцу за эти долгие годы.
— Ступай, дочка. Ты же ни минуты не отдыхала. Обо мне не стоит беспокоиться. Спасибо тебе, — тихо сказал Николас, и у Мэри опять навернулись слезы. Боясь показать свои чувства, она не спеша вышла и направилась к выходу из больницы. Здание после проведенной здесь ночи уже не казалось таким чужим и зловещим.
В короткие минуты отдыха, что были даны ей сиделкой, Мэри, шагая по коридору, прочла списки имен и фамилий больных, вывешенные на каждой палате. Все имена были мужскими. Нетрудно было сделать вывод: эмоции ранят сердца мужчин сильнее, поэтому они становятся пациентами сосудистого отделения гораздо чаще, чем женщины.
Было девять часов утра, когда Мэри подошла к своей машине. О том, чтобы поехать в ресторан, не могло быть и речи. Только в машине девушка почувствовала, как устала. Включив зажигание, она медленно отъехала от больницы и отправилась домой спать.
Проводив Мэри к отцу, Джордж поспешил в ресторан, на помощь Джузеппе. В ресторанном деле не было передышек. Быстро включившись в повседневную работу, Джо наверстывал упущенное, чтобы дать другу хоть немного отдохнуть. Но старик не собирался воспользоваться предоставленной ему возможностью. Наоборот, он перестраивал меню так, чтобы не один день справляться одному. Поставив перед Джорджем тарелку с поздним завтраком, старик спросил:
— Как там дела, Джо?
— Пока все нормально. Не знаю, что будет дальше. Я попросил Мэри позвонить в случае необходимости. Если я вдруг отлучусь куда-нибудь по делам, ты меня обязательно найди.
Старик одобрительно кивнул. С минуту помолчав, он заявил:
— Джордж, может, и не мое это вовсе дело, но я все-таки хочу тебе сказать. Смотри, не упусти эту девочку. Она — чистое золото, поверь старому другу.
— Я сам вижу, что золото, — застенчиво ответил Джо и по привычке взъерошил волосы, — только я не уверен, что нравлюсь ей.
— Об этом можешь не беспокоиться. Побеспокойся лучше о том, чтобы ей было легче в эти сложные дни.
— Постараюсь. Всем, чел могу, помогу.
— Влюбленный мужчина может совершать чудеса. Главное — не забывать о том, ради кого они совершены, — размахивая большим кухонным ножом, назидательно произнес Джузеппе.
— Что-то прежде я от тебя такого не слышал, — засмеялся Джордж.
— А прежде не было таких девочек в нашем городе, — лукаво ответил старик и, как расшалившийся мальчишка, запустил в Джорджа долькой чеснока.
