Эми Сандрин - Снежный поцелуй
Он улыбнулся в ответ, но глаза его остались серьезными.
— Мы должны поговорить.
Ее сердце ухнуло вниз, как подъемник, сорвавшийся с троса. Вот оно! Он собирается сообщить ей, что это шутка, забава… вот и все. Она вздохнула. Ну и хорошо.
Джинджер набрала в легкие побольше воздуха, потом медленно выдохнула через раскрытые губы, подняла глаза и пристально посмотрела на него через стол. Она готова. Она приготовилась к самому худшему из того, что он мог сейчас сказать.
— Прошу прощения за все, что случилось.
Сердце тяжело ударилось о ребра. Ему жаль, что это случилось, или он сожалеет о том, что их прервали?
— Я вел себя, как настоящее животное. Ты не заслуживаешь подобного обращения.
Нет, но, честно говоря, Джинджер сама этого хотела.
— Я уверен, ты уже устала от назойливого мужского внимания. Ты обладаешь гораздо большим, чем просто красивое лицо и тело, которые могут сбить с ног любого. Тебе незачем мириться с тем, что тебя лапает мужчина.
Ощутив неловкость, она опустила голову и принялась изучать кружева на скатерти. Он уже говорил ей раньше, что ненавидит лгунов. Не время ли сейчас признаться ему, пока не слишком поздно?
— Я должна тебе кое-что рассказать.
— Нет.
Ее взгляд вернулся к его лицу:
— Нет?
Большая теплая рука Винса накрыла ее ладонь, лежавшую на столе. Ее сердце запрыгало, поскольку в ту же секунду Джинджер вспомнила об их близости. Внутренний жар окрасил щеки. Она знала, что это опасно, но ничего не могла с собой сделать, не могла помешать себе, остановиться. Ей снова хотелось почувствовать тепло его тела, снова испытать, как оно прижимается к ней.
Огонь свечи плясал у него в глазах, в них возникло что-то дьявольское, неодолимо влекущее.
— Я хочу тебя, и ты хочешь меня, — шептал он. — Но я не могу, я отказываюсь пользоваться случаем. Завтра в полдень я уезжаю. А до того момента мы с тобой насладимся обществом друг друга. Ни меньше, ни больше. Никаких откровений, никаких неожиданностей. Если только, — он улыбнулся, — твой муж не прячется где-то поблизости.
Джинджер покачала головой:
— Нет никакого мужа, только бывший жених.
— Бывший? Что же случилось? — удивился он.
Она взглянула ему в лицо.
— Наверное, мое сердце предчувствовало встречу с тобой. — Эти слова сорвались с губ против ее воли. Спонтанность, порывистость не в ее натуре. Обычно Джинджер Томпсон тщательно подбирала слова, прежде чем их произнести, и до сих пор это помогало ей избегать крупных неприятностей. Сегодня она вела себя совершенно иначе, совершенно не похоже на себя. И такое уже не впервые, напомнила себе Джинджер.
Глаза Винса загорелись, в них отражалось теперь не только пламя свечи.
— Ты помнишь, я спросил тебя, веришь ли ты в судьбу? Это было вчера вечером…
Джинджер кивнула. Разве все началось лишь вчера? Ей казалось, она знает этого мужчину целую вечность.
— Теперь ты веришь? — спросил Винс.
Джинджер подняла свой бокал, делая вид, что любуется игрой света в хрустале.
— Ты смог убедить меня. — Убедить? Смешно. Все, что ему надо было делать, это идти вперед, а она — за ним, как ребенок за взрослым. — Расскажи мне о себе, — попросила она, желая сменить тему разговора, чтобы скрыть свои чувства.
Официант поставил перед ними подогретые тарелки.
Винс взял нож и нацелился на сочный бифштекс.
— Что ты хочешь узнать?
Джинджер уперлась подбородком в ладони, наблюдая, как он наслаждается едой.
— Чем ты любишь заниматься, когда не работаешь?
— Ну, когда у меня есть свободное время, я старший брат бедным детям.
Джинджер поняла, что ее мать ужасно ошибается. Мужчина, который берет на себя труд заботиться о чужих детях, никогда не сможет уйти и бросить своих собственных. По крайней мере не этот мужчина. Она уже знала, каким он обладает терпением, она испытала его на себе в тот день, когда они провели столько времени на склоне. А теперь узнала, что он заботится и о других людях.
В лимузине по дороге в гостиницу Винс взял ее за руку, их пальцы переплелись. Они ехали молча, но это молчание не было напряженным или тягостным.
Было поздно, когда их каблуки простучали по мраморному полу гостиницы. Свободные от дежурств портье столпились в кружок и над чем-то смеялись, их смех отзывался эхом во всех уголках вестибюля.
Двери лифта соединились с тихим свистом, все звуки мигом исчезли. Джинджер стояла рядом с Винсом, их руки соприкасались, они не разнимали пальцев. Никто из них не проронил ни звука. Оба жадно следили за цифрами, которые указывали на сменяющие друг друга этажи, словно никогда не видели ничего более интересного.
Звонок возвестил, что они доехали до нужного им этажа. Не нарушая молчания, они направились к комнате Джинджер. От нетерпения у нее перехватило дыхание. Они продолжат то, что начали в горячей ванне? Она и хотела продолжения, и боялась.
Джинджер жаждала Винса и боялась этого. Разрешить себе открыться каким-то чувствам означало для нее испытать ту же боль, которую испытала мать. Она не уверена, что готова к этому.
Возле двери Винс взял ее за плечи и повернул лицом к себе. Джинджер глубоко вздохнула.
Он не поцеловал ее. Джинджер уткнулась подбородком ему в плечо и обняла руками за талию. Она могла стоять так целую вечность, прижавшись к нему всем телом. Закрыв глаза и уткнувшись лицом в изгиб его шеи, она ощущала приятный запах одеколона, чувствовала тепло объятий. С ее губ сорвался тихий вздох.
— Усталость? — спросил он.
— Удовлетворение, — ответила она. Как только она произнесла это слово, странное предчувствие охватило ее. Что-то неправильно. Внезапно глаза Джинджер открылись. В темном конце холла стоял мужчина и смотрел на нее. Она охнула от неожиданности, а он повернулся и скрылся за углом.
— Что случилось? — спросил Винс, взяв ее за плечи.
— Какой-то мужчина стоял вон там и наблюдал за нами, — прошептала Джинджер, указывая в конец коридора.
— Подожди здесь, — сказал он, направляясь, куда она показала.
Джинджер схватила Винса за рукав, дрожа от страха.
— Ты сошел с ума? Я не останусь здесь одна. — Она быстро пошла за ним, не отставая ни на шаг.
Они заглянули за угол, но в коридоре было пусто.
— Ты уверена, что там кто-то стоял?
Джинджер видела сомнение в его глазах.
— Конечно, — Произнесла она таким возмущенным тоном, что он поднял брови. — Кажется, он следит за мной со вчерашнего дня.
— С какой стати кому-то надо за тобой следить? Может быть, он видел тебя на показе или где-то еще?
Газетные заголовки, кричащие об убийствах женщин маньяками, заплясали у нее перед глазами. Она потерла руки, пытаясь избавиться от гусиной кожи. Ничего подобного с ней случиться не может, ведь на самом деле она вовсе не модель.
