Сьюзен Мейер - Уйти, чтобы вернуться
– Очень смешно.
– К счастью, я убедила тебя изменить прическу.
– Да, ты это сделала, – согласился он.
– А помнишь свои пижамные штаны?
– Это были брюки от костюма.
– Они были кошмарные…
– Может быть, – согласился Джош, обрадованный тем, что его тактика отвлечения внимания сработала.
Безумная ревность утихла, но с ним творилось что-то странное. На душе у него вдруг стало весело и тепло. С Оливией всегда было легко. Она принадлежала к числу самых добрых и светлых людей, которых он когда-либо знал. Именно поэтому Джош, видя голодные взоры мужчин, устремленные на нее, почувствовал, что должен защитить ее, хочет она этого или нет.
Джош не слушал свой внутренний голос, который нашептывал ему, что он поступает так сугубо из ревности. Не хотел признавать, что ему доставляло безумное удовольствие танцевать с Оливией, и убеждал себя в том, что всего лишь выполняет свой долг.
После четвертого танца Оливия наконец поняла, что происходит. Джош вовсе не пытался защитить ее от других мужчин. Он ревновал! Ее охватила безумная радость. Если это платье заставило его встретиться лицом к лицу со своими чувствами, тогда она нанесет последний удар и заставит его признать, что он к ней неравнодушен.
– Знаешь, тут где-то бродит официант с моим джин-тоником.
– Хочешь, чтобы я его нашел?
Оливия улыбнулась ему. Его немедленная реакция, его желание услужить лишь свидетельствовала о том, что она была права в своем предположении. Раз Джош был готов оказывать ей любезности, значит, она ему действительно нравилась.
– Да, я хочу пить. И я бы с удовольствием вышла в патио. – Немного помедлив, она улыбнулась. – Конечно, если ты не возражаешь.
– Нет, я не возражаю. – Оглянувшись, Джош обнаружил, что двое мужчин по-прежнему не сводят глаз с Оливии. – Но, я думаю, будет лучше, если ты пойдешь вместе со мной искать официанта.
Оливия могла бы снова с ним поспорить, но сейчас это лишь помешало бы ей добиться своей цели. Если ей так хочется заставить его признать, что она ему небезразлична, не следует его дразнить.
Вместо того чтобы искать официанта, они направились прямо в бар, взяли напитки и вышли на улицу. Там оказалось немного холоднее, чем ожидала Оливия, и она начала замерзать. Но хуже всего было то, что они с Джошем оказались не единственными, кто решил уединиться во внутреннем дворике. Там находились еще три пары, и Оливия не могла открыто флиртовать с Джошем.
– Если хочешь, мы можем вернуться в дом.
Разве бы он это сказал, если бы не хотел остаться с ней наедине? Возможно, он даже хотел ее поцеловать…
Черта с два она упустит такую возможность! Вот одна из парочек направилась в дом.
– Мне и здесь неплохо.
К несчастью, ее кожа начала покрываться мурашками.
– Но ведь ты замерзла.
– Нет, мне не холодно, – солгала она, видя, что вторая пара тоже собралась уходить.
– По крайней мере, возьми мой пиджак. Поставив на столик бокал, он накинул ей на плечи свой смокинг, и она тут же почувствовала его тепло, его запах. Это ощущение было таким интимным, что она упивалась каждой его секундой. И в это время третья пара, наконец, покинула патио.
– Кажется, мы остались одни – Джош взволнованно огляделся по сторонам, словно ища путь к отступлению.
Это привело Оливию в ярость.
– Ты меня боишься? – спросила она, не скрывая своей обиды.
Он ошеломленно уставился на нее.
– Нет!
– Нет, боишься, – возразила она, приближаясь к нему. – Ты боишься меня.
– Лив, не делай этого, – сказал он, отходя назад.
Ее уменьшительное имя, произнесенное им, лишь раззадорило ее. Облизав губы, она спросила:
– Почему?
– Потому что тебе может не понравиться результат.
– Результат чего? На что ты намекаешь, Джош? – Она обольстительно улыбнулась, затем подошла ближе и скользнула руками по его плечам. – Ты что-то затеял?
– Нет, – произнес он сдавленным голосом. Оливия уже хотела назвать его трусом, но вдруг его ладони легли ей на талию и он резко притянул ее к себе. – В действительности, – на этот раз его голос звучал уверенно, – я затеял вот это.
С этими словами он наклонил голову и поцеловал ее.
Ощущение его губ на своих губах было таким потрясающим, что у Оливии закружилась голова. Все ее чувства обострились, и она, обвив руками его шею, ответила на его поцелуй. Его язык ворвался в глубь ее рта, руки гладили ее спину.
Наконец-то свершилось то, о чем она так долго мечтала! Они пересекли черту, за которой их жизнь изменится. Они вернутся к нему домой и займутся любовью.
Затем Джош неохотно отстранился, и они в течение нескольких секунд просто смотрели в глаза друг другу. Сердце Оливии бешено колотилось. Его твердая грудь по-прежнему прижималась к ее груди, и она чувствовала, как желание подавляет ее разум.
– Думаю, нам лучше поехать домой, – прошептал он, – и поговорить об этом.
– Да, пожалуй, ты прав.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Я пойду за машиной, – сказал Джош и чуть было не ушел без нее, но затем виновато улыбнулся и пробормотал: – Прости, я совсем забыл, что служащий Хилтона отвез мою машину на стоянку.
Оливия уставилась на него широко раскрытыми глазами, и ему отчаянно захотелось ее поцеловать. Но он не мог коснуться ее. Это бы только усложнило ситуацию.
К счастью, на Оливии все еще был его смокинг. Остальные гости наверняка подумают, что она заболела или испачкала платье, и не станут спрашивать, почему они так рано уходят. Но больше всего он радовался тому, что плотный пиджак скрывал от нескромных мужских взоров ее потрясающую грудь.
Когда подогнали его «ауди», Джош открыл Оливии пассажирскую дверцу, а затем обогнул капот и сел за руль.
Поскольку Оливия, кажется, не была расположена разговаривать, Джош погрузился в свои мысли. У него из головы не выходили ее слова о том, почему она раньше не надевала это платье. Почему она так и не осмелилась надеть его год назад, когда купила его? От какой цели отказалась?
Неужели Оливия хотела соблазнить его?
Джош похолодел. Нет, он решительно отказывался в это верить. Хотя Оливия и раньше сопровождала его на корпоративные вечеринки, пикники и другие мероприятия, устраиваемые Хилтоном, ему всегда казалось, что она искала его общества из скуки. Они оба чувствовали себя не в своей тарелке среди толпы в четыреста человек.
Теперь он не был так в этом уверен. Что, если она пыталась таким образом ближе познакомиться с ним? Что, если она с ним флиртовала, а он был настолько слеп, что не замечал этого? Что, если она уволилась из-за того, что он не отвечал на ее чувства?
Внезапно галстук показался ему слишком тугим. Он почувствовал себя кретином, не видящим дальше собственного носа, и в то же время это открытие казалось ему нелепым. Должно быть, он выдавал желаемое за действительное.
