Джейн Харри - Предчувствие страсти
В гостиной воцарилась гробовая тишина. Все устремили взоры на Джоанну, а Гейбриел сжал ей руку. Синтия злобно щурилась. Джоанне хотелось закричать: «Нет!» – но она не смогла выдавить ни звука и с мольбой уставилась на мистера Фортескью, отказываясь верить, что все это не злая шутка.
Лайонел не мог поступить со мной так жестоко! Он ведь понимал, что его требования невыполнимы!
Душеприказчик почему-то стремительно стал уменьшаться в росте, так, словно Джоанна смотрела на него в перевернутую подзорную трубу. Джоанна попыталась встать с кресла, но провалилась в немую темноту.
Очнулась она оттого, что кто-то упорно повторял ее имя. Этот мужской голос был ей противен, она не желала его слышать и даже застонала в знак протеста.
Неохотно открыв наконец глаза, Джоанна обнаружила, что лежит на кушетке, а Гейбриел сидит рядом и держит в руке бокал с водой.
– Что случилось? – приподнявшись на локте, она удивленно оглядела пустую комнату. – Куда все подевались?
– Ушли, когда ты потеряла сознание, – флегматично сообщил Гейбриел.
– Я упала в обморок? – переспросила Джоанна. – Со мной такого никогда раньше не случалось!
– Всем нам приходится сталкиваться с чем-то впервые, – философски заметил Гейбриел. – Лежи спокойно! Вот, выпей! – Поднеся бокал к ее губам, он заставил Джоанну сделать глоток. – Все отнеслись к случившемуся с пониманием. Ведь эта неделя совершенно измотала тебя!
У нее все еще кружилась голова, поэтому она откинулась на подушку и закрыла глаза, борясь с подступающей тошнотой. Полежав немного молча, она вновь взглянула на Гейбриела. Лицо его оставалось невозмутимым, рыжевато-коричневые глаза смотрели внимательно и задумчиво.
– Я вела себя очень глупо, – промямлила Джоанна. – Но завещание Лайонела стало для меня настоящим потрясением. Разве могла я предположить, что он так поступит со мной?
– Ты причитаешь, словно страдать придется тебе одной! – раздраженно заметил Гейбриел. – Но я тем не менее предпочел не терять сознания.
– Ты считаешь, что я притворялась? – ахнула Джоанна. – Не волнуйся, я откажусь от своей доли наследства.
– И будешь дурой, – поморщился Гейбриел. – Это не имеет смысла.
– Почему? – сжалась от тревожного предчувствия Джоанна.
– А потому, милая, что я подумал и решил выполнить волю отца. Мы остаемся мужем и женой.
– Нет! Это невозможно!!!
– Почему? Вполне возможно, если заранее обговорить условия, – живо возразил Гейбриел. – Спустя год мы вернемся к этой теме, но сейчас нам лучше подумать, как с пользой провести время. Тебе придется смириться, дорогая!
– Я категорически возражаю! – взвизгнула Джоанна. – О примирении не может быть и речи! Представляю, какие ты предложишь условия. Нет, нет и нет!
– Я готов пойти на определенные уступки и учесть интересы обеих сторон. Но не надейся, что я вновь исчезну на год ради твоих прихотей. Мое изгнание закончилось. Это мой дом, и я намерен в нем жить.
– Замечательно! В таком случае я перееду в «Три клена»!
– К сожалению, – огорченно вздохнул Гейбриел, – условия завещания этого не допускают. Ты должна жить вместе со мной здесь. Так что мы обречены на проживание под одной крышей. К счастью, только на определенный срок.
– Я так не считаю, – фыркнула Джоанна. – У меня свои планы. Условия завещания для меня не приемлемы, я намерена сама зарабатывать свой хлеб.
– И каким же образом, если не секрет?
– Я надеюсь получить место экономки, – с достоинством ответила Джоанна.
– Не слишком ли ты молода для такой работы? – вскинул брови Гейбриел.
В ее глазах сверкнул вызов.
– У меня есть немалый опыт! После твоего отъезда все заботы об Уэстроу легли на мои плечи.
– Но у тебя нет рекомендаций! – мягко напомнил он. – А без них никто не примет тебя в своем доме. Люди имеют право знать, кого нанимают.
Джоанна нахмурилась: черт возьми, он опять прав! И с робкой надеждой спросила:
– Но ты, конечно, дашь мне рекомендацию?..
– Даже не мечтай, моя дорогая женушка! – покачал головой Гейбриел.
– Не смей меня так называть! – выкрикнула Джоанна.
– Почему? Разве ты мне не жена? А поскольку год совместного проживания будет стоить мне весьма недешево, такое обращение мне кажется вполне оправданным.
Джоанна сделала глубокий вздох.
– Послушай, почему бы тебе не отпустить меня? К чему играть? Я ведь совершенно тебе не нужна! А мне опостылело это место. Я ничего не стану у тебя просить, только позволь мне уйти. Зачем ты меня удерживаешь?
– Я исполняю волю отца, Джоанна. Он тебя очень любил и хотел дать тебе время на размышление о дальнейшей судьбе. Он наверняка не представлял тебя в роли служанки у какого-нибудь толстосума. Я намерен отнестись к его воле с уважением. Вот и все! – спокойно пояснил Гейбриел.
– А что будет, если я все-таки уйду? – не сдавалась она.
– Тогда забудь о легком и быстром разводе! – Он сверкнул глазами. – Я не стану тебя щадить! Развод затянется на многие годы и добром для тебя не кончится, заруби это себе на носу. Ну, и как же ты думаешь поступить, Джоанна?
– Похоже, у меня нет выбора, ты все предусмотрел. Скажи, Гейбриел, тебе не надоело навязывать всем свою волю? Или ты испытываешь при этом особое удовольствие?
– Если ты вообразила, что я в восторге от всего этого, тебе следует обратиться к врачу. Похоже, обморок пагубно сказался на твоих мыслительных способностях. – Встав, он добавил: – Живи спокойно, Джоанна, веди себя достойно и ровно через год ты получишь и развод, и прекрасную рекомендацию. Договорились?
– Будем считать, что да.
Она тоже встала.
– Что ты сделала с обручальным кольцом? – строго спросил Гейбриел.
– Оно у меня в кармане, – призналась Джоанна.
Гейбриел протянул руку.
– Дай сюда!
Джоанна неохотно выполнила просьбу. Гейбриел рассмотрел золотое колечко, будто видел этот предмет впервые, и надел его на палец жены.
– Полагаю, повторять супружескую клятву у тебя нет ни малейшего желания, – насмешливо сказал он и лукаво добавил: – Однако мне кажется, что нужно закрепить торжественный момент.
Гейбриел, положив руки ей на плечи, привлек Джоанну к себе, чтобы поцеловать, словно невесту.
Она хотела оттолкнуть его, но он держал ее так крепко, а его губы показались ей такими теплыми и настойчивыми, что Джоанна застыла в оцепенении, утратив способность сопротивляться.
Гейбриел целовал ее так нежно и неторопливо, словно имел в распоряжении вечность. Казалось, он вообразил, что ей нравится прикосновение его языка и губ. Он упивался моментом так, будто в их отношениях не было никакой боли, никаких разочарований и долгих разлук. Удерживая одной рукой, другой Гейбриел поглаживал ее по спине и бедрам, заставляя Джоанну трепетать вопреки ее воле. Наконец он отстранился и с улыбкой сказал:
