Люси Гордон - Ответная любовь
— Для него это развлечение, а не долг. Я теперь даже ревностью не могу удержать его внимание.
— Так значит, тогда, на Новый год…
— Да. Тогда это сработало, но… о, я просто не знаю! Нет, я заставлю его понять, что со мной ему придется считаться.
— Только не сделай какую-нибудь глупость, — предупредила Ди.
На лице Сильвии появилась странная улыбка, улыбка, которую Ди поняла только тогда, когда было уже поздно…
Том, парень, с которым она танцевала на встрече Нового года, начал приглашать ее в город. Особенно не обнадеживая, Ди согласилась сходить с ним в кино. Том не был таким уж умным парнем, но он умел рассказывать анекдоты и мог рассмешить ее. Конечно, смеяться с ним было совсем не то, что смеяться с Марком…
Однажды вечером, когда они вместе подходили к ее дому, они увидели Марка. Он выглядел обеспокоенным.
— Что-то случилось? — спросила его Ди.
— Нет. Просто я жду Сильвию. Но она почему-то опаздывает.
Ди нахмурилась:
— Я думала, вы договорились встретиться в городе.
— Она так сказала? — удивился Марк. — Значит, я неправильно понял. Ну, тогда ладно…
Он махнул им на прощание рукой и ушел.
— Твоя сестра всех заставляет за собой бегать, — восхищенно проговорил Том.
— Странно, — пробормотала Ди. — Сильвия сказала, что вернется поздно…
Только оглядываясь назад, можно было понять, что это был первый предупреждающий звоночек. Вечером появилась Сильвия, счастливая и сияющая. Ей, казалось, было приятно узнать, что Марк искал ее.
— Он был очень расстроен?
— Ну, довольным он уж точно не был. Так ты хочешь, чтобы он был расстроен?
Сильвия пожала плечами:
— Это не принесет ему вреда. Он сам подмигивает каждой девчонке.
— Ну, это у него просто такой стиль.
— Я тоже сначала так думала. В нем есть что-то такое, до чего я никак не могу добраться. Марк изображает из себя страстного влюбленного, но это не настоящая любовь. Не настоящая, потому что в остальном он просто не дает к себе приблизиться.
— Наверно, он просто не доверяет любви.
Сильвия насторожилась:
— Почему ты так думаешь?
— Ну, если вспомнить его детство… Отец бросил их, а мать была натурой замкнутой, ну… в общем, ты сама все знаешь.
— Нет, не знаю.
Значит, Марк так ничего и не рассказал Сильвии! Он тогда намекнул на это, но она подумала, что потом, когда они станут ближе друг другу… Похоже, они так и не стали ближе.
— Может, мне лучше самой спросить у Марка? — предложила Сильвия.
— Нет, — быстро сказала Ди. — Я не должна была тебе этого говорить. Я забыла. Просто…
Она коротко передала Сильвии то, что он рассказал ей о своем одиноком детстве, о собаке, которую его мать прогнала, ни слова не сказав ему.
— Вот, значит, почему он никого к себе не подпускает, — задумчиво проговорила Сильвия. — Тем не менее тебе он все же рассказал.
— Потому что во мне он видит сестру. Сестру, которая не может причинить ему боль, как это можешь сделать ты. Но только не говори ему, что я тебе проболталась.
— Ладно. Буду надеяться, что Марк сам расскажет, но… он не расскажет. Видишь ли, я для него не очень- то много значу. Вчера мы собирались встретиться, а он опоздал на целый час. Он, конечно, извинился, но мне кажется, что он был с другой. Мне показалось, что от него пахло женскими духами.
— Ты все это придумала, — сказала Ди, не желая в это верить.
— Не знаю… Возможно. Было время, когда я думала, что мы с ним будем счастливы до конца наших дней, но сейчас… Если я для него ничего не значу, на свете есть и другие мужчины, которые могут меня оценить… Ну ладно. Спокойной ночи.
Как-то вечером Ди вышла на прогулку с Билли. Через несколько мгновений собака радостно залаяла — из-за угла показался мотоцикл. Даже в очках было нетрудно узнать мотоциклиста — это был Марк. Билли бросился вперед, вырвав у Ди из рук поводок.
— Билли! Нет! — закричала Ди, когда пес со всех ног понесся навстречу мчащемуся мотоциклу.
Все закончилось в мгновение ока. Раздался оглушительный треск забора, и Марк остался лежать рядом со своей покореженной машиной.
— О нет… — прошептала Ди, падая на колени перед пугающе неподвижным телом. — Марк! Марк!
— Все в порядке, — зашевелился он. — Лучше иди, поймай это глупое животное, пока он не бросился еще кому-нибудь под колеса.
Поймать Билли было не сложно, он сам подбежал на ее зов, виновато поджав хвост и поскуливая. Марк со стоном поднялся.
— Тебе очень больно?
— Ерунда, — выдохнул он, потирая спину.
Двери домов открылись, на улицу выбежали люди.
Сильвия видела все из окна и через минуту уже всхлипывала, обхватив шею Марка и положив его голову себе на колени.
— Ничего… ничего, все в порядке, — слегка запинаясь, повторял он.
Сильвия в ярости обернулась к Ди:
— Почему ты не смотришь за собакой? Марк мог бы разбиться!
— Но я не разбился, — выдохнул он. — Билли не виноват.
— Да, это я виновата, — пробормотала Ди. — Но давайте лучше пройдем в дом.
Держась за Сильвию, Марк поднялся и медленно двинулся к дому. В комнате он с облегчением опустился на диван и, откинув голову, закрыл глаза.
— Я должна осмотреть тебя, — решительно сказала Ди.
— Я же говорю, я в порядке…
Ди вскипела:
— Я медицинская сестра! И только я скажу, в порядке ты или нет.
Это заставило его открыть глаза:
— Ну ладно, сестра. Как скажешь.
Она бросила на него уничижительный взгляд.
К счастью, основной удар пришелся на плечо. Вместе с Сильвией они сняли с него пиджак и рубашку, обнаружив на плече большой кровоподтек, который уже начал приобретать отвратительный багровый оттенок.
— А теперь надо снять майку, осмотреть ребра… Так… А теперь нагнись вперед…
На спине были еще синяки, но обошлось без переломов.
— Ты даже не представляешь, как тебе повезло, — сказала Ди. — Но все же завтра тебе стоит зайти в больницу, чтобы сделать рентген.
— Зачем?! — спросил он с возмущением. — Когда меня уже осмотрела самая лучшая в мире медсестра. Если уж она говорит, что со мной все в порядке, значит, все в порядке.
— Да, но…
— Давай, одевайся, — сказала ему Сильвия.
Что-то в ее голосе заставило Ди понять, что Сильвия ревнует. Ей не хотелось, чтобы кто-то еще видел Марка раздетым. Чтобы кто-то еще дотрагивался до него.
И это было как вспышка, осветившая то, на что она не обратила внимания, — подтянутое тело Марка было таким же красивым, как и его лицо. Когда она его осматривала, ее руки профессионально пробежали по его торсу, ощущая только то, что могло иметь значение для оценки его состояния. Сейчас же она удивлялась, как могла не заметить эту гладкую упругую кожу, этот выразительный рельеф его сильных мышц.
