Мирна Маккензи - Необыкновенная
Тревога не покидала его с тех пор, как он впервые вошел в часовню и встретил Дейзи. Поездка оказалась совсем не такой, как он ожидал. Пока он терпел неудачу за неудачей.
Он не узнал ничего существенного о тетке и приобрел квартирантов, отвлекающих его от важных дел. Кроме того, ему безумно хотелось поцеловать Дейзи — женщину с криминальным прошлым, которую вряд ли мог одобрить совет директоров. Дела не могли идти еще хуже. Или могли?
Глава 4
Дейзи глубоко вздохнула, надевая свой костюм. Если бы только приступы тошноты были более предсказуемы. Она чуть не выдала себя Паркеру, а их положение и без того незавидно. Как он поступит, узнав, что у нее будет ребенок? Дейзи не сомневалась, что известие о том, что поиски жилья осложняются наличием ребенка, его вряд ли обрадует. Он проявляет недюжинное терпение, но ей не стоит обманывать себя. Если дело слишком осложнится, Паркер передаст его своим адвокатам или властям, и что тогда станет с ней, ее ребенком и друзьями?
Он хотел, чтобы она исчезла, и, несмотря на то что она всякий раз тонула в его зеленых глазах, а может, именно поэтому, Дейзи тоже хотела, чтобы он исчез. К чему хорошему может привести связь высокопоставленного магната — убежденного холостяка и бывшей малолетней преступницы в положении? При этом мог пострадать ее ребенок. Единственный выход для нее — начать больше зарабатывать и самостоятельно, без помощи Паркера найти достойное жилье.
Ей придется закрыть часовню и найти постоянную работу. От одной этой мысли у Дейзи защемило сердце. Часовня стала для нее домом и смыслом жизни, как и для ее друзей.
Однако сегодня она еще здесь, и ей предстоит провести свадьбу, на которой, вероятно, будет присутствовать Паркер.
У этого типа потрясающие глаза, подбородок, который хочется погладить, и рот, который нравится ей до боли. Но все это — лишь предупреждение об опасности: «Держись подальше, а то будет хуже». Что из того, что он дал им время, вместо того чтобы выставить на улицу.
Любезно, но не существенно. Кристофер тоже утешал ее после смерти Тилли, и прежде, чем она успокоилась, поняла, что опять одна и беременна.
— Нельзя на этом застревать, — напомнила она себе. — Ты здесь, — прошептала она, обращаясь к ребенку. — Я тебя не подведу. Ты и я, помни.
Вот именно. Она благодарна Паркеру за сдержанность и не собирается вновь опираться на мужское плечо.
«Вернемся к своим обязанностям и забудем о Паркере».
Она сделала шаг в часовню и сразу поняла — что-то не так. В атмосфере чувствовалось напряжение.
— Господи! Что это на вас? — донесся до нее низкий голос Паркера.
Дейзи чуть не подпрыгнула. Хотя она знала, что он будет здесь, она не ожидала, что он подойдет к ней и заговорит. Однако этот тип постоянно подкрадывается к ней и тревожит ее мысли.
— Что на мне? — Дейзи знала, что на ней надето, но лучше уж смотреть на костюм, чем на Паркера, утопая в его зеленых глазах. — Это наша свадьба в стиле Белоснежки, одна из самых популярных.
— Понятно, — сказал он озадаченно, явно не совсем понимая, в чем дело.
— «Белоснежка» не принадлежит к числу ваших любимых историй? — спросила Дейзи.
Она с удивлением увидела, что Паркер улыбается.
— Я не критикую Белоснежку. Вы не поверите, но я тоже был ребенком, и няни показывали мне мультфильмы, я вырос не в банке.
Дейзи улыбнулась в ответ:
— Значит, вы появились на свет не в результате слияния компаний? — Она промолчала о том, что он упомянул фильмы, а не книги. Неужели в богатых семьях родители не читают детям сказок на ночь? Даже ее безалаберная мамаша пару раз попыталась почитать ей.
— Не в результате слияния, — сказал он без улыбки.
А что она хотела? Наверное, он улыбается не чаще одного раза в десять лет, иначе акционеры подумают, что он сходит с ума.
— Я удивился, что вы не Белоснежка.
Было что-то интимное, понимающее и очень мужское в том, как он приподнял бровь. Ей захотелось проверить, не смазана ли у нее помада. Правда, никакой косметики на ней сейчас не было.
— Я — одна из семи гномов. — Дейзи почувствовала неловкость оттого, что Паркер видит ее в этом мешковатом наряде, и разозлилась на себя за это.
Он кивнул:
— Вы сами сшили костюм? Он очень точен.
Паркер протянул руку и коснулся низко сидящего пояса. Несмотря на несколько слоев ткани, отделявших его руку от ее тела, у Дейзи учащенно забилось сердце.
— Да, — смогла выдавить она.
Он отдернул руку, недовольно косясь на палец, словно тот действовал сам собой. Очевидно, ему тоже не хотелось прикасаться к ней.
— И это популярный сюжет для свадьбы? — спросил Паркер, делая вид, что никогда не прикасался к ней.
Прекрасно, если он может делать вид, она тоже может.
— Да. Почему вы спрашиваете?
— Просто мне интересно, как другие продвигают свою продукцию.
Итак, в его прикосновении не было ничего личного. Дейзи следовало почувствовать облегчение, и она его чувствовала, но к облегчению примешивалось что-то еще. Неужели разочарование? Чувствовать разочарование из-за того, что его прикосновение вызвано интересом к ее произведению, а не к ней как к женщине, глупо. Нужно радоваться, что они нашли точки соприкосновения и могут общаться на чисто деловой почве.
— Я стараюсь, чтобы костюмы были точными. Раньше их шила Тилли, пока пальцы не скрючило артритом. Теперь шьем мы с Нолой. Ищем заготовки на распродажах и в магазинах дешевых товаров. Детали очень важны, ведь дети — строгие критики.
Паркер окаменел.
— Дети?
— Да, для многих из наших клиентов это не первый брак, и у одного или обоих могут быть дети. Им нравится, когда дети участвуют в церемонии.
— И вы идете им навстречу.
— Не беспокойтесь, я умею обращаться с детьми, никто из них и близко не подойдет к вам. Я знаю, не все любят детей.
Он слегка рассердился:
— То, что я не собираюсь иметь детей, не значит, что я имею что-то против них.
— Не иметь детей? Разве вам не нужен наследник? Я хочу сказать, вы богаты, ваш отец создал компанию, и вы, наверное, хотите передать кому-то свое состояние и семейную историю. — Она отшатнулась под взглядом, которым он ее наградил. — Извините. Это было крайне невежливо. Это не мое дело. Тилли всегда говорила, что я слишком откровенна. Не мое дело, что вы собираетесь делать с компанией и будут ли у вас дети.
Раздражение исчезло из его глаз.
— Моя вина. Зачем я сказал, что не собираюсь иметь детей? Скажем, у меня есть свои причины. Я не умею обращаться с детьми. В моей семье их всегда немного, ровно столько, чтобы было кому передать бизнес. Планирование семьи — чисто деловая операция. Так принято у Сатклиффов. У меня, например, есть двоюродный брат, а у него один ребенок. Так что не о чем беспокоиться.
