Мирна Маккензи - Грехи молодости
— У меня хорошо оплачиваемая работа.
Он еще шире улыбнулся, увидев, как она затаила дыхание. Уж не воображала ли леди, что он путешествует пешком по рельсам и таскает свои пожитки в узелке на палке?
— Конечно, — сказала она, проводя рукой по щеке, словно пытаясь стереть предательский румянец, — иного я и не предполагала, однако у каждого есть предел возможностей. Итак, первым делом — работы внутри дома, а потом наружная часть. В дальнейшем вы сможете заняться штукатурными работами.
В дальнейшем его здесь уже не будет, остальное может выполнить кто-то другой, но говорить об этом не стоит.
— Сегодня ночью я должен принять несколько важных решений, — сказал Джейк, когда они поднялись на второй этаж. Он вел ее через одну из гостевых спален, как вдруг Тесс остановилась как вкопанная.
— Что это такое? — спросила она, жестом указывая на компьютер, стоявший на старинном письменном столе.
Джейк наклонил голову, взял ее за руку и подвел поближе.
— Технология двадцатого века, — объяснил он.
Она обиженно взглянула на него, ее брови нахмурились, но затем удивленно поднялись, когда она наклонилась и подняла книгу о ремонте мелких приборов, написанную им несколько лет тому назад.
— Вы пишете книги?
Эти слова она произнесла таким тоном, словно спрашивала: «Вы грабите банки?»
Джейк пожал плечами.
— Ну, это помогает платить за квартиру — и, кроме того, при такой работе вы не должны сидеть от и до.
— Джейк Уокер, — сказала Тесс, — я не подвергаю сомнению ваш выбор рода занятий и не пытаюсь сунуть нос в чужие дела. Я только… вы же никогда не говорили! И никто никогда мне об этом не рассказывал.
Он довольно хохотнул и почувствовал, как что-то сжалось у него внутри, когда она погладила ладонью обложку и прошептала:
— Вы пишете…
Она произнесла эти слова с почтительностью и благоговением. Никто никогда ей об этом не рассказывал? Неудивительно. Местные жители не просматривают в периодической печати публикаций о новых технических учебниках и пособиях. Здесь это не принято.
Тем не менее, Тесс продолжала гладить, перелистывая, страницы книги, лаская их с истинно учительской любовью к печатному слову.
Джейк задавался вопросом, что бы почувствовал он сам, если бы нежные пальчики Тесс гладили его кожу.
— Эй, хватит, я же не Стивен Кинг, — сказал он, протягивая руку и отбирая у нее книгу. — Это просто средство зарабатывать на жизнь и к тому же хорошо подходит к стилю уединенной жизни, которая мне нравится.
Она смотрела на книгу с выражением ребенка, у которого вырвали из рук любимую игрушку. Ему захотелось надавать себе пощечин почти так же сильно, как этого на протяжении многих лет хотелось множеству женщин.
— При подобных стремлениях вам не удалось закончить даже среднюю школу, — с сожалением сказала Тесс.
— Неправда. Я окончил среднюю школу, но не здесь. Получил аттестат зрелости, потом даже учился в колледже, так что не смейте корить себя. То, что я не закончил школу здесь, вызвано моим собственным идиотским поведением. Я украл у своей матери счастье видеть меня выпускником. Я знаю, что делал в том чулане, Тесс. Вы говорили, что не забудете этого.
— И не забуду. Никогда не забуду и никогда вас не прощу, — пообещала она и тут же сбилась на виноватый тон: — Однако это так…
— Материалистично, — произнес он, выделяя каждый слог. — Я делаю это из-за денег, мне прилично платят. Все? — Он бросил книгу назад на стол.
— Ладно, — вздохнула она. — Мне очень жаль, я опять сунула нос в чужие дела.
— Все обошлось, никто не пострадал.
Обошлось ли? Леди ступила на опасную дорожку. При ее глубокой любви к познаниям она могла придать его книженциям большее значение, чем они того заслуживали. Могла идеализировать его. И хотя все те прегрешения, в которых его в течение многих лет обвиняли в этом городе, были напраслиной, святым его тоже назвать нельзя.
Тесс не знает, что Кэсси забеременела не по его вине. Скандал обрушился на его голову, но позволить людям считать, что он ее бросил, было лучше, чем объяснять каждому, что она не спала со всеми подряд, а это непременно бы случилось, если бы он стал отрицать свое отцовство. Ведь здесь замешан еще и ребенок, которому и без запятнанной репутации его матери приходилось несладко. Посему к черту правду. Правда не принесет ребенку ни капли добра.
— Пошли, уже поздно, — мягко сказал он своей гостье. — Вы, наверное, устали.
Она взглянула в окно, за которым длинные сине-серые тучи закрывали садящееся солнце. Сумерки переходили в ночь.
— Да, конечно, вы правы. Надо же, прошло столько времени, — ответила она, поспешно спускаясь на первый этаж.
Джейк шел за ней следом, разглядывая, как колышутся в такт движениям ее волосы. Распадаясь, шелковистые пряди падали вперед, обнажая затылок, а потом опять его закрывали. И так дразняще повторялось при каждом шаге, как будто волосы играли в прятки. Нежная, бледная, совсем незагоревшая полоска кожи призывала прижаться к ней губами.
Почти задыхаясь, Джейк заскрипел зубами. Что из того, что он вытащил себя из грязи, написал несколько книг, устроил свою жизнь? Он не только никогда не станет мальчиком из соседнего дома, но даже не подойдет на роль троюродного брата мальчика из соседнего дома. Было чертовски очевидным, что всякий раз, когда он слишком близко подходил к Тесс, ему хотелось развернуть ее, как упакованный сверток, и насладиться видом спрятанного под оберткой содержимого. Ему приходилось бороться с собой, напоминать себе, что она обручена, но он все равно ее желал. Где угодно. В чулане. На кровати. На полу. Хоть один раз, только один раз. Достаточно для его потребности в чистой, беспорочной жизни.
Когда они вышли на веранду, он проглотил комок, подступивший к горлу, и прошел вперед, предложив:
— Уже темнеет, Тесс. Давайте я провожу вас домой.
Обхватив рукой ее кисть, он шагнул со ступенек.
— Но ведь мне надо просто перейти через улицу. — Она тряхнула головой и неуверенно улыбнулась. — Это же Мизандерстуд.
Джейк, продолжая держать ее за руку, сопротивлялся желанию пощекотать пальцем ее ладонь.
Разумеется, она права.
— Моя мать очень бы порадовалась, увидев, что я веду себя как джентльмен, — сказал он, усмехнувшись. Вдобавок это было правдой.
Тесс ответила притворно-суровым взглядом, сопровождаемым примирительной улыбкой.
— Вы боретесь нечестно, Джейк Уокер, — заявила она, спускаясь к нему и направляясь к своему дому.
— Разве мы боремся, мисс Бьюкенен? — поддразнил он. — Мне казалось, что я просто провожаю вас в темноте домой.
