Сабрина Джеффрис - Когда летят искры
— Так значит, я веду себя как животное? — грубо спросил Мартин. — Очень хорошо. Раз уж вы отказываетесь поступать рассудительно относительно ваших кузенов, то можете ударить меня и по второй лодыжке. Считайте это авансом за то, что я спущу шкуру с этих мальчишек, если они отправятся туда, куда им ходить не следует.
Мартин не хотел больше терять контроль над своими чувствами, но ему никогда не нравилось, если ему угрожали, а тем более какая-то девчонка из высшего общества.
— Если вы не отойдете, сэр, я вас опять ударю, — заявила Элли, но щеки у нее разгорелись, а голос утратил угрожающий тон.
Неожиданно он почувствовал, насколько она близко. Внезапно он осознал, какими мягкими и теплыми были ее груди, то опускавшиеся, то поднимавшиеся от дыхания. Как близко находились ее бедра от прижимавшихся к ней его бедер. В эту минуту Мартин забыл и о мальчиках, и о сарае, и о ее отце. Особенно когда она в волнении прикусила пухлую нижнюю губу, которая искушала его попробовать ее вкус, почувствовать прикосновение и познать сладость.
Его взгляд не отрывался от ее губ, дыхание участилось… и всей своей кровью, всем сердцем и всем телом он отзывался на ее нежную теплую плоть.
— Давайте же, ударьте меня, — низким голосом сказал он. — Вы же все равно ударите меня после того, что я сделаю.
Мартин наклонил голову и крепко поцеловал ее в губы.
Глава 4
«Дорогой кузен!
Мой сосед — респектабельный женатый адвокат, у него трое детей. Если эти факты вы найдете недостаточно убедительными, то всегда будете желанным гостем в моем доме.
Как всегда сгорающая от любопытства, кто вы,
Шарлотта».Элли была потрясена, она не могла пошевелиться. Привлекательный, полный сил мужчина целовал ее. И он не был охотником за приданым.
Такого с ней еще никогда не случалось. Правда, ее целовали только два человека, и ни один поцелуй не был таким. Горячим. Жадным. Страстным.
Очень, очень страстным. Его губы прикасались к ее губам с такой уверенностью, как будто этот человек прекрасно знал, что делает. И с кем. Какая опьяняющая мысль! Мужчина целовал ее, потому что ему этого хотелось.
Нет, невероятно, чтобы это было причиной.
Элли отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо и узнать причину.
— Почему вы…
— Не знаю. — Он был явно взволнован, его глаза блестели серебром, заставляя ее сердце трепетать. — Просто у вас был такой вид, как будто вы хотели, чтобы вас поцеловали. И мне захотелось, чтобы это сделал я.
Мартин перевел взгляд на ее губы и сглотнул. Затем взял ее за подбородок и провел пальцем по нижней губе.
— Боюсь, вам придется подождать с вашими пинками.
— Что? — Это было все, что ей удалось сказать, прежде чем он снова поцеловал ее.
Только на этот раз он сделал это по-другому. Он раздвинул языком ее губы и стал сначала осторожно, затем смелее, ласкать ее язык. Это было самое потрясающее из всего, что мужчина когда-либо делал с ней.
Ноги Элли задрожали, потом ослабели. Если бы он не прижимал ее к двери, она бы соскользнула на пол. И чтобы не упасть, ей пришлось обхватить его за шею.
Когда она сделала это, он издал тихий горловой звук, притянул ее к себе, навалился на нее всем телом, обволакивая своим жаром. Элли чувствовала этот жар даже сквозь его полотняную рубашку. Невозможно вообразить, что совершал его язык, у нее кружилась голова от доставляемого им наслаждения…
— Милорд? — раздался голос так близко, как будто прямо над ее головой. Затем в дверь постучали, и они оба вздрогнули. — Вы здесь?
Мистер Хаггетт! О Боже.
Лорд Торнклиф тихо выругался, но не пошевелился.
Элли не возражала. Ей нравилось ощущать его тело так близко. Ей стало так уютно. В том, как он, не спуская с нее горящего взгляда, гладил ее бока, затем бедра, было что-то интимное. Его ласки обжигали ее.
— В чем дело, Хаггетт? — спросил он тем же гортанным голосом.
— Я сказал мисс Бэнкрофт, что поговорю с вами… — начал объяснять дворецкий.
— Все в порядке. — Улыбка скользнула по его губам. — Она сделала это сама.
— Но я обещал ей…
— Спокойной ночи, Хаггетт, — твердо сказал лорд Торнклиф. — Я уверен, то, что ты должен был сказать, может подождать до завтра.
— Очень хорошо, сэр, — ответил дворецкий, и они услышали его удалявшиеся шаги.
Наступила тишина. С ужасом осознав, что их чуть не застали в компрометирующем положении, Элли выскользнула из щели между дверью и лордом Торнклифом.
Его безрассудный поцелуй удивил ее. Польстил ей. Смутил ее. Ее поцеловал этот грубый барон! Элли не могла взглянуть на него, не могла вздохнуть, а в животе у нее что-то пугающе трепетало, и она чувствовала себя так, как будто все внутри у нее перевернулось.
Что должна сказать настоящая леди после того, как мужчина целовал ее до потери сознания?
Надо признаться, что прежде всего она не должна была позволять целовать себя до потери сознания.
— Простите меня, мисс Бэнкрофт, — сказал он, — мне не следовало… то есть я понимаю, это была дерзость с моей стороны… — смущенно бормотал Мартин.
— Ничего. — По крайней мере он, как и она, чувствовал себя растерянным. — Я не обиделась.
— Хотя бы так.
Это странное заявление заставило ее посмотреть на него. Неожиданно он показался ей слишком молодым для нее.
— Сколько вам лет?
Вопрос, казалось, удивил его.
— Двадцать девять. А что?
— Я думала, вы… старше, — зачем-то сказала Элли. — Но… вы не так уж намного старше меня.
Мартин помрачнел.
— А я не ищу себе жену, — заявил он.
После того что произошло между ними, эти слова прозвучали как пощечина.
Должно быть, она почувствовала к нему отвращение, ибо Мартин выругался, затем добавил:
— Я не то хотел сказать.
— Ничего, я поняла. — Собрав остатки чувства собственного достоинства, Элли изобразила на лице улыбку. — К счастью, я также не ищу мужа. — Ей надо было поскорей уйти, пока он не догадался, что обидел ее. — В любом случае мне лучше уйти.
— Мисс Бэнкрофт, я не имел в виду, что вы не…
— Увидимся за завтраком, сэр, — сказала она прежде, чем он успел еще больше испортить положение, и, не обращая внимания на его тихие ругательства, поспешила уйти.
Элли сдерживала слезы, пока не подошла к своей комнате, но ей пришлось остановиться перед дверью, потому что слезы потекли из ее глаз. Обычно Мег спала крепко, но нельзя, чтобы она проснулась и застала Элли в слезах. За этим последовало бы объяснение причин и тайны, которые не сумела бы сохранить пятилетняя девочка. А Элли лучше бы умерла, но не позволила бы лорду Непредсказуемому узнать, как сильно его холодное замечание ранило ее.
