Келли Хантер - Обречены любить
— Мне и здесь хорошо, — мягко сказала она.
Мия улыбалась, наблюдая за группой рабочих, опускавших люстру: стоящие внизу на стремянках оживленно перекрикивались со стоящими на крыше.
— Как думаешь, они не будут против, если я сфотографирую их?
Итан крикнул что-то одному из рабочих, тот ответил, и все четверо расхохотались.
— Вон тот попросил, чтобы ты сняла его с выгодной стороны, остальные начали предполагать, что это за сторона. Не уверен, что ты хочешь знать перевод.
Мия щелкнула фотоаппаратом и получила новую порцию смеха.
— Скажи им, что я вывешу фотографии рядом с кабинетом, пусть приходят, если захотят посмотреть.
— Тим-билдинг, Мия?
Итан смотрел на нее с таким невольным восхищением, что Мия не удержалась и сфотографировала его.
— Я просто фиксирую изменения. А теперь, когда детка в колыбельке, — Мия сделала еще один снимок люстры, — я поехала в Маленькую Индию, смотреть ткани для обивки.
— Ты не воспользуешься услугами дизайнера?
— Может, и воспользуюсь. Но работать он будет с тем, что я дам ему. Оглянись, Итан, и включи воображение. Я планирую использовать яркие, насыщенные цвета, богатые ткани: бархат, шелк…
— Я даже боюсь спросить, какого цвета будут стены.
— Бледно-зеленые, почти белые. Как в одной из комнат в подземном этаже.
— Восстановишь первоначальный цвет, — удовлетворенно кивнул Итан.
— А чем ты сейчас займешься? — спросила Мия. — Можешь составить мне компанию.
— О нет, — ответил он. — Это не для меня. Там будут тысячи рулонов тканей, и тебе придется рассмотреть каждый. И эти продавцы! Они знают, что ты проведешь в магазине целый день, и приносят тебе чай, и заказывают обед, и к концу дня не остается ничего, чего они не знали бы о тебе.
— Ну, как знаешь, — пожала плечами Мия. — Наверное, ты не захочешь, чтобы я признавалась, что выбираю ткань для этого места?
— Ни в коем случае, — твердо заявил Итан. — Иначе они никогда тебя не отпустят. И ни за что не ходи к мадам Сари. Она сразу заметит, как ты похожа на Лили, и не успеешь ты глазом моргнуть, как она поймет, зачем ты пришла. И в магазин через два дома от нее тоже не ходи, и там тебя сразу узнают.
— А как он называется?
— Я не помню.
— А что, если я случайно зайду туда?
— Не задерживайся там. И не заказывай чапатти.
— Я буду сильной, — пообещала Мия, — непреклонной.
Итан застонал.
— Это как отправлять младенцев на бойню!
— Я думаю, ты все-таки хочешь пойти со мной, — мило улыбнулась Мия.
— Нет, не хочу, — горячо запротестовал он. — Я просто не знаю, не сожрет ли меня совесть, если я отпущу тебя одну.
Мия закатила глаза.
— Итан, я не собираюсь ничего заказывать, еще не время, особенно для таких больших заказов. Я просто хочу посмотреть.
— Вы все так говорите, — мрачно сказал Итан. — А потом попадаете в магазин, и ваш здравый смысл начисто отключается.
— Так или иначе, через пятнадцать минут я ухожу, — заявила Мия, глядя, как нижние подвески люстры касаются мягкой ткани, расстеленной на полу, и люстра останавливается.
Итан обреченно вздохнул:
— Буду ждать тебя через десять.
Поход по магазинам оказался еще ужаснее, чем представлял себе Итан. Маленькая Индия бурлила, Мия то и дело тормозила у прилавков и вздыхала, а Итан изо всех сил старался не растерять последние крохи терпения. Он обрадовался, когда они проинспектировали последний магазин тканей, и его мысли унеслись в его клуб, к холодному джину с тоником, но Мия еще не закончила.
— А здесь что продают? — спросила она, останавливаясь у узкой витрины с китайскими надписями.
— Штампы.
— Какие штампы?
— Печати. Для документов.
— О, мне нужен штамп!
Как?! До этой минуты она даже не знала, зачем они нужны!
— Разумеется, — устало сказал Итан, входя в магазин вслед за ней.
Стены были увешаны отпечатками штампов на разных языках.
— Вот эти хороши для чеков: печать и подпись, — указал Итан на один из них.
— Тут как в тату-салоне, — пробормотала Мия, зачарованно озираясь.
— Ээ… Да… — Итан тяжело сглотнул от одной мысли о том, что где-то под ее одеждой могла скрываться татуировка. — А у тебя есть… татуировка?
— Нет.
Итан почувствовал странную смесь разочарования и облегчения.
— Но мне нравится бывать в тату-салонах.
— Мия, тебе нравятся все разновидности магазинов.
— Думаю, надо сделать специальную печать для отеля, — сказала Мия.
— У нас уже есть печать, очень старая и красивая. Айя знает, где она. Может быть, сначала посмотришь на нее, а потом уже будешь заказывать новую?
— Да, ты прав, пожалуй, — расстроенно согласилась она.
— Впрочем, это не мешает тебе заказать свою собственную печать.
— Мы делаем и печати для пар, — подал голос продавец, разглядывающий их. — Ваши имена и адрес.
— Нет, спасибо, — поспешно сказала Мия. — Не нужно.
— Ты имеешь что-то против объединения «Хэмилтон и Флетчер»? — лукаво спросил Итан.
— То есть «Флетчер и Хэмилтон», — поправила Мия. — «Ф» идет перед «х».
— Нет, я настаиваю на своем варианте, — рассмеялся Итан. — Как хорошо, что мы не собираемся заказывать такую печать, иначе пришлось бы делать две.
— На две сделаю скидку, — встрял продавец. — А на четыре — еще большую. Ваше имя, его имя, оба варианта парной — шлеп-шлеп на все письма! Отличный выбор! Будут готовы к завтрашнему дню.
Мия беспомощно посмотрела на Итана. Тот ухмыльнулся:
— Ты меня сюда завела, сама и выкручивайся.
Она даже не стала пытаться.
— Мне нужна одна печать, — твердо сказала она продавцу. — С моим именем.
Продавец протянул ей ручку и лист бумаги:
— Ваше имя и адрес.
Мия написала свое имя и остановилась.
— Что такое? — спросил Итан.
— Я не знаю, какой адрес писать — здешний или австралийский.
Итан с сожалением пожал плечами.
— Может быть, все-таки две печати? — предложил продавец. — По одной для каждого адреса. Очень удобно.
— Хорошо, — согласилась Мия. — Не хочу решать, какой из адресов — мой настоящий дом сейчас.
— Мудрое решение, — пробормотал Итан.
— Конечно. В противном случае мы бы проторчали здесь остаток дня. Представляешь, сколько еще разных печатей мне бы всучили?
— Нам надо чаще ходить по магазинам вместе, — сказала Мия, когда они вышли из магазина. — Мы целых три часа не спорили и не говорили про семью. Наши отношения становятся более здоровыми.
Более здоровыми? Итан не находил ничего здорового в том, как сбилось его дыхание, когда она завернулась в тот янтарный бархат, или в чужих воспоминаниях, проснувшихся в нем, когда солнечный луч зажег ее глаза серебряным огнем.
