Хеди Уилфер - Живая кукла
Как будто догадавшись, о чем она думает, Витторио наклонился вперед и насмешливо произнес:
— В отличие от тебя я не продаюсь.
— А разве я… — начала было Лавиния, но затем замолчала, увидев приближающегося официанта с двумя тарелками аппетитно пахнущих блюд.
— Я ничего не заказывала, — сказала она, когда официант поставил одну тарелку перед ней, а другую — перед Витторио.
— Это я заказал для тебя. Не люблю есть под голодным взглядом женщины. И потом, итальянец может даже избить свою жену, но никогда не позволит ей умереть с голоду.
— Избить… — Лавиния не договорила, увидев озорной блеск в его глазах и поняв, что он лишь подшучивает над ней.
— Я подозреваю, Винни, что ты из тех женщин, которые сначала пробуждают в мужчине желание, а потом мечтают, чтобы он нашел достаточно сил сдержать себя.
Лавиния вздрогнула: сквозившее в его интонациях сладострастие было сродни мощному электрическому разряду. Ну почему она так нервно реагирует на его реплики? Что в нем такого, чтобы заставлять столь неистово трепетать ее сердце?
Она опустила глаза и принялась за еду, но не потому, что была голодна, а чтобы отвлечься от нахлынувших мыслей. Витторио же не спускал с нее своих поразительно проницательных глаз. Если бы не вчерашний вечер, он мог бы поклясться, что перед ним неискушенная девственница. Даже слабый намек на секс приводил ее в смущение, заставлял отводить взгляд. Конечно, все это игра, иначе… Иначе бы он перешел от слов к делу. О, как бы дрожала она от страсти в его объятиях!
Для того чтобы прогнать непрошеные мысли, Витторио заговорил с ней деловым, сухим голосом.
— Тебе следует знать некоторые подробности из жизни моих родственников, чтобы убедить деда, что мы действительно близки.
И он стал давать характеристики каждому из них, не забыв упомянуть и о болезни деда.
— Это не значит, конечно, что он выбыл из игры. Старик меньше внимания уделяет делам, но в устройстве моей личной жизни принимает самое непосредственное участие. По словам моей матери, он боится умереть, не дождавшись от меня правнука. Если это не шантаж, то я, право, не знаю, что же тогда.
— Это одержимость, обычная для многих семей, — заметила Лавиния, в ответ на что он бросил на нее такой благодарный и нежный взгляд, что она затрепетала до кончиков пальцев.
— Мы, конечно, потом расторгнем нашу помолвку, — непонятно к чему сказал Витторио. — Совместное пребывание на острове выявит расхождения в наших характерах, и по возвращении в Бостон мы расстанемся. Но, по крайней мере, это позволит мне выиграть время. Мариетта, возможно, примет предложение одного из многочисленных претендентов на ее руку, о которых говорил дед.
— А если не примет?
— Ну, тогда отложим разрыв помолвки до тех пор, пока я не смогу убедить деда удовлетвориться правнуками от одной из моих сестер.
— А у тебя никогда не возникало желания жениться?
— Так получилось, что раньше мне не посчастливилось встретить девушку, с которой захотелось бы связать судьбу. А сейчас, в тридцать пять, это тем более маловероятно. Влюбленность — удел молодых.
— Мой отец влюбился в мою мать, когда ему было всего семнадцать, — не удержалась от воспоминаний Лавиния. — Но они быстро разбежались. — Ее глаза затуманились слезами. — Родители разлюбили друг друга еще до того, как я родилась. Будь отец постарше, у него хотя бы было чувство ответственности за существо, к появлению на свет которого он имел прямое отношение. Но отец сам был еще почти ребенок.
— Отец бросил тебя? — спросил Витторио, нахмурившись.
— Они оба бросили меня, — ответила Лавиния с горечью. — Если бы не бабушка, я бы оказалась в детском доме.
Витторио сочувственно посмотрел на нее. Может быть, именно потому она и шатается по барам в поисках мужчин, поскольку ожидает от них любви, которой была обделена в детстве. Но почему он пытается оправдать ее? Во всяком случае, раньше женские слезы его не трогали.
— Пора идти, — сказал Витторио резко.
4
Если бы неделю назад кто-нибудь сказал ей, что она отправится на неизвестный ей итальянский остров с почти незнакомым мужчиной, с которым якобы помолвлена, Лавиния только бы недоверчиво усмехнулась. Настолько невероятным было то, что произошло с ней за последнее время. И все-таки это так.
Через пятнадцать минут Витторио посадит ее в свой «мерседес» И они отправятся в аэропорт, чтобы оттуда начать первую часть своего путешествия на остров, который дед Витторио подарил своей жене.
— Их брак был основан на любви и к тому же одобрен семьями, — сказал Витторио Лавинии, когда рассказывал о своих родственниках.
Брак, основанный на любви. Да, это не их фиктивная помолвка. Участвовать в спектакле, хоть и вынужденно, было ей страшно неприятно. Но особенно мучила совесть оттого, что пришлось солгать бабушке. Лавиния, понятно, не решилась сказать ей всю правду и поэтому лишь сообщила по телефону, что уезжает в командировку. Витторио настаивал на том, что необходимо и ей сказать о помолвке, но Лавиния отказалась.
— Может быть, тебе и доставляет удовольствие водить родственников за нос и вешать им лапшу на уши по поводу наших отношений, но я лгать бабушке не могу.
Она не стала распространяться на эту тему и объяснять, что бабушка никогда не поверит, что внучка может довериться мужчине, не испытывая к нему любви.
Как только новость о ее «помолвке» распространилась на работе, коллеги стали относиться к Лавинии настороженно и отчужденно. Теперь она была невестой босса и они не считали ее больше своей.
Неделя прошла ужасно Лавиния все больше отдалялась от коллег, и ее все чаще охватывало отчаяние при мысли о том, что ждет впереди. Но она была слишком гордой, чтобы поделиться с кем-нибудь тем, что было на душе, — так повелось с детства. Все вокруг знали, как обошлись с ней родители, и жалели ее. Она же замкнулась в себе, скрывала свои чувства за внешней неприступностью и никого не пускала в свое сердце, кроме бабушки. Но сейчас и ей она не могла поведать того, что происходит.
Лавиния посмотрела на часы. Осталось меньше пяти минут. Сердце ее учащенно забилось. Все вещи уже были упакованы в чемодан, стоявший в холле. Она долго не могла решить, что взять с собой, и наконец остановилась на летних платьях, купленных три года назад, когда они с Дайанной ездили отдыхать во Флориду, и паре легких деловых костюмов.
Она не видела Витторио с тех пор, как они вместе ходили на ланч в бар в первый день их настоящего знакомства. И не расстраивалась по этому поводу. Отнюдь нет. Она понимала, что он чрезвычайно занят. По слухам, которые доходили до Лавинии, у него не было ни одной свободной минуты. Совещания, встречи, отчаянные попытки исправить ту неблагоприятную ситуацию, в которой оказалась компания до перехода в его руки.
