Линда Гуднайт - Колодец желаний
А он, когда Сара прикоснулась к нему, хотел только одного: снова обнять ее, осыпать ласками, вспомнить все, что когда-то их связывало. Близость Сары сводила Алекса с ума, действовала как наркотик. Счастье, что ему удалось обуздать свой порыв.
И еще одна проблема беспокоила Алекса. Он не понимал, что движет Сарой. Как можно поверить, что женщина, отрекшаяся от своего ребенка ради денег, неожиданно превратилась в преданную мать?
Как только Саре стало лучше, она настояла на том, чтобы сидеть рядом с Нико. Алекс видел слезы на ее глазах. Молодая женщина что-то шептала мальчику, хотя тот не мог ее слышать.
Алекс терялся в догадках. Может быть, он действительно слишком строг с ней? Да, тогда она была молода и конечно же напугана перспективой стать матерью-одиночкой. Может быть, сейчас ею овладело чувство вины и раскаяния?
Вот и вчера стоило Саре оказаться у Нико, и она осталась до рассвета. Как потом она объяснила, он метался во сне, но Алекс подозревал, что причиной стало присутствие Марии. Сара не доверяла женщине, чей сын пожертвовал своей жизнью ради принца. А Алекс не мог доверять Саре…
– Александр, ты меня слышишь? – донесся до него голос матери, и Алекс понял, что, задумавшись, пропустил ее слова.
Его мать. Еще один верный его друг и союзник. Но как же она настойчива, если ей нужно чего-нибудь добиться! Лишь в случае с Нико ее упорство и целеустремленность принесли благие результаты. Теперь она счастлива, что ее обожаемому внуку ничто не угрожает, но одно лишь упоминание о Саре делает ее просто невыносимой.
– Я хочу знать, Александр, что Сара Пресли делала в твоей комнате?
– Мы любили друг друга. Жарко и страстно.
Королева ахнула и с негодованием воскликнула:
– Александр!
Он слегка поклонился:
– Извини, мама, ничего подобного не было. Но я уже объяснил, зачем Сара приходила ко мне среди ночи.
Алекс тут же пожалел, что позволил себе поддразнить свою мать, так как это оказалось обоюдоострым оружием, ибо перед его мысленным образом замелькали жаркие и страстные картины, нарисованные воображением.
Он потер виски, испытывая жуткую усталость. Так как Сара отказалась покинуть палату Нико – не тащить же ее силой! – ему пришлось провести эту ночь в кресле, в полудреме.
Неожиданно дверь открылась, и Алекс сразу вскинул голову в предчувствии чего-то плохого.
– Ваше величество, – услышал он запыхавшийся голос, – Нико стало хуже.
К вечеру следующего дня глаза Сары покраснели и опухли, тело было словно налито свинцом и болело, и в какой-то миг ей показалось, что она упадет с кресла, стоящего рядом с кроватью Нико. Но она не могла уйти. У ее сына вдруг началась рвота. Это закончилось довольно быстро, но он всех перепугал, и ее особенно.
Час назад палату внука покинула королева Ирена. Сара испытывала к матери Алекса неприязнь, равную той, которую королева питала к ней. Сейчас у Нико остались только они с Алексом. Он сидел по другую сторону кровати, вытянув длинные ноги, и выглядел не менее усталым, чем она сама.
– Тебе нужно лечь в постель, Сара. Ты еще не оправилась после операции.
– С чего бы это такая забота обо мне? – не удержалась Сара от шпильки.
К ее удивлению, Алекс даже попытался пошутить:
– Не могу допустить, чтобы ты ушла из жизни на чужой земле. Только ухудшения отношений с США мне не хватало для полного счастья. – Он снова посерьезнел. – Сара, тебе правда лучше лечь. Медсестра будет находиться при Нико неотлучно. Доктор Константин тоже рядом. Ты едва сидишь от усталости.
– Ты тоже, – возразила Сара. – Я уйду только вместе с тобой.
Алекс картинно вскинул бровь:
– А с каких это пор ты начала беспокоиться обо мне?
Ей хотелось сказать, что она никогда не переставала думать о нем, но Сара побоялась, что подобное признание заставит Алекса снова отдалиться от нее. Поэтому она решила перенять его шутливый тон:
– Не могу же я допустить, чтобы на моих руках умер владыка Карвейнии.
Алекс слегка улыбнулся, поднялся и протянул ей руку:
– Тогда идем. Я провожу тебя.
Алекс оттаял и был уже не так холоден с ней, но Сара не очень-то верила в благие перемены. Скорее всего, тревожась за Нико, он просто не мог больше ни о чем думать, но, когда их сын действительно пойдет на поправку, все вернется на круги своя.
Ее визиты к сыну по-прежнему проходили либо в присутствии Алекса, либо под надзором его матери, которая смотрела на Сару так, словно постоянно ожидала от нее какой-нибудь подлости. Королева Ирена с ней не заговаривала. Лишь однажды она осведомилась, когда Сара собирается уезжать.
Сару также волновал этот вопрос. После операции прошло три недели, она чувствовала себя лучше с каждым днем. Вдруг Алекс попросит или даже велит ей уехать? Женщина страшилась этого. Оставить сына, который каким-то чудом оказался у своего отца, был на волосок от смерти и теперь поправляется? Нет, ни за что!
Нико и в самом деле выздоравливал, что конечно же не могло всех не радовать. У него случился еще один пугающий приступ тошноты, который поставил в тупик всех врачей, но после этого он уверенно пошел на поправку. Его бледное личико приобрело более здоровый оттенок, у мальчика появился аппетит, и Сара была счастлива, как никогда.
В один из солнечных дней они рискнули выйти на балкон: она, Нико и Алекс. Сара взяла с собой колоду карт. Алекс стоял поодаль и наблюдал за птицами.
– Папа, иди к нам! Сара знает интересные игры! Она и тебя может научить, если захочешь.
Алекс посмотрел на часы:
– К сожалению, мне совсем скоро придется уйти. Я жду, когда появится твоя бабушка.
Как только операция и страх за жизнь сына остались позади, Алекс сразу вернулся к делам. А их накопилось немало.
Сара взглянула на него. Какой усталый вид! Да, нелегко ему пришлось.
– Одну игру, папа, – попросил Нико. – Ну пожалуйста.
– Уговорил, – улыбнулся Алекс и, взъерошив волосы мальчика, подсел к ним. – Но только в покер.
– Принц, играющий в покер? – засмеялась Сара, тасуя колоду. – В первый раз вижу.
– Только если ставки высоки, – совершенно серьезно ответил Алекс, и ей показалось, что он говорит про нее, про ответственность, которую взял на себя, пригласив Сару в Карвейнию.
– Иногда, говорят, риск – дело благородное. – Она многозначительно кивнула в сторону выздоравливающего ребенка.
Алекс взял карты.
– Так и есть.
Нико, ничего не понявший из диалога взрослых, спросил:
– Мисс Сара, можно я сделаю первый ход?
– Разумеется.
– У вас есть четверки? Мне нужно четыре. – Он показал четыре пальчика. – Десятого марта мне исполнилось четыре года, а я болел.
У Сары заныло сердце. Она пропустила все дни рождения сына.
