Люси Монро - Вчера, сегодня и всегда
Хлоя действительно собиралась подарить семье Спиридакоу наследника, которого они так хотели, но только после того, как Аристон признается, что хочет быть с ней и дальше. Но он никогда об этом не говорил.
Осознание того, что Аристон обнаружил противозачаточные, позволило Хлое увидеть собственное замужество и его завершение в совершенно другом свете. Она сказала Аристону, что ей не важно, когда он нашел таблетки, но теперь поняла, как ошибалась. Это очень важно.
Неужели он знал об этом с самого первого дня? Мысль о том, что, занимаясь с ней сексом, он считал ее обманщицей и лгуньей, заставляла ее тело становиться липким от пота, а от приступов тошноты живот сводила судорога. Хлоя почувствовала, что ее колени подогнулись, и она споткнулась, наткнувшись на человека на тротуаре. Он что-то сказал ей, но она его не услышала, она была слишком сосредоточена на том, что происходило у нее внутри. Прохожий схватил ее за руку и начал кричать что-то о богачках, которые думают, что владеют тротуарами. Она подняла голову, желая извиниться, но такая возможность ей не представилась.
Аристон был уже там. Он оттащил человека прочь, а его телохранители окружили Хлою.
Теплые руки тронули ее лицо.
— Ты замерзаешь. — Аристон выругался на греческом вперемешку с английским. — Кажется, у тебя шок.
Она ничего не сказала, просто смотрела на него. Множество мыслей соперничали в ее голове, борясь за ее внимание, и не было никакой надежды ухватить хоть одну из них.
— Так вот, значит, как ты реагируешь на перспективу рождения ребенка. Даже сейчас? Или, может, на то, что это будет мой ребенок?
— Это не так, — проговорила Хлоя слабым голосом. — Я не могу поверить, что ты нашел… — она покачала головой, — что ты так рассердишься.
— Я был вне себя, — признался Аристон. — Никто не любит оставаться в дураках.
Особенно если это акула бизнеса, как он.
— Нет, конечно нет. Но я не знала.
— Думаю, мы оба были хороши. Мы оба скрывали что-то друг от друга.
— Скажи, насколько я была хороша? — Хлое действительно нужно было это знать.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда ты узнал? — спросила она, осознав, что они уже направляются к лимузину, задняя дверца которого была открыта все время, пока они разговаривали.
Аристон попытался усадить ее внутрь, но она воспротивилась:
— Скажи мне.
— За месяц до того, как мы уехали из Нью-Йорка.
— Нет. — Ей стало почти смешно и немного жутко.
Именно к тому времени она решила, что, если появление ребенка способно удержать их вместе, оно стоит того, чтобы сохранить брак с человеком, которого она любит всем сердцем. Хлоя перестала принимать таблетки еще за месяц до этого, но так и не забеременела.
Хотя сначала она не была в этом уверена. Первые две недели после возвращения в Штаты Хлоя жила в состоянии ужаса, ведь в условиях контракта не было прописано, что случится, если она родит после окончания брака. К моменту рождения ребенка ее могли лишить родительских прав.
Хлоя забралась в лимузин, более не протестуя. Все ее движения были неловкими и неуклюжими.
Несколько минут ехали в тишине, потом Аристон с раздражением сказал:
— Я не говорил, что тебе придется отказаться от нашего ребенка. Ты сама об этом заговорила.
Значит, он считает, что она расстроена из-за этого? Да, Хлоя была действительно очень расстроена. Сама мысль об этом заставляла ее ужаснуться. Но что она значила в сравнении с тем, что ее попытка защитить себя стала причиной, по которой она потеряла свой брак и любовь всей жизни.
Однако прошлое не изменишь. Хлоя была готова расплакаться.
— Черт возьми, да прекрати ты смотреть на меня таким взглядом! Если ты забеременеешь и выносишь моего ребенка, я женюсь на тебе.
— Что? — Она не верила своим ушам. — Ты же сказал, брака не будет.
— Я сказал, что мое предложение представляет собой модификацию нашего первоначального соглашения.
— То соглашение было заключено не тобой и мной. Мы были пешками в игре наших семей.
— Я не играю в шахматы, Хлоя. И ты об этом знаешь. Я никогда не стану пешкой. — Аристон полулежал в кресле напротив нее, но его расслабленная поза совершенно не сочеталась с напряжением в его голубых глазах.
— Значит, ты уверен, что в случае рождения ребенка я соглашусь выйти за тебя замуж? — Хотя Хлоя понятия не имела, что сделала бы в этом случае.
— Ты подпишешь контракт, который будет гарантировать тебе потерю родительских прав на нашего ребенка в том случае, если ты не выполнишь условия, — сказал Аристон с видом человека, который недавно обнаружил свой главный козырь и не имел никаких сомнений в том, что его нужно использовать.
— Я…
— По-моему, тебе нравилось быть моей женой. В определенные моменты даже очень. — Взгляд, которым он ее наградил, говорил о том, что Аристон имеет в виду их невероятную совместимость в постели. — Не отрицай этого. Ты ушла, решив, что я планировал развестись с тобой. Это наш шанс попробовать еще раз.
— Ты действительно планировал развестись со мной, и я ушла, потому что наш брак был фиктивным.
— Наш брак был более гармоничным, чем любой другой, основанный на так называемой любви.
— Рея и Сэмюэль.
— На грани развода.
Хлоя не могла этого отрицать.
— Но есть множество людей, которые счастливы в браке и при этом любят друг друга.
— Но не в нашем мире.
— И в нашем мире тоже. Как насчет Леиандроса Кириакиса и его жены Саванны? Они женаты уже почти десять лет и все еще очень любят друг друга.
— Ты же их едва знаешь! Ты видишь только то, что на поверхности.
— Она реальна. Любовь между ними реальна. — Сомневаться в этом было невозможно. — Кроме того, это не единственный пример. Как насчет Демитрия и Александры Петронидес? Ты помнишь, какой скандал разразился вокруг их брака? Но они пережили трудные времена.
Аристон нахмурился:
— Мы не говорим сейчас о наших знакомых, Хлоя. Нам нужно обсудить гораздо более личные вещи.
— Что же может быть более личным, чем любовь?
— Для нас? Очень многое.
Хлоя смотрела на него, пытаясь понять, почему ему была так неприятна концепция супружеской любви. Она всегда знала — тому виной его родители, но после того, что он поведал ей в ресторане, она решила, что Шеннон, вероятно, виновата в этом даже больше.
— Если бы меня все устраивало, я никогда бы не покинула Афины без тебя.
— Твой отец тебя спровоцировал, и теперь нет сомнений в том, что он сделал это нарочно.
— Я думала, ты не выполнишь условия контракта.
— Почему?
Не ответив, она отвернулась к окну.
