Хелен Брукс - Второй брак
– Клэр... – Романо замер, глядя на нее, готовую защищаться. Глаза ее горели, рот сжался. Она пыталась скрыть свою уязвимость и смущение. Он покачал головой. – Видимо, я зря привез вас сюда, это несправедливо по отношению к вам. Я из тех людей, с которыми нелегко. С тех пор как погибла моя жена... – он жестом предложил ей сесть в кресло, – с тех пор, как жена погибла, я старался жить просто, ни чем себя не обременяя. Мне так нравится.
– А что – пригласить кого-то на ужин для вас слишком обременительно? – Клэр едва верила тому, что она это произнесла.
Она права, черт возьми, подумал Романо. Чего я от нее добиваюсь? Она дала ясно понять, что хочет видеть меня как можно реже, я же вынудил ее принять приглашение. Зачем? Я ей не нравлюсь, и это меня вполне устраивает. Значит, лучшее, что я могу сделать, это провести с ней вечер и – с плеч долой. Но я никак не мог предположить, что, видя ее здесь, в своем доме, почувствую... почувствую...
– Scusi. – В один момент вернулся отстраненный, ироничный, очаровательно небрежный тип. Вернулся бизнесмен, у которого весь мир в кармане. – Вы правы, Клэр. Простите. Вернемся к напиткам. Что вам налить?
– Белого вина, пожалуйста.
Пока он наливал, Клэр наблюдала за ним, внешне спокойная, но одолеваемая бурей чувств. Притворяйся равнодушной, Клэр, холодной и незаинтересованной, внушала себе девушка. Решение, принятое раньше, окрепло в ней. Этот Романо – богатый и всемогущий красавец с лицом киногероя – вместилище всего, что она ненавидит в мужчинах. Холодный, самодовольный эгоист. Впору пожалеть его покойную жену; видимо, жизнь с ним была сущим адом...
– Вы меня отпустите на несколько минут? – спросил Романо. – Я должен заняться ужином.
Голос его прервал ее мысли, и только тут она заметила, что он стоит перед ней с бокалом в руках. Клэр так быстро схватила бокал, что чуть не выронила его.
– Ужином? – она уставилась в недоумении на Романо. Он сам займется ужином? А где же кухарка?.. – Да, конечно. А разве у вас нет... – она растерянно замолчала.
– Прислуги? – спросил он тихо. – Да нет, Клэр, боюсь, мы с вами в доме одни. Никто не будет вашей дуэньей.
Дуэнья? Этого смысла она не вкладывала в свои слова, ну да ладно...
– При жизни моей жены, – продолжал Романо, – у нас беспрестанно менялись слуги, и ни один человек не мог продержаться больше нескольких месяцев. Ей было очень трудно угодить. Она, как правило, сравнивала наших слуг с вышколенной обслугой в Каса Понтина и находила в наших всевозможные недостатки. А когда ее не стало... ей-Богу, мне не захотелось начинать все это сначала. Намного проще обслуживать себя самому. Правда, есть женщина, которая приезжает из Сорренто через день, убирает и стирает.
– Понятно. – Клэр все еще смотрела на него с изумлением. – Значит, вы умеете готовить? – Это как-то не вписывалось в созданный ею образ.
– Давайте выслушаем вас после дегустации, – мягко ответил он.
– Что ж, хорошо.
Ужин оказался превосходным. Суп, как заверил ее Романо – когда Клэр заметила, что суп очень вкусный, – был не из концентратов. Второе блюдо – рис с зеленым горошком, луком и ветчиной, тушенными в курином бульоне, – было настолько сытным, что заменило бы весь ужин целиком, не будь остального. За рисом последовал омар, таявший во рту – так же, как и сочные овощи в гарнире. Завершили ужин апельсины в жженом сахаре – еще один кулинарный шедевр.
Ну ладно, он умеет готовить, думала Клэр с досадой. Ну и что же? Мужчины должны это уметь. Между тем два больших бокала ароматного сухого вина делали свое дело: голова ее слегка кружилась, и красивое смуглое лицо слегка расплылось перед ней.
– Кофе? – спросил Романо глубоким, мягким голосом, который почему-то ее возбуждал.
– Да, спасибо, – поблагодарила Клэр. – Какой прекрасный обед вы приготовили, Романо... Должна признать, вы первоклассный повар.
Он слегка поклонился, потом со своей иронической улыбкой произнес:
– Сознайтесь, вам не хотелось это говорить. Эти слова противоречат тому образу, что вы припрятали в своей головке: там я нахал, просто свинья... Уверяю вас, я не уникален, – добавил Романо, – в Италии многие мужчины умеют готовить.
Клэр заставила себя улыбнуться, чтобы он не понял, что почти угадал. А еще – что она чуть опьянела.
В течение этой долгой, неторопливой трапезы Романо без устали подливал вино в ее бокал, одновременно рассказывая короткие забавные истории, которые не вязались с его обликом. Клэр и не заметила, как выпила довольно много. Не настолько, чтобы опьянеть, но достаточно, чтобы чувствовать себя размякшей и беспечной. Но она держала себя в руках, зная, что следует сохранить ясность мысли.
– Мы будем пить кофе в гостиной, – сказал Романо, отодвигая ее стул, так что ей волей-неволей пришлось встать и последовать за ним в комнату, которую она уже видела. И если в столовой, где их разделял огромный полированный стол, вся обстановка была как бы официальной, то здесь Клэр ждала неизвестность.
– Садитесь, – пригласил Романо. Она не поняла, как он ухитрился усадить ее на один из диванов, мягких, обитых роскошной тканью, – вместо стула, который она себе наметила. Через минуту-другую он появился из кухни, неся поднос с горячим ароматным кофе.
Клэр не знала, разозлиться ли ей или обрадоваться, когда итальянец сел в кресло напротив, поставив кофейный столик так, что он стал преградой между ними.
Итак, напрасны мои страхи, что он будет меня соблазнять, подумала она, придется приструнить свое воображение. Вероятно, я возбуждаю его не больше, чем мраморная Венера в углу комнаты.
Романо подал ей чашку с кофе, Клэр протянула руку – вот тут-то все и случилось. Чашка накренилась, соскользнула с блюдца, и горячий кофе разлился по ее ногам.
Хотя толстая джинсовая юбка предохранила Клэр от сильных ожогов, все же было очень больно. Издав громкий стон, Клэр вскочила с места.
– Холодной водой!
– Что?!
Опомнившись, Клэр осознала, что Романо бежит вверх по лестнице – с ней на руках. Кожа горела. Клэр не понимала, от чего кружится голова: от боли или от выпитого вина. А может, от того и другого?.. На втором этаже, прижимая ее к своей мускулистой груди, Романо устремился прямиком к одной из ванных комнат. Клэр чувствовала, что сердце его стучит как молот. Кожа Романо отдавала чем-то пьянящим и терпким. Наконец он поставил ее на ноги.
– Снимите юбку.
– Что?! – Она смотрела на него в ужасе, а он не мешкая усадил ее в плетеное кресло напротив душа и направил холодную струю вниз, в решетчатый пол.
– Ваша кожа будет гореть, значит, нужно ее охладить. Снимите юбку немедленно, – сказал он твердо.
