Линн Грэхем - Крещение огнем
Чарльз Сауткотт начинал проявлять интерес к ее словам — глаза его сузились.
— По твоему приглашению?
Мать взглянула на него с упреком.
— Сара ни за что не пригласила бы его к себе.
— Он ничего не знал о близняшках, — с волнением продолжала Сара. — Он думал, что я… прервала беременность… так ему передали.
Комната погрузилась в тревожную тишину. Луиза неподвижно, как статуя, изучала свои руки. На лице отца нельзя было прочитать ни одной мысли, но в уголке его плотно сжатого рта дергался нерв. — Я хочу сказать… все это так странно.
Сара с оглашением отметила, что в ее голосе появились истерические нотки.
Чарльз Сауткотт коротко выдохнул:
— Садись, Сара. Сцены нам ни к чему.
Она еле стояла на ногах. Она все еще не научилась спокойно разговаривать со своим отцом на серьезные темы и с неохотой опустилась в плетеное кресло с причудливыми подушками, держась прямо, как бы не желая отдаваться их приятным объятьям.
— Давай сразу договоримся вот о чем: наша единственная забота — чтобы тебе было хорошо, — произнес ее отец с явной укоризной. — Мы чрезвычайно за тебя переживали, когда Александро уехал в Нью-Йорк и бросил тебя здесь на произвол судьбы. Твое замужество изводило тебя.
— Ее изводил он, — поправила его мать и опять обиженно поджала губы. — Он отобрал тебя у нас. Мы потеряли тебя, и ты так никогда к нам больше и не вернулась.
Саре становилось все труднее дышать.
— Он был моим мужем, и я его любила.
Чарльз Сауткотт издал резкий смешок.
— Ты не любила его, Сара. Ты была просто помешана на нем. И помешательство это было болезненным, тебе была нужна помощь…
— Помощь? — повторила, задыхаясь, Сара. — Вы считаете, что, заперев меня, вы мне помогли?
— Сара, — умоляюще просипела Луиза. — Прошу тебя…
— Мы все делали только ради твоего же блага. Я и не думал причинять тебе боль. Я просто хотел, чтобы ты пришла в себя, — холодно продолжал отец. — И когда Алехандро набрался наглости и заявился сюда…
Сара окаменела.
— Рафаэль был здесь? — переспросила она, не веря своим ушам.
— К тебе мы его не могли допустить, Сара, — пробормотала мать. — Ты плохо себя чувствовала. У тебя мог быть выкидыш. В общем, мы не обманывали его. Он сам сделал выводы. Мы лишь не стали его разубеждать.
На тонких губах отца заиграла неприятная улыбка, если ее вообще можно было назвать улыбкой.
— У меня такое впечатление, что латиняне вообще склонны думать, будто за грехом обязательно следует какое-то священное возмездие, — саркастически усмехнулся он. — Я лишь подтвердил его подозрения.
Оглушенная, Сара наклонилась вперед.
— О Боже, как вы могли с ним так поступить? — ужаснувшись, спросила она, с трудом переводя дыхание.
— Вполне естественно, что я принял все меры предосторожности, чтобы твое письмо до него не дошло, — добавил он холодно. — Я был не властен помешать тебе позволять ему издеваться над тобой в течение двух лет, но помешать тебе делать это на бумаге было в моей власти.
Сара даже содрогнулась под его неприязненным взглядом.
— Я любила его, — прошептала она, ни к кому не обращаясь. — И поначалу я доверяла вам. Он порицает меня, и он прав, — продолжала она, потрясенная. — Я не имела права быть настолько наивной. Вы заставили меня поверить в то, что он просто выбросил меня из своей жизни, будто я вообще и не существовала. И вас не интересовало, что со мной происходит. Вам было наплевать, что со мной творилось, когда вы упрягали меня в том месте…
— Мы считали своим долгом уберечь тебя от тебя же самой.
— Вы воспользовались тем, что я была не в состоянии проследить за вами, — обвиняла Сара. — Вам не удалось от него откупиться, не удалось запугать его. Тогда вы обманули его, а затем и меня, и, что бы вы ни говорили, факты останутся фактами!
— Какой смысл спорить по поводу того, что безвозвратно ушло в прошлое еще пять лет назад? — Чарльз Сауткотт смотрел на нее с явным неудовольствием. — Я оказал тебе услугу. Ты окончательно от него избавилась. Почувствовав неожиданный прилив злости, Сара вскочила на ноги.
— Да что вы знали о нашей жизни? Вам никогда не приходило в голову, что я далеко не идеальная жена? С чего это вы взяли, что я такой уж дорогой подарок? — с болью в голосе спросила она. — Рафаэль по крайней мере никогда не позволял себе обращаться со мной так, как ты обходился с мамой!
Она провела дрожащей рукой по полным слез глазам, только сейчас поняв, что плачет. Молчание было таким знакомым, таким холодным, таким удушливым.
— Я должна была это предвидеть, — с трудом произнесла она, решившись бороться с ледяным молчанием до последнего. — Мне следовало об этом подумать.
Она пошла прочь, зная, что они даже не попытаются ее удержать. Они дадут ей несколько дней, чтобы успокоиться, а потом попробуют вновь сблизиться в надежде, что верность семье возьмет верх над вышедшими из-под контроля эмоциями. Но на сей раз этого не произойдет. Она приехала сюда только из-за матери. Она всегда оправдывала мать, хотя сегодня ей пришлось признать, что Луиза состояла в тайном сговоре с мужем и действовала заодно с ним, ей было противно думать о том, что ее родители договорились сообща разрушить ее семью и все еще праздновали победу. Им не было дела до того, какую высокую цену ей пришлось заплатить за эти пять лет.
Ошеломленная, несколько минут она просидела в автомобиле. Мысли ее блуждали, но постепенно ею овладело лишь одно непреодолимое желание: узнать, где остановился Рафаэль, и обязательно поговорить с ним.
Карен сняла трубку, позевывая и недовольно что-то бормоча.
— Сара? — удивилась она. — Почему из автомата?
— Ты знаешь, где можно найти Рафаэля Алехандро? — Последовало долгое молчание, и Сара, пожалев о своем необдуманном поступке, добавила первое, что ей пришло в голову: — Он срочно нужен одному моему знакомому.
— А тебе надо с ним поговорить по поводу собаки, — вдруг неожиданно трезво добавила Карен. — Тебе повезло, я знаю. Элиза вчера вспылила и проболталась.
— Кто такая Элиза?
— Та самая, что притащила его ко мне. Или, вернее, та самая, которой он позволил себя притащить ко мне, — заключила Карен с иронией. — Только услуга за услугу, Сара, дорогая. Информация за информацию.
— Карен, прошу тебя! — нетерпеливо произнесла Сара.
Карен нехотя дала ей адрес.
— Спасибо, спасибо, — поблагодарила Сара. — Я перезвоню.
Рафаэль остановился в небольшом, но чрезвычайно престижном доме в Белгравии. Нервно откинув со лба влажные волосы, Сара вошла в лифт. Взволнованная, разгоряченная, она напрочь потеряла свое обычное холодное самообладание. С некоторым опозданием она задумалась о том, что будет говорить Рафаэлю, и даже засомневалась в правильности своего поступка. Пожалуй, безрассудно было идти на поводу желания незамедлительно его увидеть. Двери лифта открылись, заставив ее вздрогнуть. Сара неуверенно пошла по покрытому мягким толстым ковром коридору, прислушиваясь к нараставшему внутри нее дурному предчувствию — ей было все труднее заставить себя идти вперед.
