Линн Грэхем - У нас есть мы
– Он потрясающий, – наконец объявил Леонидас. – Что мне теперь с ним делать? – спросил он, указывая на мальчика.
Уставший от такого веселья, Элиас клевал носом.
– Он хочет спать.
– Нет проблем. Я велел подготовить для него комнату наверху.
– Хочешь, чтобы я отнесла его?
– Нет. Я должен научиться справляться с сыном.
– Для человека, никогда не имевшего дело с детьми, ты отлично справляешься, – констатировала Мэрибел, шагая рядом с Леонидасом по длинной мраморной лестнице с железными перилами.
– Элиас не просто ребенок. Он мой сын.
В детской их уже ждала няня, которая с таким же успехом могла оказаться участницей конкурса красоты. Высокая блондинка с белозубой улыбкой взяла Элиаса и впечатляюще быстро уложила его спать. Однако Мэрибел все равно не понравилось то, что Леонидас успел нанять для сына прислугу, о чем она не замедлила ему сообщить.
– Нам нужно поговорить, – отозвался Леонидас. – Элиасу следует отдохнуть, и кто-то должен быть рядом, чтобы присматривать за ним. У Дианы прекрасные рекомендации. А я хочу разделить с тобой ответственность за воспитание Элиаса. Перестань волноваться. Ты больше не одна.
– Но я отлично ухаживала за сыном и без тебя.
Проигнорировав эти слова, Леонидас обнял Мэрибел за талию и сопроводил ее в комнату с высоким окном, выходившим в парк. Он прекрасно знал, что делает, и был намерен заслужить ее согласие. Если все пойдет по плану, на следующее утро Мэрибел с Элиасом полетят в Грецию вместе с ним. Леонидас познакомит семью со своим сыном.
– Тебе нравится Хэйвард-Парк?
– Этот дом? Он… огромный.
Леонидас развернул Мэрибел к себе. Она покраснела, осознав, насколько ничтожное расстояние отделяет их друг от друга. Его темные глаза блестели.
– Я хочу, чтобы это поместье стало домом для тебя и Элиаса.
Пораженная этим предложением, прозвучавшим как гром среди ясного неба, Мэрибел застыла на месте. В ее голове роилась тысяча вопросов, ни на один из которых не находилось ответа. Ясно было только одно: Леонидас просит ее переехать к нему. Ведь именно это он имел в виду? Как это типично для Леонидаса – сделать из слона муху. Он всегда недооценивал, а не переоценивал.
– Леонидас…
– Почему нет? – мягко произнес он, поправляя ее волосы.
У Мэрибел перехватило дыхание. Никогда раньше Леонидас не жил под одной крышей с женщиной, и она прекрасно знала об этом. Все газеты и журналы пестрели сообщениями о том, как жестоко он разрывал отношения со своими пассиями.
– Ты меня удивляешь.
– А ты больше не пытаешься противостоять мне. – Обаятельная улыбка тронула его губы. – И я ценю твою щедрость.
Сердце девушки колотилось так сильно, что казалось, еще чуть-чуть – и оно просто выпрыгнет из груди. А Леонидас всего лишь попросил ее в его дом… Однако он сделал это только ради Элиаса. Мэрибел не могла согласиться на такие условия. Разве у нее не осталось гордости?
– И я хочу тебя, моя милая, – прошептал Леонидас, склонившись к самому ее уху. – Очень хочу.
Дрожа, Мэрибел смущенно потупилась. Все слишком быстро, но ведь Леонидас всегда предпочитал действовать именно так. Было бы глупо ожидать от него приличествовавшего подобным обстоятельствам ухаживания, заключила девушка.
Знакомый запах его одеколона возбудил в ней воспоминания о былой близости. Колени подогнулись. Внутренний голос советовал бежать от него, но Мэрибел не слушала. Леонидас заставлял ее почувствовать себя живой, сексуальной, желанной. И это ощущение было ей дороже шелков и бриллиантов. Безумие. Они не виделись больше двух лет, а она уже готова отдаться ему…
– Собираешься влепить мне пощечину? Насколько я помню, у тебя это неплохо получается, – хрипло прошептал Леонидас.
Мэрибел ухватилась за него, чтобы удержаться на ногах. Он рассмеялся и дразняще коснулся губами ее губ. Мэрибел не могла дышать от восторга, не говоря уже о том, чтобы думать. Время остановилось для нее. Она слышала только биение собственного сердца. Язык Леонидаса прошел по ее губам, отчего девушка затрепетала в его руках. Внутренний голос кричал: остановись, не будь дурой, это снова закончится слезами! Но Мэрибел не могла устоять перед искушением. Она впилась в губы Леонидаса, отвечая на его дразнящий поцелуй со всей страстью, на какую только была способна.
Где-то хлопнула дверь, и Мэрибел, открыв глаза, обнаружила, что они лежат на ковре. Леонидас оторвался наконец от ее губ и, запустив пальцы в длинные каштановые локоны, заставил Мэрибел посмотреть на него.
– Взгляни на меня, хорошая моя. Я так долго ждал тебя.
Как и тогда, два года назад, когда Мэрибел отбросила все свои принципы, все случилось слишком быстро, чтобы поддаться сомнениям. Леонидас прикусил нижнюю губу девушки, вызвав в ее теле восторг, несравнимый по силе даже со смерчем.
– Разве мы не должны сейчас обсуждать твое предложение? – ни с того ни с сего спросила Мэрибел.
– Позже…
– Но… это ведь серьезный шаг для тебя? – настаивала она.
– Конечно, – произнес Леонидас.
– Ты уверен, что этого хочешь? Ну, чтобы мы жили с тобой?
– Абсолютно.
– Но я такая простушка.
– Иди ко мне… – шепнул Леонидас и снова проник языком в ее влажный рот. А когда бесконечно долгий поцелуй закончился, Леонидас обнажил грудь Мэрибел. – Ты великолепна, милая.
Девушка до сих пор не была уверена в себе, но его руки, ласкающие ее тело, вскоре заставили Мэрибел забыть обо всем на свете. Леонидас играл с ее набухшими сосками, и она трепетала от возбуждения в его руках. Дыхание Мэрибел превратилось в прерывистые вздохи, а все тело вспыхнуло безудержным огнем охватившей ее страсти.
– Не ожидала, что этот день так закончится, – прошептала она.
– Дай свободу фантазии. Сегодня и каждый следующий день может стать таким, как ты захочешь. А у меня сейчас одно желание: чтобы ты позволила мне доставить тебе удовольствие…
С этими словами Леонидас задрал юбку Мэрибел и развел ее ноги. Девушка начала таять, как мороженое на солнце. Задолго до того, как он нашел самую чувствительную точку на ее теле, Мэрибел готова была взорваться от удовольствия.
– Я не могу просто лежать здесь и думать о том, как стану жить с тобой.
Чувствуя приближение катастрофы, Леонидас лег сверху и заглянул ей в глаза.
– Но мы не будем жить вместе. Это поместье станет домом для тебя и Элиаса, а я буду оставаться здесь только во время своих визитов.
Визитов? Мэрибел застыла, не веря своим ушам. Удовольствие, недавно державшее тело в приятной истоме, сменилось болью и унижением. Девушка почувствовала себя так, словно только что получила пощечину за собственную глупость. Леонидас не желал жить с ней. Он хотел только, чтобы его сына окружала роскошь, а сам он мог навещать малыша, когда ему будет удобно, и наслаждаться телом его матери. Леонидас не предлагал Мэрибел нормальных взаимоотношений или совместного будущего.
