Мужчинам вход воспрещен - Уэст Энни

В этот момент Арик пошевелился. Но он не прижал ее к себе, как она хотела, а, напротив, отпрянул, закончив поцелуй так внезапно, что она не сразу это поняла.

Что произошло?

Ее губы припухли, грудь налилась, тело стало ватным. Она заморгала, пытаясь прийти в себя.

Арик тяжело дышал, словно ему не хватало кислорода, и она чувствовала кожей тепло его дыхания. Возможно, именно поэтому ее сердце колотилось так, словно она только что пробежала марафонскую дистанцию.

Вдруг Розали осознала, что по-прежнему обнимает Арика за шею. Ей следовало его отпустить, но ее мозг был не в состоянии дать соответствующую команду. Арик казался настоящим воплощением соблазна, и Розали чувствовала, как под его горящим взглядом рушатся ее внутренние барьеры.

Несмотря на боязнь совершить ошибку, она хотела этого мужчину. Желала принадлежать ему самым первобытным способом.

Арик тоже ее хотел, однако взял ровно столько, на сколько она согласилась. Он мог бы зайти гораздо дальше и получить все, чего хотел. Ему даже не пришлось бы долго ее уговаривать.

Однако Арик не сделал этого.

Розали пристально смотрела на него. Стук сердца отзывался у нее в ушах оглушительным эхом.

Арик Бен Хасан – человек слова.

Она нашла мужчину, которому можно доверять. После всего того, через что прошла Розали, это казалось ей нереальным.

Молодая женщина почувствовала, как у нее внезапно сдавило грудь, а к горлу подступил комок. Она попыталась сглотнуть, но вместо этого на ее глаза навернулись слезы.

Было глупо, расстраиваться сейчас, когда все так хорошо, но она не могла сдержать переполнявшие ее эмоции.

– Розали? – хрипло произнес Арик.

– Что случилось?

Молодая женщина покачала головой. Она не могла сейчас говорить, как не могла разобраться в урагане чувств, бушевавшем в ее душе. Она испытывала одновременно облегчение, недоверие, отвращение к самой себе и застарелую боль. Каким-то образом поцелуй Арика выпустил на свет призраки прошлого, которые она так долго держала в узде.

Закусив губу, Розали отвернулась и почувствовала, как Арик отстранился от нее.

Наверное, он думает, что у меня не все дома. Надо же было расплакаться из-за простого поцелуя!

– Розали, – на этот раз его голос был мягким, как шепот прибрежных волн.

– Прости, – пролепетала молодая женщина, когда к ней вернулся дар речи. – У меня просто немного закружилась голова, – солгала она, вытирая мокрые от слез щеки и надеясь, что он этого не заметит.

– Вот.

Розали уставилась на его руку – Арик протягивал ей бокал с золотой каемкой.

– Выпей.

Это был сок тропических фруктов. Холодный, кисло-сладкий и освежающий.

– Спасибо, – Розали уклонилась от пронзительного взгляда Арика.

Солнечный свет, заливающий просторный двор художественной школы, позолотил волосы Розали. Увлеченная экскурсией, она не заметила, что ее прическа развалилась и локоны заструились по плечам.

Арик наблюдал за ней, прислонившись к каменной колонне. Постепенно из глубины ее глаз исчезла тень тревоги, и они приобрели изумительный зеленый оттенок.

Он пришел к выводу, что цвет ее глаз зависит от настроения. Серый цвет говорил о тревоге и переживаниях, зеленый – об удовольствии.

Когда она посмотрела на него после поцелуя, ее глаза сверкали зеленым огнем. Он был готов утонуть в их глубинах, подарить ей незабываемое наслаждение, и его удержали от этого лишь ее внезапные слезы.

Она испытывала боль, и его беспокоило то, что он не знал причины. Может, все дело в их поцелуе? Нет, она с готовностью ответила на него. Или ей не давали покоя призраки прошлого? Розали Уинтерз была полна загадок, и он отчаянно хотел разгадать их все до единой, чтобы помочь ей преодолеть ее страхи.

Он правильно поступил, приведя ее сюда. Она с первой секунды почувствовала себя здесь как дома. Очевидно, искусство имеет свой язык, понятный всем художникам вне зависимости от их национальности. Спустя полчаса Арик почувствовал себя третьим лишним и пошел к директору школы, чтобы обсудить за чашкой чая достижения его воспитанников и проблемы финансирования.

Закончив беседу, Арик подошел к Розали, казалось вовсе не заметившей его отсутствия.

– Нам пора, – сказал он.

Розали сидела на корточках рядом с юной художницей, выкладывающей мозаику. Ее взгляд был прикован к рукам девушки, ловко перебирающим крошечные кусочки стекла. Она не услышала Арика, и лишь когда он положил ладонь ей на плечо, она повернула голову и посмотрела на него.

– Прости. Я тебя задержала? – Арик покачал головой.

– Совсем нет. Для меня огромное удовольствие видеть твой энтузиазм, но школа скоро закрывается. К тому же ты хотела позвонить дочери.

– Уже так поздно? – Розали удивленно посмотрела на часы. – Я и не заметила, как пролетело время… – Она повернулась к девушке и на ломаном арабском поблагодарила ее и пожелала ей всего хорошего.

Попрощавшись с остальными воспитанниками школы, они направились к воротам. Взглянув на заходящее солнце, Арик понял, что уже поздно приглашать Розали на ужин. К тому же после их поцелуя она вряд ли согласится провести вечер наедине с ним.

Интересно, будет ли она искать предлог, чтобы завтра со мной не встречаться?

– Арик?

Услышав свое имя, мужчина остановился. При мысли о том, что его предположение оказалось верным, у него сжалось сердце.

Розали собирается нарушить наше соглашение.

Она стояла рядом с ним, и Арику вдруг отчаянно захотелось привлечь ее к себе и не отпускать.

– Ты не говорил, что спонсируешь художественную школу.

Арик нахмурился. Ее слова привели его в замешательство. Меньше всего он ожидал, что она скажет именно это, и испытал невероятное облегчение.

– С чего ты взяла, что я делаю это?

– Один из преподавателей рассказал, когда показывал мне школу… – Остановившись, Розалии посмотрела на Арика. – Ты делаешь великое дело, поддерживая молодые таланты и давая образование детям из бедных семей. Зачем это скрывать? – Арик скромно пожал плечами.

– Я привез тебя сюда вовсе не для того, что бы произвести на тебя впечатление своей щедростью. Я просто подумал, что тебе, как художнице, будет интересно посмотреть работы других талантливых людей.

– Я действительно получила огромное удовольствие. Особенно меня впечатлили росписи по керамике и мозаики… – Ее глаза сияли, она схватила Арика за руку, но, казалось, не замечала этого… В отличие от него. – Я сама с удовольствием попробовала бы выложить мозаику, но у себя на родине я не знаю никого, кто бы мог меня этому научить.

– Ты можешь научиться здесь… Останься еще ненадолго! Мы найдем для тебя хорошего учителя.

Запрокинув голову, Розали встретилась с ним взглядом, и его бросило в жар.

– Звучит заманчиво, но я не могу. У меня есть важные обязательства.

Разумеется, речь о ее дочери.

Внезапно Арик осознал, что день ее отъезда не за горами и их недолгим отношениям скоро придет конец. Эта мысль взволновала его.

Арик обнаружил, что хочет от Розали большего, чем компания на время выздоровления и мимолетные физические отношения.

– Тогда, может, во время следующего визита? – Розали немного помедлила, но Арику эта пауза показалась вечностью.

Неужели ее присутствие так много значит для меня?

– Возможно, – наконец произнесла она, убирая руку. – Мне нужно освежить мои художественные навыки. Я совсем запустила занятия.

– Тогда тебе повезло, что у тебя, наконец, появилась возможность их возобновить, – Арик пропустил ее в ворота. – Встречаемся завтра в то же время?

– Да, как обычно.

Ее голос слегка дрожал, словно она нервничала, но это не имело значения.

Несмотря ни на что, она собирается снова встретиться со мной.

Арик с нетерпением ждал завтрашнего утра.

Несмотря на излишнюю настороженность, Розали Уинтерз целовалась так, словно для нее в мире не существовало никого, кроме него, Арика. И в скором времени он собирался непременно этим воспользоваться.