Кэтрин Куксон - Дама слева
Элисон открыла дверь и уже почти вышла в холл, когда его голос остановил её.
– Подожди! Подожди минуту. Вернись. Закрой дверь.
Девушка повиновалась и встала в ожидании того, что скажет мужчина. Сердце её неистово колотилось, и снова его охватил тот необъяснимый страх грядущей потери и сопутствующего ей одиночества. Пол стоял, сгорбившись и низко опустив голову. Не меняя положения, он сказал:
– Пусть поднимется сюда.
– Но Пол!
– Элисон!
Мужчина поднял голову, но спину не выпрямил. Его тон не подразумевал никаких возражений. Пару раз ей уже довелось слышать подобную манеру разговора.
– Проводи миссис Гордон-Платт сюда.
Ничего не сказав, девушка повернулась и вышла на лестницу.
Когда она спустилась в магазин, миссис Гордон-Платт разглядывала маленькую резную французскую ширму с тремя панелями, раскрашенными в манере Верниса Мартина. Женщина оторвала от неё взгляд, когда Элисон произнесла:
– Он ждёт вас.
– Спасибо.
Улыбка скользнула по лицу женщины, и, шагнув вперёд, она заметила:
– У вас здесь много интересных вещей. Эта маленькая ширма просто восхитительна.
Ничего не сказав, Элисон направилась через дверь вверх по лестнице, показывая дорогу, и когда она достигла холла наверху, сердце её колотилось так громко, что его стук отдавался в голове. С ней не происходило подобного с того самого дня, когда экономка сообщила ей о смерти дяди Хамфри. Девушка открыла дверь и пропустила женщину внутрь, а потом посмотрела на Пола, который смотрел на гостью. Он стоял напротив двери, ожидая её. Элисон видела, как женщина замерла при виде него. Видела, как смягчились черты её лица, озарившись улыбкой. Это лицо совершенно отличалось от того, которое Элисон видела утром. И совсем другой голос произнёс:
– Здравствуй, Пол.
– Здравствуй, Фрида. Входи.
– Мне… Мне было жаль узнать, что ты заболел.
– О, ничего страшного; простая простуда. Присаживайся.
Всё было настолько официально, что Элисон захотелось закричать. Пол указал миссис Гордон-Платт на кресло, и вернулся на диван, только когда та села. Затем он повернулся к Элисон, которая продолжала стоять у двери, и произнёс:
– Ты уже встречалась с моей подопечной, поэтому, думаю, нет нужды представлять её, – при этом он посмотрел на гостью и слегка кивнул. – Кстати, хочешь кофе?
– Да. Да, с удовольствием, спасибо.
Мужчина снова повернулся к девушке.
– Скажи Нелли, Элисон… когда будешь уходить. Будь хорошей девочкой.
Ей пришлось покинуть комнату. Снова хорошая девочка! Обращается с ней как с ребёнком и избавился от неё как от ребёнка!
Элисон продолжала стоять в маленьком холле, пытаясь успокоиться, прежде чем войти в кухню и отдать распоряжение Нелли Дикенсон. Истинная причина того, что её так возмутило обращение «девочка», поразила Элисон не меньше. Она так давно считала себя хозяйкой этого дома, что повзрослела много лет назад. Она с жаром взяла на себя роль хозяйки дома и, образно выражаясь, носила все ключи на своём поясе; и один из этих ключей сковал её с опекуном. Но сейчас оказалось, что ей возможно придётся отдать этот ключ кому-то другому.
Девушка повернула голову на звук голосов, доносящихся из комнаты. Несколько секунд, после того, как она закрыла за собой дверь, там царила тишина. Они просто сидели и смотрели друг на друга? Женский голос был так тих, что Элисон лишь уловила конец фразы – «…замечательно снова видеть тебя, Пол».
Элисон, затаив дыхание, ждала ответа, и когда услышала его, он лишь слегка успокоил биение её сердца. Тон Пола больше не был спокойным; он перестал разыгрывать хозяина, принимающего неожиданного гостя. Его голос прозвучал глухо и жёстко, когда он спросил:
– Зачем ты пришла?
Женщина ответила не сразу и сначала рассмеялась.
– Ты совсем не изменился, Пол, за это время. У тебя так много масок. Я всегда говорила, что сцена потеряла в твоём лице великого актера.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Дверь кухни открылась, и Элисон вздрогнула, как будто миссис Дикенсон застала её за подслушиванием. Девушка замямлила:
– Вы… Мистер Пол… Если не возражаете, Нелли, принесите еще кофе, у него гостья.
– Хорошо. Но надо заварить свежий.
Миссис Дикенсон повернула свое сухопарое тело и вернулась назад в кухню, а Элисон задумчиво спустилась по лестнице вниз, где её нетерпеливо ждал Нельсон.
У Нельсона была привычка: волнуясь, он начинал стучать большими пальцами друг о друга, что производило необычный звук, как будто крохотный дятел долбил дерево. Старик шагнул вперёд и сказал:
– Я знаю, кто это. Она изменилась. Ей-богу, изменилась, но я всё равно узнал её. Что ей здесь понадобилось?
– Мне известно не больше твоего, Нельсон. Но ты сказал, что знал её раньше. Когда?
– О, ещё до войны. Когда она и мистер Пол…
Старик покосился на девушку.
– Возможно для вас это новость, но эта, – он поднял брови вверх, как бы указывая на гостью, – и мистер Пол были очень близки и собирались пожениться… Можете в это поверить? Но чего она хочет сейчас? Пахнет неприятностями. Мне она никогда особенно не нравилась, и за двадцать лет вряд ли моё мнение о ней улучшилось. Но, боже, как она изменилась! Хотя ещё довольно привлекательна.
Нельсон кивнул в сторону Элисон:
– Интересно, как он воспронял, – он снова наклонился к девушке. – Что произошло, когда она вошла?
– Ничего. Ничего особенного.
– Ей-богу, хотелось бы мне быть там.
– Нельсон, – Элисон взяла старика за руку и направилась прочь от лестницы в центр магазина, как будто хотела вывести его на улицу, но на полпути остановилась и тихо спросила. – Сколько они встречались?
– Почти два года насколько мне известно, но то были бурные два года, как я помню, он сходил по ней с ума. Да уж, – Нельсон покачал головой. – Нельзя отрицать. Совершенно свихнулся. Его старый отец очень беспокоился, но не дожил до конца. Я бы сделал что угодно ради мистера Пола, отдал бы за него свою жизнь. Я бы сделал это, он знает, что сделал бы, но в душе я рад, что тогда всё так обернулось, потому что бы мне не было здесь места, если бы он женился на ней. Уф!
Речь была слишком длинной, и Нельсону пришлось замолчать, чтобы перевести дыхание, но потом он продолжил.
– Я прекрасно это понимал. Я достаточно повидал свет, чтобы узнать людей. Не знаю известно ли вам, мисс Элисон, но я бродяжничал, понимаете, путешествовал. Это было во время кризиса. Верфи и шахты на севере закрывались, и с тысячами других рабочих мне пришлось отправиться на юг. Однажды зимней ночью я оказался на этой улице. Знаете, где сейчас винный магазинчик Фэрроу? Ну, тогда там было кафе. Запах просто сразил меня, – Нельсон хохотнул при воспоминании об этом. – Я в прямом смысле слова грохнулся лицом вниз, а очнулся уже здесь, в магазине. Да, в этом самом магазине. Меня нашёл отец мистера Пола. Когда я пришёл в себя, он накормил меня. Я предложил ему отработать и спросил, не найдётся ли у него для меня работы. Он сказал, что ему очень жаль, но нет, так как дела шли плохо. Тогда эта страна пребывала в ужасном состоянии, мисс. Пол в то время еще учился в школе. Миссис Элмер не было – она умерла много лет назад – и я видел, что в здесь требовалось навести порядок. Мне нравилась мебель. У моей матери на кухне было несколько предметов до того, как ей пришлось продать их, чтобы позволить себе кусок хлеба и тому подобное. И я сделал старому мистеру Элмеру предложение. Я сказал ему: «Кормите меня прилично раз в день, и я буду работать даром». Как-никак, мисс, – Нельсон ещё больше сгорбился, приблизив лицо к девушке, и проникновенным голосом продолжил. – Как-никак в этой жизни нам нужны только еда и тепло, вы согласны? Ну, вот так я и начал работать здесь, мисс. А когда мистеру Полу исполнилось шестнадцать, его отец умер, и ему пришлось оставить школу и взять управление делом на себя. Потом началась война. На фронт меня не взяли, потому что у меня только один глаз, а отправили служить караульным в Уилерс. Я присматривал за магазином и прикупал помаленьку, когда мог, разные вещички, запасаясь к тому времени, когда он вернётся и снова займётся делом.
