Дайан Левинг - Не строй иллюзий
Наконец она увидела на дороге его автомобиль. К тому времени Триша уже успокоилась и даже начала мучиться угрызениями совести. Как она могла подозревать любимого мужа в неверности? Фу, какой стыд!
Она быстро причесалась и спустилась в холл, чтобы открыть Питеру дверь. Ее сердце прыгало от радости в предвкушении встречи с мужем. Как же она скучала!
Питер поставил автомобиль в гараж и через минуту появился на садовой дорожке. Он вертел в пальцах ключи и что-то напевал себе под нос. Судя по всему, у него было отличное настроение.
Триша распахнула дверь и кинулась ему на шею. Она горячо поцеловала мужа в губы и прижалась к нему всем телом, словно боясь, что он может исчезнуть или раствориться в воздухе.
— Ух ты! Да ты рада меня видеть! — смеясь, произнес он и ответил на ее поцелуй.
— Мне так тебя не хватало! — прошептала она, не выпуская его из объятий.
— И мне тебя. — Питер заглянул ей в глаза. — Что это с тобой? Ты странно себя ведешь.
— Я всего лишь счастлива оттого, что ты вернулся домой, — сказала Триша и, взяв за руку, ввела Питера в дом. — Иди в душ, а я накрою на стол.
— Отличная идея. Я умираю с голоду.
— Ты опять приехал поздно, — произнесла она, стараясь, чтобы в ее голосе не звучал упрек.
Он шагнул на нижнюю ступеньку лестницы и остановился.
— Прости. Забыл тебе позвонить.
— Ничего, я так и подумала. — Триша попыталась весело улыбнуться. — Просто я немного волновалась.
— Ну так позвонила бы мне сама.
Триша вдруг снова бросилась к нему и обняла.
— А пойдем в душ вместе, а? Как ты на это смотришь?
В его глазах отразилось сомнение, но вслух он произнес:
— Конечно, раз ты этого хочешь. Только не кори меня, если я буду не на высоте. Я так устал…
Триша опустила руки.
— Ладно. Давай позже… Или вообще завтра.
Кончиками пальцев он приподнял ее подбородок. Триша едва не плакала. Она плотно сжала губы, чтобы не издать ни звука.
— Милая, — Питер легонько коснулся губами ее рта, — ты злишься на меня? Что я сделал не так?
Триша покачала головой. Только бы удалось промолчать. Иначе она выложит ему все, что у нее на душе. И тогда непременно случится скандал.
— Дорогая, мне важно знать, в чем я провинился, — нежно произнес Питер. Он всегда говорил таким тоном, когда хотел ее успокоить.
Она разлепила губы и произнесла:
— Не обращай на меня внимания. Я неважно чувствовала себя весь день… Вот и срываюсь теперь на тебе, хотя ты ни в чем не виноват. Прости меня.
— Ты стала такой нервной с тех пор, как всерьез решила забеременеть. Уже почти год. — Он покачал головой. — Я тебя не узнаю. Ты зациклилась на одной проблеме и не думаешь больше ни о чем. Зачем ты терзаешь себя, милая? Знаешь, говорят, что чем больше женщина мечтает о ребенке, тем меньше у нее шансов зачать. Выкинь из головы эту идею. И тогда, быть может, у нас все получится. Да разве дети самое главное в жизни? Тебе одного меня недостаточно?
— Питер, что ты такое говоришь?! — возмутилась Триша. — Я хочу от тебя детей! Хочу, понимаешь?
— Нет, потому что я мужчина, — покачал он головой. — Кто знает, возможно, нам с тобой не суждено иметь детей. И что же? Жизнь кончена?
— В таком случае мы усыновим ребенка, — твердо сказала Триша. — Столько бедных малышей остаются без опеки! Мы сможем осчастливить хотя бы одного из них.
— Только не начинай! — Питер поднялся еще на одну ступеньку. — Триша, запомни: никаких усыновленных детей! Зачем мне чужой ребенок?
— Но нужно же как-то решить проблему бесплодия! — вскричала Триша. — Я — женщина! Во мне проснулся материнский инстинкт. Я всегда обожала детей! Мне нужен ребенок! Нужен! Нужен!
— Ты становишься истеричкой, — беспощадно произнес Питер. — Я не буду ужинать, спокойной ночи.
Триша не сдвинулась с места. Она плакала, вцепившись в деревянные перила лестницы.
Это не она превратилась в истеричку, это Питер стал холодным и безразличным. Он ни разу не попытался утешить ее, хотя знал, как ей тяжело. Питер равнодушно относился к чужим малышам, тогда как Триша обмирала от восторга. Всегда ли он был таким? Или превратился в бездушную машину с тех пор, как занялся своей карьерой? И что ей делать, чтобы вернуть прежние отношения?
Они спали вместе, даже когда ссорились. Кровать была такой большой, что если бы Триша, лежа на своей стороне, протянула руку, то не достала бы до мужа. Когда она пришла в спальню, Питер уже храпел вовсю.
Триша долго крутилась с боку на бок, пытаясь уснуть, а потом затихла, накрывшись с головой одеялом. Питер поднялся с постели в два часа ночи. Он спустился вниз и загремел посудой на кухне. Триша невесело усмехнулась. Что за дурацкая привычка отказываться от еды, когда произошла ссора? Ну и кого он этим наказал? Лег спать голодный… А она отчетливо слышала, как все это время у него в животе урчало. Завтра Питер будет делать вид, что ходил на кухню только для того, чтобы выпить воды. А про то, что количество тушеного мяса существенно уменьшится и это невозможно будет не заметить, он не подумает.
Она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Еще неделю назад она считала себя самой счастливой женщиной на свете. Хотя в глубине ее души уже начинало ворочаться разочарование и чувство неудовлетворенности. Так ли все хорошо в ее жизни, как кажется на первый взгляд?
Питер, крадучись, вошел в комнату и лег на свое место. Триша притворилась спящей. Не он один умеет притворяться. Разговаривать с мужем ей не хотелось.
Минут через пять она почувствовала, что Питер придвинулся к ней. Вскоре его рука легла на ее талию.
— Я знаю, что ты не спишь, — прошептал он.
— Ты меня разбудил.
— Когда вставал, чтобы выпить воды?
Триша фыркнула. Так она и знала! Выпить воды, как же!
— От тебя пахнет тушеным мясом.
Питер ненадолго замолчал, а потом рассмеялся.
— Ладно, признаюсь, я не выдержал. Голод меня измучил. Ты лишила меня ужина, а я был таким голодным.
— Я виновата в том, что ты не поужинал?! — возмутилась Триша.
Она скинула его руку и перевернулась на бок, чтобы посмотреть Питеру в лицо. Тусклый свет фонаря освещал их комнату, и этого было достаточно, чтобы отчетливо разглядеть улыбку на губах Питера.
— У тебя всегда было плохо с чувством юмора, — довольным тоном произнес он.
— Нет, это просто ты не умеешь шутить!
Триша попыталась отвернуться, но он обнял ее так крепко, что она не могла пошевелиться. Его ладонь скользнула под ее ночную рубашку. Триша шлепнула мужа по плечу.
— Ну-ка прекрати!
— Вот еще, — проворчал Питер, поглаживая ее ягодицы. — Ты моя жена, в конце концов!
