Сара Дэрринг - Узоры судьбы
Он указал на крошечный холмик.
— Отчего умер ваш сын?
Эйбел не была готова делиться с ним своей историей. Об этом нельзя говорить походя, выступая в роли экскурсовода.
— Они погибли одновременно.
Стив вчитался в даты, выбитые на надгробьях, и резко повернулся к ней.
Эйбел вздрогнула. Глаза этого огромного человека, этого «неандертальца» выражали сострадание такой силы, что ей стало не по себе. Так вот ты какой на самом деле, подумала она, а вслух сказала:
— Идемте, мисс Тимонс и Стаси жаждут с вами познакомиться.
— А старик?
Эйбел отрицательно покачала головой.
— Его не будет. Он упрям, впрочем я вам об этом уже говорила. Идемте же, — позвала она его.
Но Десмонд не сдвинулся с места.
— Позвольте еще один вопрос. Где ваши родители.
— Они живут в Нью-Йорке. Впрочем, сейчас они в Европе, но к Рождеству вернутся.
В ее тоне он уловил нежелание развивать тему. Стив по себе знал, каково это бывает, когда посторонние лезут в душу.
Он положил свою ручищу на плечо Эйбел и слегка притянул ее к себе.
— Вы… — но не договорил то, что намеревался сказать. Она вопросительно посмотрела на него. — Ваш ужин очень вкусно пахнет. Я почувствовал это за четверть мили, — нашелся он.
За эти несколько минут, проведенных у могил, между ними что-то произошло. Оба отдавали себе в том отчет. И то, что по дороге к дому его рука продолжала лежать на ее плече, и то, что она не нашла нужным высвободиться, не казалось им странным.
Пока Эйбел представляла друг другу своих гостей, Стив огляделся. Гостиную украшали изысканные букеты, составленные из сухих трав, колосьев, ветвей и цветов. В углу поблескивал кабинетный рояль. Однако не старый же хрыч Батл исполняет фуги Баха. Сегодня у тебя, сэр, вечер приятных открытий, подумал Стив, приходя в хорошее расположение духа, чему способствовали и умело сервированный стол, и внимание сидящих за ним женщин, и огонь, весело пожирающий дрова в камине.
— Ой, тигры! Это так страшно! Неужели вы не боялись? — с притворным ужасом вскричала Стаси, кокетливо посматривая на Стива.
Естественно разговор вертелся вокруг приключений Десмонда.
— Я где-то читала, что тигры не нападают на людей, — назидательно заметила мисс Тимонс.
— Должно быть, это был юмористический журнал, — возразил Стив, — или автор почерпнул свои сведения в зоопарке.
— А Индия это на юге или на севере Америки? — спросил Тетти. Голубые глаза мальчугана были прикованы к Стиву.
— Болван, — резко оборвала малыша сестра. — Это на другом конце света. И не разговаривай с набитым ртом.
Сандра угрюмо сидела за столом, ни с кем не общаясь, точно отбывала наказание.
— Тигры никого не пускают к алмазам и золоту, вот что я тебе скажу, — не удержался все-таки Тетти. — Только не дядю Стива. Девчонки вообще ничего не понимают в таких делах, — важно заключил мальчик.
Все рассмеялись.
— Ты прав, дружок, — ласково отозвался Стив и взглянул на Эйбел. Ее лицо вспыхнуло. Их глаза встретились, и Десмонд забыл закончить фразу. Он опомнился лишь после того, как услышал голос Стаси, напомнившей Эйбел о десерте. Он попросил у дам разрешения закурить и подошел к роялю. Женщины удивленно переглянулись. А Стив, оставив сигару в пепельнице, открыт крышку рояля, взял несколько аккордов и запел на неизвестном языке. Его мощный бас заполнил гостиную. Пропев несколько куплетов, Стив оборвал песню и услышал аплодисменты.
— Потрясающе, — выразила общее восхищение Стаси, — но на каком языке? Или это гимн джунглей? Не обижайтесь, Стив, я шучу над всеми и когда-нибудь буду за это наказана.
— И не думал даже. В этой песне поется о любви простого парня к жене французского посла. Ее пел один мой друг, русский. Он сам сочинял. У него с собой всегда была гитара.
— Русский? — удивилась мисс Тимонс. — Как он там оказался? Ведь в их стране с этим очень строго, насколько я знаю.
— Он воевал во Вьетнаме. Летчик. Чуть ли не в первые дни войны его самолет сбили, он попал в плен, бежал. Но к своим возвращаться не захотел. Он говорил, что раз уж ему выпал такой случай, то грех им не воспользоваться. Почему бы не побродить по свету. Последние пять лет мы практически не расставались.
— А где теперь жена французского посла? — допытывалась неугомонная Стаси.
— Должно быть, уехала в Париж, — в тон ей ответил Стив, а сам вопросительно посмотрел на Эйбел. Его удивляла ее молчаливость.
Действительно, Эйбел кроме дежурных фраз, с которыми ей полагалось время от времени обращаться к своим гостям, практически не проронила ни слова. Ее мысли были заняты анализом движений своей смятенной души. Она отмечала, что удивило ее в рассказах Десмонда, что понравилось, что заставило насторожиться. Зачем он рассказал об этом русском, что он имел в виду? Почувствовав пристальный взгляд, она словно очнулась.
— Стив, а что стало с вашим другом? — задала она вопрос Десмонду.
И в тот же миг ее щеки покрылись предательским румянцем. Он заметил, как зарделось ее лицо. О чем она думает весь вечер, пытался понять Стив.
А старая мисс Тимонс даже сделала ей замечание:
— Ты так рассеянна, дорогая. Что с тобой? Я надеюсь успеть полакомиться десертом. Мне еще готовиться к урокам, — проворчала она.
— Приношу свои извинения. Один момент, — подхватилась Эйбел.
— Да сиди ты, — остановила ее Стаси, которая всегда все подмечала. Недаром близкие звали ее мисс Рентген. — Я знаю дорогу на кухню.
Эйбел заметила, что Стив благодарно посмотрел на ее подругу, но обратился к Эйбел:
— Я расстался с ним десять дней назад, он намеревался отправиться в Африку. Он говорил, что его ждут баобабы и крокодилы.
— Молодежь, молодежь, — покачала головой мисс Тимонс, — тратите лучшие годы и лучшие силы на пустяки. А старость тут как тут, подберется незаметно. И человеку остаются одни сожаления.
И Эйбел, и Стив, и вошедшая с огромным тортом Стаси поняли, что старая учительница имеет в виду не столько неизвестного русского, сколько себя.
Но Стаси не преминула возразить:
— Я всегда думала, что драгоценные камни и золото, не знаю, как на том свете, но на этом имеют большую силу.
Стив после слов мисс Тимонс как-то сник.
— Голыми пришли на эту землю, голыми уйдем, — процедил он, пуская кольца дыма.
Да, что это с ним? — встрепенулась Эйбел. Человек-загадка…
Ужин, так весело начавшийся, заканчивался на грустной ноте.
Дети повскакивали с мест. Сандра недовольно заметила:
— Стив, нам завтра рано вставать!
Однако в любой компании последнее слово всегда оставалось за Стаси Краевски. Она была бы не она, если бы позволила в своем присутствии кому бы то ни было распустить нюни.
