Мэри Кроубридж - Вечная тайна любви
Он совершал постоянные рейсы между двумя своими квартирами, в которых находилось много ценностей, но ни одна из них не стала для него домом. Грэг предпочитал нигде не пускать корней. Он был непоседа-одиночка, и его трудно было исправить. Он никогда не тратил время на то, что казалось нереальным или невозможным. И только его деду Масаки удалось уговорить его совершить это нудное путешествие в долину реки Колорадо в Техасе.
Смыслом жизни Грэгори стало стремление к власти? и богатству. И только один человек мог излечить его от одиночества — его дед. Оказавшись при смерти три года назад, Масаки вручил внуку рецепт питательного раствора для жемчужниц. Он мечтал о том, чтобы дело всей его жизни воплотилось в действительность. Не было никаких шансов, что формула деда даст результаты. Но Грэг не мог отказать деду ни в чем. Просто узнать, насколько эта формула правильна, — этим исчерпывались обязательства перед Масаки. А Грэгу было необходимо отдать моральный долг деду. По всем этим причинам у него не оставалось ни времени, ни желания связывать свою жизнь с какой-либо женщиной.
Однако Луиза обладала всеми теми исключительными качествами, которые заставили Грэга забыть о своих аскетических намерениях.
Внутреннее чутье подсказывало ему, что жизнь обошлась с Луизой очень жестоко. Было время и были обстоятельства, оставившие в ее душе глубокую рану. Она ему очень нравилась, и он желал ее всей душой. Она знала себе цену. Чувствовалось, что у нее ровный характер, и в то же время в некоторых отношениях она невинна, как ребенок. Когда обсуждались проблемы, связанные с разведением и питанием жемчужниц, Луиза говорила страстно, так что стало ясно, что он имеет дело с неординарным человеком. Ее неторопливый хрипловатый голос, казалось, скрывал в себе какую-то тайну. А улыбка ее способна была воспламенить кровь в жилах многих мужчин. И казалось, что сама она об этом не подозревает.
Расстояние между ними быстро сокращалось — вот уже она шагах в двадцати от него. Вот лицо ее осветил серебристый свет луны, потом его снова скрыла тень. Грэгори уже не впервые задавал себе вопрос, каким идолам она поклоняется.
— Вы приехали раньше времени, Грэг. Я и не думала, что уже почти одиннадцать.
— Пожелаем друг другу бодрости, — отвечал Грэгори.
Раздался ее негромкий грудной смех. Пожалуй, он в первый раз по-настоящему слышал, как она смеется.
— Обычно я не начинаю работать в такой поздний час, — сказала Луиза и принялась вытирать о джинсы свои вспотевшие ладони. Вероятно, это была какая-то нервная реакция на то, что с ними происходило. — Мы так долго ждали этого момента… Так что сама не пойму, боюсь я чего-то или просто волнуюсь.
— Мне это чувство знакомо, — сказал Грэгори. На самом деле было все как раз наоборот, но ему хотелось ответить ей в том же бодром тоне. — Так вы готовы выделить мне участок для работы?
— Да, но нам сначала придется немного прокатиться. — Она с сомнением посмотрела на роскошный лимузин Грэга. — Тут больше бы подошел старенький потрепанный пикап. Но что делать, иначе нам придется пройти пешком добрых две мили.
— Не будет никаких проблем.
Им предстояло ехать по бездорожью. Во время движения ветви кустов скребли по полированному корпусу «мерседеса». Грэг старался не думать, что происходит с днищем машины. Наконец Луиза сделала ему знак остановиться. Грэгори вышел из машины и услышал целую гамму разнообразных звуков: в воздухе звенели полчища комаров, откуда-то доносились таинственные шорохи — их издавали ночные животные, пробирающиеся сквозь чащу кустов в полной темноте.
Да, отсюда было далековато до городских кварталов Токио и Амстердама.
— Теперь нам придется забраться в болото, — сказала Луиза.
Она стояла рядом с Грэгори, подняв к нему лицо, освещенное лунным светом. Лицо ее было открытым, и на нем отражались напряжение и явная обеспокоенность.
— Здесь, в устье реки, от главного русла отделяются три небольших протока. Там-то я в основном и занимаюсь жемчужницами. Воды этой реки я знаю как свои пять пальцев. Однако по понятным причинам для вашего эксперимента мне пришлось подыскать более укромный уголок. Мои рабочие даже не приближаются к этому болоту.
— Прекрасно.
Скоро она поймет, что Грэг не склонен ставить под сомнение принятые ею решения.
— Как давно эта земля принадлежит вашей семье? — поинтересовался он.
— Еще со времен до начала гражданской войны. Бог знает почему они держались за это болото. За него никто бы не дал ломаного гроша… Впрочем, не мое дело их критиковать. У меня самой случались серьезные финансовые затруднения, но и я никогда всерьез не думала о том, чтобы продать участок. Болото было частью исконных земель семьи Нэтти. Так что я тоже не могла решиться с ним расстаться.
Грэгори никогда не приходилось жить оседло, так что он не мог привыкнуть к какой-нибудь одной местности. Для этого просто не было времени.
Они приблизились к краю болота. Луиза, видимо, заранее побеспокоилась о том, чтобы у них была под рукой лодка. У берега стояла привязанная к свае плоскодонка. Как только Грэг ступил в нее, Луиза взялась за весло, действуя им как шестом. Лодка начала продвигаться вперед. Глубины здесь были небольшие.
Луна подсвечивала кочки, покрытые мхом. Туман имел сладковатый запах, сквозь него до них доносились леденящие душу звуки. Такие необычные запахи Грэг ощущал впервые в жизни. Они были какими-то удручающими — слишком сладкими и густыми, что-то вроде насыщенной смеси разлагающейся почвы и воды, черной как чернила. Все это не доставляло Грэгу удовольствия.
Еще меньше ему нравилась мысль о том, что Луизе приходилось здесь работать в одиночку. В тот момент, когда три года назад он доверил ей рецепт питательного раствора, Грэг представить себе не мог, что Луизе предстоят такие трудности. Ему хотелось сейчас же ей помочь, но он не знал, как это сделать. Луиза, стоя в лодке на коленях, напоминала хрупкую белую розу, окруженную опасностями ночи. Это болото годилось для съемок какого-нибудь непревзойденного фильма ужасов.
— Позвольте мне поработать веслом… Только говорите, в какую сторону мы должны двигаться, — предложил Грэг.
Луиза улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— Мне вовсе не трудно. Кроме того, в такой темноте достаточно сложно найти место, где нам предстоит пристать. Старайтесь только не хвататься руками за что попало.
Грэг не стал спрашивать, почему она это сказала. Да ему и не хотелось этого знать.
— Такое дело вам привычно, верно? Я имею в виду физическую работу.
Она рассмеялась.
