Донна Стерлинг - Жажда приключений
— Конечно. Может, горничная? Я имею в виду, любой мог нашпиговать «жучками» мою одежду до того, как я сбежала. Не думаю, что кто-нибудь знал, что я надену, но я могу ошибаться. Я отложила некоторые вещи накануне вечером…
— О! О да! Я понял, о чем вы говорите. — Ее логика изумила его.
— Нам надо проверить все, Уокер. Все.
Она протянула ему серьги, и он, осмотрев, вернул их ей.
— Они слишком малы для «жучка», — сказал он. — Вы бы его сразу заметили.
— Проверьте сумочку.
Она горстями выгребла деньги и бросила их на переднее сиденье автомобиля, протянула расческу, губную помаду и другие мелочи. Осторожно, со всех сторон, он обследовал сумку из ковровой ткани. Затем содержимое сумки.
— Здесь нет «жучков».
— Значит, они в одежде.
Ему следовало разубедить ее хотя бы в этом.
— Устройства, которые можно спрятать в одежде, существуют, но очень мало людей имеет к ним доступ.
К его изумлению, она сняла через голову футболку и протянула ему, оставшись стоять между машиной, баком и дубами, скрестив руки на белом кружевном лифчике. Он и в самом деле не ожидал, что она это сделает.
— Поторопитесь, Уокер. Фургон скоро появится.
Стараясь изо всех сил не смотреть на нее, он прощупал футболку, чувствуя тепло ее тела и нежные запахи розы… и женщины, одетой только в лифчик, короткие обрезанные джинсы и солнечные очки.
— Что-нибудь чувствуете? — прошептала она. Черт, да! «Что-нибудь» он чувствовал.
— Нет, — выдавил он. — Нет «жучков».
Валентина взяла у него футболку и смущенно прикрылась ею.
— Должны быть, Уокер. Должны быть. Нет другого способа найти меня.
— Хотите, чтобы я продолжил?
Она кивнула.
Он был обязан сделать это. Кто мог с уверенностью сказать, что «жучок» не прицепили еще дома? Если это так, то долг надо выполнять. Долг. Он развернул Валентину спиной к себе. Его руки в течение мгновения наслаждались ее обнаженными шелковыми плечами и касающимися их упругими локонами. Он ощупывал застежку лифчика, бретельки, искренне стараясь сконцентрировать внимание на поиске микроскопического «жучка», а не на теплой, нежной коже. Он даже и представить себе не мог, насколько мягкая у нее кожа. И он не мог представить себе, что прикосновения к ней будут так много значить для него…
Почему? Она не была обнажена, а он не был неопытным юнцом. Но вид Валентины и прикосновения к ней вызывали в его воображении вид кровати со смятыми простынями и занятия любовью на протяжении целой ночи.
Черт побери, она обладала миллиардами и была знаменитостью. Принадлежала к «сливкам общества». Глупо было даже дотрагиваться до нее.
Резче, чем хотел, он повернул ее опять лицом к себе. Она прижала к груди футболку. Ее лицо, наполовину закрытое солнечными очками, стало красным, как мак.
— Представьте, что я врач.
Сглотнув, она кивнула.
Стиснув зубы, не чувствуя ничего, кроме тепла женского тела, он провел пальцами по нижнему краю лифчика, затем дотронулся до атласных чашечек. Твердые, как алмаз, пики поднялись под его ладонями, и, пока он боролся с желанием ласкать их, его тело напряглось в требовательном порыве.
— Что-нибудь нашли? — выдохнула она.
— Хмм.
— Ищите.
Как только он убрал руки, она быстро натянула футболку. Ее соски проступили под тонким хлопком. Жар свернулся кольцами внутри Тайса, как змея, готовая ужалить.
Борясь с собой, чтобы сдержать этот жар, он нагнулся к обрезанным джинсам, проверил карманы, заклепки и пояс, снаружи и внутри. Ее талия была столь тонкой, а живот таким плоским, что кожа едва касалась пояса джинсов. Достаточно места, чтобы мужская рука могла проскользнуть туда.
Проверив задние карманы, он опустился на колени и провел руками по тугим ягодицам.
— Ничего нет?
— Пока ничего, — ответил он охрипшим голосом.
— Может быть, в молнии? — Ее шепот прозвучал так же хрипло.
Его руки дрожали, кровь мчалась по жилам. Он расстегнул ее «шорты» и провел пальцами вдоль обоих зубчатых рядов.
— Поторопитесь, Уокер, пока нас не нашли.
Он не смог даже выдавить «Да, мэм». На ней были полупрозрачные белые шелковые трусики, а между его пальцами и замочком открытой молнии мерцали светло-золотистые завитки, едва видимые под тонким кружевом.
Он резко выдохнул и заставил себя застегнуть молнию. Он был чертовски близок к тому, чтобы забыть о том, что они находятся в общественном месте, скрытые только машиной, несколькими деревьями и баком для мусора. Слишком близок к тому, чтобы забыть, кто она и почему они там оказались. Он хотел прижаться лицом к кружеву, сорвать его, целовать ее по всему пути туда, где хотел оказаться. Хотел заняться с ней любовью, не задумываясь о том, миллионерша она или нет.
Он заставил себя подняться на ноги. Желание разгорячило и ошеломило его. Неужели ему показалось, что между ними пробежала искра? Он взглянул ей в лицо. На ней все еще были солнечные очки.
— Ваши очки, — прошептал он. — Дайте их мне.
Ее губы раздвинулись, а кровь сильнее прилила к щекам.
— Вы… вы думаете, что «жучок» может быть в очках?
— Может быть. Лучше я проверю.
Она отступила на шаг.
— Вы не смогли бы проверить их на мне?
Конечно, он смог бы. Смог же он проверить лифчик и «шорты» на ней.
Мягко, но властно он произнес:
— С очками дело обстоит не так, как с одеждой. Многие электронные устройства могут быть легче обнаружены в ткани, чем в металле или стекле. — Конечно, не всегда, но ей не надо было об этом знать. — Если «жучок» в очках, то синий фургон выйдет на нас в любой момент.
Вскрикнув, она повернулась к Уокеру спиной, сорвала очки и протянула их ему.
— Я плохо переношу яркий свет, — объяснила она, прижимая свободную руку к верхней части лица. — Это от лекарств, которые я принимаю.
Тайс сжал губы, когда взял очки. Ему показалось, что она дразнила его, держа на расстоянии, показывая столько, сколько хотела, но не более. Она позволила ему запустить руку в брюки, но не разрешила увидеть глаза!
Тайс понимал — она боялась, что он узнает ее. И если бы он мог соображать, то был бы рад ее решимости оставаться неузнанной. Ее будет легче защищать, если никто ее не узнает. Проблема была в том, что он не мог трезво думать. Он хотел увидеть близко ее глаза… хотел, и все тут!
Нехотя он проверил дорогие солнечные очки.
Он почти надеялся, что на них будет «жучок», просто чтобы облегчить свою совесть. Мало было шансов, что на ней найдется хоть один «жучок», и он знал это еще до того, как начал проверку. Но почему он чувствует себя виноватым? Любой исполнил бы все ее желания. Может быть, именно это и беспокоило его. Она слишком наивна, чтобы быть одной. Слишком доверяет мужчине, которого едва знает.
