Кристина Хемлетт - Сердцеед
Виктория отметила, что на Гвинне Мэджин не было украшений, в том числе и обручального кольца. Что же касается возраста, то, как предположила Виктория, ей было где-то около пятидесяти с небольшим. При этом, похоже, домоправительница принадлежала к тому типу людей, которым нравится, чтобы им льстили.
— … это была работа дьявола, упокой его душу, — говорила миссис Мэджин, успев сменить тему беседы, пока Виктория разглядывала ее.
— Прошу прощения?
Домоправительница поджала тонкие губы так, словно только что попробовала нечто несъедобное.
— Мне бы меньше всего следовало говорить так о мертвом, дорогая, но когда тот скончался, святые возликовали. А с ними, держу пари, и половина жителей графства!
— Вы имеете в виду сэра Патрика?
Миссис Мэджин не ответила на вопрос — либо из-за слабого слуха, либо из желания поскорее задать собственный.
— Итак, вы будете работать у Самого? — спросила она. — Разве это не великолепно!
— Нам предстоит еще обсудить в связи с этим некоторые детали, — ответила Виктория и отвернула обшлаг, чтобы посмотреть на часы. — Вы не знаете, на сколько он запоздает?
Миссис Мэджин рассмеялась.
— Запрячь Самого — все равно что взнуздать ветер! — воскликнула она.
— А нельзя ли немного конкретней? Я обычно живу по стандартному времени.
— Он будет, когда придет, — «конкретизировала» миссис Мэджин. — И чем же вы займетесь, душа моя?
«Она, по-видимому, считает себя на редкость проницательной», — подумала Виктория. Настойчивые попытки домоправительницы извлечь из нее информацию забавляли ее.
— Всем понемножку, — любезно подыграла ей Виктория.
— Мастер на все руки?
— Полагаю, вы вправе сказать и так.
— Он заставляет работать всю команду, — заметила миссис Мэджин. Она была явно озабочена поисками единственно правильного пути к выяснению всех подробностей.
— Кстати, если говорить о занятой работой команде, — громко и отчетливо сказала Виктория, — то для того, чтобы поддерживать в порядке этот дом, требуется ужасно большой штат.
И вновь на лице миссис Мэджин отразилось неудовольствие от невольно нанесенной ей обиды.
— Я, конечно, могла бы делать все сама и при этом иметь еще время для передышки, — похвастала она. — Не то что предыдущая!
— Предыдущая?
— Они называли ее мисс Сильная-мира-сего, — сказала она и сморщила свой длинный нос. — Да и Сам пел ей хвалу как хор в соборе Святого Петра…
Что еще хотела сказать миссис Мэджин о своей предшественнице, осталось неизвестным, поскольку ее прервал звук открывающейся двери.
Домоправительница немедленно вскочила, напомнив Виктории встревоженного терьера, вздремнувшего вопреки запретам на диване.
— Дежурный дьявол сегодня выходной? Не так ли, мистер О'Хари? — раболепно приветствовала своего хозяина миссис Мэджин. — Восславим святых за то, что вы благополучно вернулись домой!
Однако О'Хари уже сосредоточил все свое внимание на Виктории. А Виктория на нем.
Если внутреннее убранство замка вызвало у нее кратковременный шок, то появление миллионера стало для нее более сильным потрясением. Ее глаза застыли на красивых, точеных чертах лица мужчины, к которому послал ее Эллиот. Отблески от каминного огня мерцали, подобно блеску янтаря, на его лице и волосах.
«Не может быть!» — воскликнула она про себя, придя в смятение от того, что человек, который только что возник из дождя, был тем самым потрясающим парнем, которого она в понедельник встретила в лифте. У Виктории появилась надежда, что он не узнает ее. Конечно, сегодня в сшитом на заказ шерстяном костюме она выглядела намного лучше взлохмаченной и расстроенной девушки с третьего этажа, вцепившейся в полупустую чашку.
Одно было несомненно: это был именно он — еще более красивый, чем ей тогда показалось. Его волнующая близость легко свела на нет первоначальное намерение Виктории держаться отчужденно.
Черная куртка, покрытая каплями дождя, которую миссис Мэджин пыталась забрать, плотно облегала широкоплечую фигуру Хантера О'Хари. Когда из кожи выскользнули обе руки, Виктория не могла оторвать взгляд от его груди в густых темно-русых волосах, видневшихся в разрезе распахнутой рубашки. Помимо ее воли к Виктории пришла мысль просунуть пальцы под ткань и почувствовать биение его сердца.
— Мы, по-моему, раньше встречались? — голос Хантера вторгся в грешные мысли Виктории. Она быстро перевела взгляд на его лицо, а затем рассеянно посмотрела вниз, на джинсовые брюки, подчеркивавшие сильные узкие бедра.
— Нет, — быстро ответила Виктория. Может быть, даже излишне быстро. — Я — Виктория Кэмерон, — представилась она, подойдя ближе и протянув ему руку. Он пожал ее твердо и уверенно. На мгновение Виктория подумала, что объятие такого мужчины было бы крепким, и возбуждающим.
— Эллиота с вами, как я вижу, нет, — отметил он, удивленно приподняв брови и как бы желая сказать, что она сознательно скрывает от него адвоката. — Означает ли это, что вы поступили в мое распоряжение? — Чувственная улыбка промелькнула на его губах.
Тепло от рукопожатия О'Хари поднялось вверх к плечу Виктории и разлилось внутри ее.
— Мистер Баумэн просил передать вам свои извинения, — сказала она, задумавшись над тем, не лишит ли отсутствие Эллиота эту встречу всякого смысла. — Если вы предпочитаете перенести беседу на другое время…
— Но вы ведь уже здесь, — произнес он. — А поскольку и я здесь, то мы оказываемся в большинстве. — Его губы раскрылись, обнажая ровные белые зубы. — Не хотите ли чаю?
Виктория улыбнулась в ответ. Она гадала, вызовет ли он миссис Мэджин, дернув за украшенный кисточкой шнур над камином, или чай уже приготовлен в соседней комнате.
— Пойдемте займемся им, — предложил О'Хари.
Озадаченная Виктория последовала за ним, заставляя себя не смотреть на его широкие плечи и крепкие ягодицы.
В отличие от того коридора, по которому она недавно шла, этот был выстлан ковром и хорошо освещен, а по своей ширине он мог соперничать с комнатой. «Может быть, это и есть своего рода комната», — подумала она. Скорее, галерея. Стены ее были украшены портретами суровых матрон в парче и чрезмерно упитанных бородатых мужчин, похожих на короля Генриха Восьмого.
— Полный тур по замку мы совершим позже, — пообещал хозяин по дороге в задние комнаты здания. Он, по всей видимости, не отдавал себе отчета в том, какое волнующее впечатление производит на Викторию его наружность.
Виктория никак не могла перестать думать о теле О'Хари. Ей с новой силой вспоминалась шутливая характеристика, которую дали ему Тэтч и Джон, назвав его «звериной». Она вспомнила и то, что Эллиот весьма уклончиво говорил ей о нем. Он, например, ни разу не сказал, что О'Хари — необыкновенно интересный мужчина.
