Эми Фетцер - Жаркие ночи в «Девяти дубах»
Определенно, он бессилен перед этим восхитительным рыжеволосым созданием.
На кухне звучала веселая музыка. Феба усердно возила мокрой шваброй по полу. Жан-Клод, мурлыча себе под нос, месил тесто, Уиллис натирал столовое серебро, которое и без того сверкало, а один из его помощников аккуратно складывал в стопки накрахмаленные салфетки и скатерти.
Вот интересно, по ходу дела размышляла девушка, кому все это нужно, если в «Девяти дубах» практически никогда не бывает гостей?
Около часа назад Феба пришла сюда, потому что ей стало невыносимо скучно в одиночестве слоняться по огромному дому, а рядом с Уиллисом и Жан-Клодом всегда кипела жизнь.
– Уиллис, отойди.
– Конечно, мисс Феба, я, вероятно, занял именно те несколько сантиметров, которые вы еще не перемыли дважды, а то и трижды.
– Я стараюсь, а ты издеваешься!
Жан-Клод оторвался от своего дела и покачал головой, глядя на Фебу.
– Сколько же чашек кофе надо было проглотить, чтобы иметь такой недюжинный энтузиазм?
Она не успела рта открыть, как глубокий голос Кейна ворвался в их разговор.
– Какого черта ты здесь делаешь? – изумленно спросил он.
– Вы же у нас сообразительный, неужели не понятно?
– Ты моешь пол? – повышая голос, произнес он.
– Ну вот видите, я же говорила, что вы не глупы.
– Оставь швабру слугам!
Вместо того чтобы сделать это, Феба бросила взгляд на окаменевшие лица остальных мужчин и начала решительное наступление со шваброй на Кейна. Тот попятился от неожиданности.
– Извините, я здесь еще не помыла, будьте добры, отойдите.
– Я сказал...
– У меня отличный слух, мне не надо повторять дважды. Однако с каких это пор вы приказываете мне, мистер Блэкмон? – Феба гордо выпрямилась и угрожающе тряхнула головой.
– Я предупреждаю вас, мисс Делонгпри: не смейте мешать моим служащим выполнять их работу или...
– Или что? Вышвырнете меня из своего дома? Послушайте, Август Кейн Блэкмон IV, я не намерена терпеть ваши постоянные наезды! – надвигаясь на него со шваброй наперевес, процедила Феба.
Виду нее был довольно воинственный: швабра придавала ей сходство с бравым средневековым рыцарем на турнире, держащим копье наготове.
Кейн медленно отступал к спасительному выходу.
Понимая, что дальнейший разговор не предназначен для чужих ушей, Феба окончательно вытеснила его в холл.
– Приберегите свой командный тон для кого-нибудь другого! – продолжала Феба. – Я не позволю так со мной обращаться!
– Вы мешаете людям делать то, за что им платят, – попытался защититься Кейн.
– Тогда скажите мне, Август Кейн Блэкмон, для чего все это? А вернее, для кого? На террасе цветут тысячи прекрасных цветов, мебель в некоторых комнатах до сих пор не распакована, еды хватит на целый полк голодающих, а в пустующих комнатах можно с комфортом устроить на постой батальон морских пехотинцев. И что? Никого здесь нет, кроме вас! Все это великолепие пропадает зря!
– Ты не о том говоришь, – процедил Кейн.
Феба смерила его презрительным взглядом.
– Ага, просто тебе давно уже кто-нибудь должен был об этом сказать!
С высоты своего роста Кейн смотрел на хрупкую девушку с пылающими зелеными глазами. Если честно, ему нравилось, что она открыто высказывала свои мысли. Это было необычно, ведь все остальные люди не осмеливались спорить с ним. К тому же ей как-то удалось поладить со слугами. Лили вспоминала об их существовании, только когда ей что-то было нужно.
Внезапное сравнение с покойной женой разозлило Кейна.
– Хватит с меня лекций о том, что есть в моем доме и на какие нужды это все можно употребить. Повторяю еще раз: ты сейчас же уйдешь отсюда! – заявил он.
– Нет.
Глаза Кейна угрожающе сузились.
– Что ты сказала?
Девушка повернулась в сторону кухни, откуда не доносилось ни звука, а затем вновь посмотрела на Кейна.
– Они мои друзья, и я не собираюсь сторониться их, потому что тебе так захотелось! Они работают весь день, следовательно, общаться мы можем только за работой.
Кейн заскрежетал зубами. Он разрывался между желанием схватить ее за плечи и как следует встряхнуть и невыносимой потребностью поцеловать так, чтобы у нее голова пошла кругом.
Когда она заговорила вновь, ее голос был значительно мягче.
– Послушай, Кейн, все эти люди безумно благодарны тебе за то, что ты дал им работу, но я не уверена, что они уж очень любят тебя. Неужели тебе нравится, когда от тебя все шарахаются как от огня? – спросила она.
Нет, ему это совсем не нравилось, но пять лет одиночества приучили его быть замкнутым.
– Кроме тебя? – мрачно уточнил Кейн.
– Вот именно. Но на это есть одна-единственная, зато весьма веская причина: я у тебя не работаю, и мне плевать, что ты подумаешь обо мне! А им нет. Если бы ты был немного помягче с ними, жизнь была бы гораздо приятнее, поверь, – тихо произнесла Феба, пристально всматриваясь в его темные глаза. – Таким ты мне не нравишься!
Под ее взглядом Кейн чувствовал себя неуютно – как будто его изучали под микроскопом. Проигрывать ему не хотелось.
Он саркастически изогнул темную бровь.
– Да что ты говоришь!
Феба вернулась на кухню, громко извинилась перед слугами за поведение их хозяина и прошла обратно в холл мимо Кейна, даже не взглянув на него.
– Феба! – крикнул ей вслед Кейн.
Но она, не поворачиваясь, подняла руку, помахала ею в воздухе в знак прощания и скрылась за входной дверью.
Кейн проводил ее взглядом, а затем, вздохнув, уставился на натертый до блеска пол, на сверкающую мебель. Все здесь безукоризненно: ни единого пятнышка, ни одной пылинки, все на своих местах. Но как ему вдруг захотелось живого беспорядка, смеха, который лишь недавно наполнял эти стены!
Она права: его дом похож на музей никому не нужных вещей, в нем нет жизни.
Резко тряхнув головой, Кейн быстро прошел в библиотеку. Находясь там всего десять секунд, он вдруг ясно осознал, как сильно ненавидит эти четыре стены – и самого себя.
Вечером Кейн долго сидел один в столовой, ожидая Фебу.
Девушка так и не пришла.
Зато появился Бенсон и замер на пороге с подносом в руках, ожидая дальнейших распоряжений.
– Бенсон, какого черта ее нет? Она ведь сама заявила, что намерена ужинать со мной! Или мне это померещилось?
Бенсон, прочистив горло, с сожалением в голосе сказал:
– Нет, сэр, не померещилось. Мисс Феба решила ужинать у себя. Она просила передать...
– Что?!
– Что она с удовольствием не будет покидать своего крыла дома, как вы и договаривались.
Кейн молча встал из-за стола и направился в свой кабинет, бросив тоскливый взгляд на лестницу.
– Сэр, принести ваш ужин в кабинет?
