Триша Дэвид - Прислушайся к сердцу
Мадди могла и не отвечать на этот вопрос. Глаза у нее стали огромными, как чайные блюдца.
Следующий шаг? Брайони покосилась на чемодан, стоявший на стуле в нескольких шагах от нее. Гм!..
— Я не хочу его распаковывать, — объяснила девочка, заметив этот взгляд.
— Не хочешь? Понимаю. — Брайони нахмурилась. — Но коричневое не подходит к пурпурному. Ага, по-моему, я нашла ответ. Ты видела когда-нибудь корабельный сундук?
— Корабельный…
— Он похож на гигантский чемодан, но, когда ты его ставишь на бок, он превращается в комод со множеством ящиков. Вещи всегда упакованы, даже когда ты открываешь и закрываешь ящики. Можно такой заказать. Его сделают из мягкой кожи. И на боку выпуклыми, большими золотыми буквами будет написано: МАДДИ МОРГАН. Так что, когда поедешь домой навестить маму, тебе не придется укладывать вещи. Достаточно просто взять с собой сундук.
— Я… я…
Мадди потеряла дар речи. И Джек тоже.
— Я столько здесь наговорила! Потребуется слишком много денег? — Брайони вдруг встревожилась. А Мирна считала, что он богатый. А если есть необходимость потратить деньги, то это как раз подходящий случай. — Кое-что я постараюсь достать по приемлемой цене производителя, можно найти и подержанный корабельный сундук. Я составлю смету, и тогда вы сами решите, что вы хотите здесь сделать.
— Что ты хочешь, Мадди? — тихо спросил Джек.
— Меховой ковер? — медленно проговорила Мадди.
— Пушистый, толстый ковер, — подтвердила Брайони. — Если не считать нескольких слоев ковров, то это единственный способ летать.
— А как по-вашему, Джессике будет нравиться спать здесь, если мы все переделаем? — встревоженно спросила Мадди.
— Не вижу, почему бы ей не понравилось. — Джек огляделся. — Кстати, где Джесс?
— Со мной приехал Гарри. — Брайони заискивающе улыбнулась Джеку. — Они в саду. Я проверила — все ворота закрыты. Они не могут убежать.
— Вы привезли…
— Гарри любит Джессику, — поспешно сообщила Брайони. — И у него нет других друзей среди собак.
— Хотел бы я знать, почему?
— Вовсе не обязательно плохо думать о моей собаке. — Она достала из кармана рулетку. — Если вам, мистер Морган, понравился план, будьте добры, подержите конец сантиметра. Мне надо кое-что измерить.
— Но мы еще не сделали заказа, — возразил по-прежнему сердитый Джек.
— Я знаю. — Брайони одарила его нежнейшей профессиональной улыбкой. — Я возьму измерения с собой и сделаю для вас полный расчет. Тогда вы решите, делать заказ или нет.
— Но в любом случае мы заплатим за ваш совет?
— Нет. — Теперь ее черед показать характер. — Мадди мой друг, поэтому я даю совет бесплатно. Вы можете воспользоваться моей идеей и все сделать сами. Если вы захотите, я даже помогу вам с покраской. А если закажете у нас то, что вам нужно, то наши комиссионные — десять процентов стоимости. Впрочем, вы можете прямо сейчас попрощаться со мной.
— Вот что я скажу вам, — неуверенно начал Джек. — Давайте сделаем измерения и все обсудим после того, как прикончим булочки с джемом.
Брайони улыбнулась и победно подпрыгнула на мягкой кровати.
— Прекрасно!
Булочки с джемом кончились быстро, и времени обсудить все, что они хотели, не хватило. Брайони собралась уезжать. А Джек вдруг обнаружил, что пытается придумать причину, почему ей надо остаться.
— Давай покажем Брайони ферму, — пришла на помощь Мадди. — Мы можем поехать верхом на лошадях. Вы умеете ездить верхом?
— Умею… — Брайони осеклась, потому что Джек изумленно вытаращил глаза на свою дочь.
— Мадди, ты же не любишь лошадей!
— Я не люблю пони, на котором, как сказала Дайана, я должна ездить, — запротестовала Мадди. — Он толстый и не хочет идти. А когда пытаешься потрепать его по холке, кусается.
— Дайана привела его, чтобы ты научилась ездить верхом.
— А мне не нравится! — Осталось неясным, что Мадди имела в виду — пони или Дайану. — Я уже умею ездить. Мне нравится маленькая серая кобыла, которую ты называешь Иезавель.
— Иезавель… — Джек покачал головой. — Мадди, Иезавель норовистая, быстрая и…
— Я знаю. Но она очень хорошая и любит меня.
— Но… Ты когда-нибудь ездила на лошади, похожей на Иезавель?
Он ничего не знает о дочери, подумала Брайони. Ни-че-го.
— У бабушки была лошадь, похожая на Иезавель. Ее звали Флис. — Голос у Мадди стал бесцветным. — Я ездила на ней верхом и правила, когда ее запрягали в телегу. Но потом бабушка умерла, а мама сказала, что Флис нужно продать.
— Ты и твоя мама жили с бабушкой, когда она умерла? — нахмурился Джек.
Тишина повисла такая, что можно было бы услышать падение булавки. Брайони показалось, что она перестала дышать. Неужели Джек первый раз хоть что-то узнал о своей дочери?
— Нет, — Мадди покачала головой. — Бабушка и я жили на бабушкиной ферме одни. А мама только иногда навещала нас. Но бабушка говорила, мол, только тогда, когда ей нужны были деньги. Потом бабушка умерла, и мама сказала, что теперь я должна жить с тобой. Потому что она не собирается связывать себя ребен…
— Мадди! — вырвалось у Брайони.
Это невыносимо! Но Мадди упорно продолжала.
— Мама сказала, что когда-нибудь она заберет меня у тебя и докажет свое. И это послужит тебе уроком, теперь, когда я тебе больше не нужна, ты будешь связан по рукам и ногам. Она сказала, что надеется, я устрою тебе ад.
— Твоя мама сказала, что ты мне не нужна?
Голос у Джека стал хриплый.
— Да.
Заложив руки за спину, Мадди с вызовом смотрела на него, вздернув подбородок. Она будто ждала удара.
Джек взял девочку на руки, прижал к себе и зарылся лицом в ее волосы.
— Мадди, когда ты родилась, я был самым счастливым человеком в этой стране, — сдавленным голосом бормотал он. — И когда твоя мама увезла тебя в Америку, я чуть не сошел с ума. Я потратил годы, все искал тебя. Но твоя мама и близко меня не подпускала.
Мадди по-прежнему настороженно смотрела на отца. Джек вздохнул.
— Мадди, твоя мама была танцовщицей, — продолжал он. — Красивой балетной танцовщицей. Самой лучшей. И когда она повредила ногу и не могла больше танцевать, она решила: раз нельзя танцевать, значит, надо выйти замуж. А это, поверь мне, плохая причина для замужества. Из-за того, что не может танцевать, твоя мама сердилась на всех. Она даже начала сердиться на меня и, в конце концов, увезла тебя. Но, Мадди, это не значит, что ты не нужна мне. Я повторял тебе снова, и снова, и говорю сейчас. Не было утра, чтобы я просыпался и не думал, где моя девочка. И день, когда твоя мама позвонила и сказала, что ты летишь сюда на самолете, был самым счастливым днем моей жизни. — Джек взял ее маленькие руки в свои и посмотрел дочери прямо в глаза. — Это правда, Мадди, — нежно проговорил он. — Ты моя девочка. И всегда ею будешь.
