Кристин Лестер - Берег нежности
Но при близком рассмотрении становится ясно, что все как раз наоборот: Жанет давно и безнадежно терпит, а Ивель закатывает истерики…
Вода была теплая. Краешек солнечного неба еще согревал воздух и кусок пляжа, но над головами отдыхающих уже проносились редкие потоки холодного воздуха — явные предвестники грозы.
Жанет хотелось уплыть далеко-далеко. Оливия кричала ей с берега, что пора возвращаться, а она все плыла и плыла, пока не оказалась возле соседнего пирса, так же далеко вдававшегося в океан, как и тот, возле которого пришвартовался их теплоход. Жанет медленно взобралась на пирс и пошла к берегу.
Да, тут хорошо. А почему не послать все к черту, не уехать путешествовать?
Если она отберет у Анны свои деньги, то ей хватит на пару лет непрерывных путешествий. А если ездить не по дорогим странам или жить в отелях среднего класса, то и на все пять лет! Жаль, что она уже привыкла к роскоши и не сможет жить в дешевой обстановке. Впрочем, ее свекровь так не считает…
Ощутив в сердце привычную ноющую боль, Жанет обняла себя за плечи и зашагала чуть быстрее.
— Неужели холодно? — раздался откуда-то снизу голос, показавшийся Жанет знакомым.
Жанет вздрогнула, увидев, как прямо у ее ног из воды вылез утренний незнакомец, поймавший ее во время падения.
— О, это вы?
— Неужели вы наконец-то рады меня видеть? — Он провел рукой по своим светлым волосам.
— А почему мне не радоваться, увидев знакомое лицо?
— Не знаю. Сегодня утром я понял, что вы умеете только рычать.
— Нет. Не только.
Жанет криво улыбнулась: ей до сих пор было стыдно за утреннюю выходку. Человек спас ее от падения и, может быть, от серьезных переломов, а она лишь нагрубила ему в ответ.
— По-моему, вечеринка нашего француза обречена на провал! — Мужчина указал на небо, где висела свинцовая туча.
— Мне тоже так кажется.
— Вас зовут Жанет?
— Да. А вас?
— Алекс. Будем дружить? — Он широко улыбнулся.
— Ну… будем.
Они пошли к берегу.
— Что вы делаете так далеко?
— Где? На корабле или в океане?
— Ну… И там, и там.
— Плаваю.
— Отлично! — Алекс расхохотался. — А вы путешествуете с мужем?
— К сожалению, да.
— К сожалению?
Жанет лишь вздохнула.
— Значит, мне нельзя будет сегодня пригласить вас потанцевать без риска нарваться на скандал?
— Вы совершенно правы.
— Он обожает вас и ни с кем не хочет делить?
— Не то чтобы… — Жанет так и подмывало сказать: «Он пьет и никак не может остановиться».
— Ну ладно, не беда. Ведь я уже держал сегодня вас в руках, а значит, ничего нового во время танца не обнаружу.
Жанет разозлилась:
— Да в общем-то вы и так не обнаружили бы ничего нового! У меня все то же, что и у других женщин: две руки, две ноги, плечи, талия…
— Не надо злиться. — Алекс вдруг провел ладонью по ее спине. — Просто вы мне очень нравитесь, но я абсолютно не знаю, с какой стороны к вам подойти. Мне кажется, вы не из тех, кто легко знакомится на курортах.
— А мне кажется, — Жанет высвободилась из его руки, заметив, с какой жадностью ловит с берега каждое их движение Оливия, — что вы не из тех, кто задумывается, хочет женщина знакомиться или нет. Вы просто без спроса берете что хотите.
— Вы острая на язык.
— Не только!
— Да? Как интересно!
— Не думаю, что вам это будет интересно. Всего хорошего.
Она ушла от него, даже не обернувшись, и через несколько секунд услышала смех за спиной.
На берегу было значительно теплее и почти не чувствовалось ветра. Разогретые алкоголем гости, разместившиеся под тентами, кажется, даже не замечали, что праздник под угрозой. Оглянувшись, Жанет увидела, что Алекс уже воркует с какой-то девушкой.
Ну и пусть! — с неосознанной ревностью подумала Жанет. В конце концов, у него в голове не больше трех извилин, о чем с ним говорить? Да если на то пошло, Гартье намного интереснее! Вот сейчас подойду к нему и тоже буду ворковать на глазах у Алекса.
— Господи, что это со мной? — пробормотала Жанет, переодеваясь в кабинке, — мы едва знакомы, а я уже ревную!
Гартье о чем-то рассказывал Стену, обводя широким жестом все вокруг: толпу гостей, песчаный берег, пальмовые заросли.
— А вот и наша замечательная Жанет! — обрадованно кинулся он к ней. — Я вас потерял и чуть не расплакался.
Она усмехнулась:
— Я плавала. Похоже, скоро начнется дождь.
— Сезон дождей начнется еще не скоро, так что не волнуйтесь. — Гартье провел ее под руку к столу. — Если не понравится здесь, вернемся на корабль… Прошу вас! У меня сегодня праздник!
— О, поздравлю вас с днем рождения! — упавшим голосом сказала Жанет, беспомощно оглядываясь на Оливию. Интересно, он всех держит за дураков или это просто такой тонкий юмор?
— А почему вы так грустно поздравляете меня? Ведь это же праздник, прошу вас, давайте веселиться!
А в самом деле, вдруг подумала Жанет, почему Ивелю можно, а мне нельзя? Сейчас напьюсь, найду Алекса и разрешу ему сделать со мной все, что он хочет! А могу еще и Гартье разрешить!
Она осмотрела с головы до ног своего собеседника, замершего в ожидании ответа на свое предложение. Нет, помотала головой Жанет, этот все-таки слишком старый!
— Что с вами? Вы отказываетесь веселиться?
— Что? А? Нет, не об этом речь… А позвольте спросить, сколько лет вам сегодня исполняется?
Гартье расхохотался:
— Полноте! Милая Жанет, ведь я уверен, что вам-то прекрасно известно от наших общих друзей, что у меня день рождения в декабре.
— Ну, — криво улыбнулась она, — известно. Но ведь вы зачем-то празднуете…
Он снова взял ее под руку, развернулся спиной к остальным и зашептал:
— А позвольте пригласить вас выпить со мной коктейль, и, как продолжение коктейля, медленный танец. Сейчас мы закажем музыкантам мою любимую мелодию… Во время танца я вам все объясню.
— Хорошо, давайте.
Жанет огляделась. Ивеля, кажется, не видно. Может, он уже вернулся на теплоход и спит?
После коктейля с какими-то странными фруктами Жанет вдруг почувствовала себя бодрее и смелее.
— На самом деле, — ворковал Гартье возле самого ее уха, практически касаясь его губами, — я люблю праздновать свой день рождения когда заблагорассудится. Захотел сегодня и устроил. Я имею на это право. Мне всегда казалось, что официальный день рождения годится только для паспортных служб. Что такое день рождения, который записан у тебя в документах? Чистой воды формальность! А если у меня в тот день — черно на душе и нет никакого праздника? А зато через неделю — хорошо и радостно, и я прямо чувствую, что вот оно, сегодня и есть мой самый настоящий день рождения.
