Айрис Денбери - Гранатовый остров
— А, привет, Эмилия! — воскликнул Мэллори, явно выказывая радость от их встречи. Потом он спросил по-итальянски, как у нее дела, и девушка ответила, что все в порядке. Повернувшись к Фелисити, она улыбнулась ей ничего не выражающей улыбкой, потом снова посмотрела на Берна и, как показалось Фелисити, со значением покрутила у себя на пальце обручальное колечко.
Берн, совершенно не стесняясь, проследил взглядом ее короткое нервное движение, негромко поздравил ее и пожелал счастья. Эмилия опасливо покосилась в сторону пляжа, откуда она пришла, еще крепче сжала в руках сумочку и собралась уходить.
— Аддио, — сказала она.
— Арриведерчи! — решительно ответил Берн.
Фелисити знала разницу в значении этих слов. «Аддио» означало «прощай», в то время как «арриведерчи» — «до свидания», что-то вроде французского «оревуар». В лице девушки было что-то отчаянное, словно она пыталась распрощаться с Берном навсегда против своей воли.
Через пару мгновений со стороны пляжа на тропинке показался невероятно плотный итальянецс широкими мускулистыми плечами и сильно загорелым лицом. Он вежливо кивнул Фелисити, потом посмотрел на Берна, и во взгляде его мелькнула враждебность, смешанная с неуверенностью. После легкой заминки он пошел дальше.
Фелисити и Берн продолжали молча идти вниз по крутому склону.
— Почему вы меня не спрашиваете, кто эта приторная итальянская красотка? — Мэллори говорил небрежно, но Фелисити почувствовала нотку сарказма в его голосе.
— Это не мое дело, — спокойно ответила она. — Вы не обязаны называть мне всех своих друзей.
— В таком случае не могу не воспользоваться благоприятной возможностью и расскажу вам сам. У нас с Эмилией был головокружительный роман сразу после моего приезда сюда, но он оказался непродолжительным, что естественно. Теперь она вышла замуж, так мне сказала синьора Ломбардо, и явно за того гнусного вида парня, его зовут Карло.
— А вам жалко, что она вышла за другого?
— Да нет, конечно. С какой стати? Я сам не из тех, кто женится, так что я совсем не против, чтобы девушка устроила свою судьбу.
— Ах, как это великодушно с вашей стороны, — заметила Фелисити, вздернув подбородок вверх, но тут же наткнулась взглядом на его неулыбающееся лицо и быстро отвернулась.
Мэллори насмешливо вздохнул:
— Я никак не могу вас понять, Фелисити. И будь я проклят, если стану и дальше называть вас мисс Хилтон.
— Хорошо. Только вам нет необходимости меня понимать. Я лишь сестра одного вашего пациента, только и всего.
К этому времени они пришли на песчаную отмель возле скалистой стены. Ноги Фелисити утопали в песке почти по щиколотку. К счастью, совсем недалеко было до тенистого уголка, где росла раскидистая сосна, с трудом цепляющаяся корнями за неглубокую почву.
Берн растянулся на земле и с наслаждением закурил сигару. После довольно долгого молчания он вдруг сказал:
— А от чего вы сюда сбежали? Или от кого?
Фелисити сидела рядом с ним, обняв колени и глядя вдаль на темно-синее море.
— А почему у вас сложилось такое впечатление? — спросила она.
— Мало кто захочет по доброй воле похоронить себя здесь, на краю света.
— Ну, тут все просто. У нас с Тревором есть несколько вполне убедительных причин, чтобы приехать сюда. И вам это должно быть очевидно.
— О, вы имеете в виду, что привезли сюда Тревора на лечение, ну, положим, это одна, и очень веская, причина. Но оставаться здесь так долго? Может быть, дома было что-то — или кто-то, — от кого вы хотели скрыться, убежать?
— Вы лукавите! — горячо проговорила девушка. — Вы просто хотите выяснить, нет ли мужчины, который остался у меня в Англии, правда ведь?
— Так есть? — настаивал он.
Фелисити не сводила глаз с линии горизонта.
— Ну, скажем — был.
Берн сел прямо и посмотрел на нее.
— Уже лучше. Расскажите все своему дядюшке.
Фелисити рассыпалась звонким смехом, вспомнив, как сама пыталась представить его седым почтенным доктором.
— Хорошо, — согласилась она. — Мы были почти помолвлены, но он устал ждать.
— А почему вы заставляли его ждать? — спросил Берн. Когда она не ответила, он предположил: — Одно из двух: либо вы были не очень уверены, что хотите за него замуж, либо у вас были трогательные благородные мысли о том, что вы должны принести себя в жертву Тревору.
Последнее замечание разозлило ее.
— Благородные жертвы тут ни при чем. Пока Тревор не может обходиться без меня, я его не брошу.
— А вам не приходило в голову, что вы просто прикрываетесь Тревором, как щитом, когда сами не можете принять решение? А что вы будете делать, если его болезнь вылечат? Или, с другой стороны, что вы станете делать, если он ослепнет окончательно?
Фелисити буквально задохнулась от жестокости обоих вопросов.
— Ваша профессия, безусловно, делает человека жестким и несклонным к состраданию, — произнесла она наконец. — Что бы ни случилось в дальнейшем с Тревором, я буду строить соответствующие планы, когда это случится, не раньше.
— Хорошо сказано. — Тон его голоса теперь был слегка презрительным. — Я и сам хотел бы иметь такое здравое, разумное отношение к жизни, как у вас. К несчастью, я никогда не умел загадывать далеко вперед.
— Я совсем не имела в виду, что смотрю далеко в будущее, — покраснев, ответила Фелисити, — и я, конечно, очень благодарна вам за то, что вы взялись лечить Тревора.
Она могла бы и не говорить всего этого, потому что Берн, казалось, размышлял о чем-то совсем другом.
— Боюсь, скоро вы заставите меня поведать вам всю историю моей жизни, если я потеряю бдительность, — проговорил он.
— Ах нет, нет, вовсе нет, мистер Мэллори. Я не ожидаю от вас никаких откровений.
— Вы хотите сказать, что не желаете слушать длинный перечень девушек, в которых я влюблялся? Будьте осторожны, Фелисити, я могу наложить на вас епитимью и приговорить вас к этому перечислению.
— Как пожелаете, — вежливо промолвила Фелисити. Пусть хвастается своими любовными победами. Она-то, по крайней мере, для него недоступна.
— Вы ведь не одобряете моего легкомысленного отношения к женщинам, не правда ли? — насмешливо спросил Берн.
— Почему вы так решили?
— Я вижу у вас в глазах пуританское недовольство, и порой вы говорите со мной намеренно холодно. Меня это расстраивает и приводит в замешательство.
— Ничего подобного, — вспылила Фелисити. — Вы просто пытаетесь заманить меня в ловушку, чтобы я умоляла вас рассказать мне про все ваши приключения.
Он расхохотался и лег на спину, закрыв лицо руками.
