Ингрид Реймс - Радость и грусть
Патриция глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено забившееся сердце.
— Вообще-то да, — небрежно отозвалась она. — Последний год школы и почти все каникулы я проработала в специальном садике у нас в городке…
— Вот как? — Сильвия пристально посмотрела на девушку. — Если вы всерьез… насчет заработка, может быть, мы с вами поговорим?
— Ну что же, хотя… — неопределенно пожала плечами Патриция.
— Я вас еще найду, — пообещала Сильвия и поспешила в вестибюль, чтобы позвонить домой.
— Вот было бы здорово, если бы вы могли пожить здесь! — обрадовался Джонни.
— Ну, теперь это уже зависит от Сильвии, — сказала Патриция. — Я вовсе не дипломированная няня, и…
— Но я же видел, вы ей понравились. И Николасу тоже! — прервал ее Джонни.
— Мне они тоже понравились, — призналась Патриция. И она не кривила душой, хотя совесть по-прежнему слегка мучила ее.
Дома, когда они с сестрой строили планы, все казалось так логично, так просто, но теперь… Да, ей действительно понравились Сильвия и Николас. Что же касается Джонни… Помрачнев, она посмотрела на мальчика и увидела, что тот весь ощетинился. Патриция быстро проследила за направлением его взгляда. Так и есть, к ним решительно направлялся Родни.
— Итак, юный Джонни, отвечай, кого же ты привел с собой на семейный праздник?
Патриции стало невообразимо жаль мальчика, у которого даже уши запылали от намеренно снисходительного и пренебрежительного тона брата.
— Привет, я Патриция, — невозмутимо представилась она.
Мужчина приподнял темные брови.
— Вы англичанка? Ах, Джонни, старику это не понравится. — И пояснил, обращаясь к девушке: — Боюсь, наш дед испытывает неприязнь к англичанам.
Патриция увидела, что Джонни ужасно смутился и теперь чувствовал себя совсем несчастным.
— Отлично, — небрежно бросила она. — А мой дед точно так же относится к австралийцам.
Родни прищурился.
— Надеюсь, вы не унаследовали это отклонение?
— А кто сказал, что это отклонение? — возразила Патриция и с удовлетворением отметила, как появившееся на его лице выражение злости испортило безупречную красоту.
Неудивительно, что Джонни так насторожен. С таким братом не расслабишься.
— О, Родди, вот ты где, а я как раз…
— Господи, Моника, неужели так необходимо таскаться за мной, как глупой собаке за овцами? — раздраженно воскликнул Родни, поворачиваясь к жене.
Теперь Патриции стало жаль и эту ни в чем не повинную женщину, щеки которой тут же вспыхнули. Джонни прикусил губу, и Патриция с трудом подавила желание громко сообщить красавцу, какого она мнения о его высокомерии и жестокости.
— Мы с вашим мужем как раз обсуждали наших дедушек, — сообщила она, дружелюбно улыбаясь Монике.
— Понимаю. — У нее был такой робкий голос, она была так не уверена в себе, так запугана. — Как жаль, что Брюс не смог сегодня прийти… Несколько лет назад он упал и с тех пор плохо передвигается. Его часто беспокоит бедро. Врачи говорят, что надо бы сделать операцию, но он никак на это не решится.
На лице Моники появилось облегчение. Бедняжка, она явно до смерти боится потерять своего драгоценного муженька. На мой вкус, он не стоит таких переживаний, решила Патриция. Как в плохо испеченном торте с затейливыми украшениями, в нем не было ничего, кроме поразительной красоты.
Однако не стоило настраивать Родни против себя, он мог оказаться ценным источником информации. Его дед недолюбливает англичан? Очень хорошо, но он не единственный представитель семейства Стюарт, у которого есть причины испытывать подобные чувства. Уж она-то это хорошо знала.
3
Вот уже два часа как длился семейный праздник. Последние двадцать минут Патриция весело болтала с молодым человеком по имени Крис, которого ее представила Сильвия, и получала огромное удовольствие от общения. Вдруг она сообразила, что уже давно не видела Джонни, и почувствовала себя виноватой. В этот момент Крис, сокрушенно вздохнув, сообщил, что Мишел сегодня не желает его видеть.
— Она хотела, чтобы на вечеринке я был ее кавалером, но я объяснил, что, во-первых, разведен и мне уже за тридцать и, во-вторых, что я ее кузен и потому не гожусь на такую роль.
— После чего вы стали еще более привлекательным в ее глазах, — преувеличенно серьезно отозвалась Патриция. — Ну же, сознайтесь, — поддразнила она. — Вам ведь ужасно льстит, что такая потрясающая красавица, да еще восемнадцати лет, влюблена в вас.
— Временами, конечно, льстит, — признался Крис. — Но, честно говоря, слишком часто тот же факт меня ужасает. Следовательно, я старею…
— Мне пора пойти отыскать Джонни, — прервала его Патриция.
Как обидно, оказавшись в самой гуще семьи, не иметь возможности напрямую расспрашивать о том, что тебя интересует. Но это было бы слишком опасно, вдруг кто-нибудь о чем-нибудь догадается!
— Недавно я видел его вон в том конце зала в компании Нолана, — заметил Крис и умолк, удивившись выражению лица своей собеседницы. — Вам не понравился Нолан? Тогда вы в меньшинстве, — заверил он. — Большинство представительниц вашего пола находят его крайне привлекательным.
— Но я вовсе не принадлежу к большинству, — заявила Патриция.
— Это уж точно, — тихо пробормотал Крис.
Улыбнувшись, Патриция покачала головой и повернулась, оглядывая гостей. Действительно, в противоположном углу Джонни беседовал со своим кузеном.
За прошедшие два часа настроение Нолана ничуть не улучшилось. Лиз вела себя на редкость нахально. Как он и опасался, она буквально липла к нему, явно стараясь создать у окружающих впечатление, что они вновь стали «парочкой», и не давая никакой возможности опровергнуть это впечатление. Нолану вовсе не хотелось устраивать публичную сцену. Однако он не собирался спускать ей все с рук. Прежде чем они сегодня расстанутся, он ясно даст понять: с прошлым покончено. В его настоящем и будущем для нее места нет.
— Ах, я остановилась в «Хилтоне», — вдруг услышал он. Это Лиз беседовала с одной из его теток, кидая на него призывные обожающие взгляды. — Нолан решил, что так будет лучше, учитывая обстоятельства. Ведь официально я все еще замужем. — Она деликатно умолкла, и Нолан увидел, как пожилая дама понимающе кивнула.
Выругавшись про себя, он решил не обращать внимания на Лиз, обернулся к Джонни и шутливо спросил:
— Так где же ты нашел свою полузащитницу, малыш?
В этот момент Патриция приблизилась к ним настолько, что услышала последние слова и чуть не заскрипела зубами от ярости. Она, конечно, привыкла к бесконечным комментариям по поводу своего роста, но в ней не было ничего — она это точно знала — грубого, спортивного, неженственного. Скорее наоборот.
