Агата Мур - Белокурая кокетка
— Но вы же признались, что это ваша любимая картина, — заметил итальянец. — Может, посоветуете, как ее лучше повесить.
«Да делайте с ней, что хотите!» — чуть было не закричала Элизабет. Но воспитание одержало верх над эмоциями.
— Ее место — в центре совершенно пустой стены, — медленно произнесла она. — Лучше всего бледно-голубого оттенка. Тогда цвета фона и картины будут гармонировать.
Интересно, подумал Джанни, ее любовь к искусству пересиливает даже настороженное отношение ко мне.
— А теперь, если позволите, — Элизабет решила завершить на сегодня общение с итальянцем, — мне нужно обсудить некоторые вопросы с компаньоном.
Она любезно улыбнулась и отправилась на поиски Фабио.
— Так вот он какой, — такими словами приветствовал ее друг.
— Не понимаю, о чем ты.
— Нет, понимаешь.
— В любом случае, не желаю обсуждать.
— Как тебе угодно.
— Черт подери! Он мне даже не нравится»
— Ну… некоторые вещи происходят как бы сами собой, помимо нашей воли, — пробормотал Фабио.
— Не зли меня, — шутливо предупредила Элизабет.
И коллега с деланным ужасом на лице отпрянул от нее. Но в следующую минуту ему было уже не до шуток: в нем проснулся бизнесмен.
— Фредерика, — констатировал молодой человек и направился к высокой, хорошо одетой женщине, демонстрируя при этом обворожительную улыбку. — Как поживаете, дорогая?
Элизабет не двинулась с места, предоставляя другу самому обхаживать богатую вдову. Дело в том, что за три года Фредерика Райт оставила в Доме моды «Грацио и Спенсер» сумму, исчисляющуюся шестизначными цифрами.
— Какой успех, моя дорогая! — подплыла к дочери Сара и запечатлела на ее щеке поцелуй. — Мы так тобой гордимся!
— В самом деле замечательная коллекция! Я даже себе кое-что присмотрел, — сказал отец, а мистер Спенсер был очень щепетилен в отношении одежды.
— Спасибо, папа. Но ты не объективен. Отец улыбнулся и поцеловал Элизабет в лоб.
— Конечно.
— Завтра мы устраиваем маленькую вечеринку. Только самые близкие друзья. В шесть часов. Ты сможешь прийти?
Маленькая вечеринка — это значит человек двадцать или тридцать. Коктейли, тартинки, кофе и нескончаемые разговоры.
— Нет, мама. — Элизабет изобразила искреннее сожаление. — У меня другие планы.
— Как жаль! А мы послали Джанни приглашение на два лица, для него и Лауры. Я подумала, что ты, может быть, захочешь прийти с Фабио.
Молодая женщина сделала вид, что не поняла скрытого смысла этих слов.
— В другой раз, хорошо?
— Если передумаешь, то… — начала Сара, но дочь поспешно перебила ее:
— Спасибо, мама.
Гости уже потянулись к выходу, но потребовалось некоторое время, чтобы зал опустел полностью. Элизабет распорядилась начать уборку помещений, а сама направилась в кабинет — подвести итог сегодняшнего вечера: сколько вещей продано, сколько поступило заказов.
Там уже сидел Фабио. Он внимательно посмотрел на свою компаньонку, захлопнул папку с документами и решительно произнес:
— Отправляйся домой! Ты устала, тебе надо отдохнуть. Я сам разберусь со всем этим.
— Не думала, что выгляжу старой развалиной, — обиделась Элизабет.
— Дорогая, будучи твоим старым другом, я могу с чистой совестью сказать, что так оно и есть, — ответил Фабио, вставая и помогая ей надеть светлое пальто.
— Сегодняшний вечер удался. Раскупили всю коллекцию — некоторые вещи прямо на презентации, другие отправились в модные бутики. Было продано несколько картин и авторских фотографий Бена. Следующий показ намечался через три месяца.
— Очень удался, — согласился Фабио, целуя Элизабет на прощание в щеку. — Да, кстати, мне понравился тот итальянец. — Он лукаво подмигнул ей и ловко увернулся от удара. — Я с удовольствием наблюдал, как он на тебя смотрит.
— С каких это пор ты следишь за мной? — произнесла Элизабет веселым тоном, хотя внутри у нее все перевернулось от недоброго предчувствия.
— С тех самых, когда много лет назад полюбил тебя… как сестру, — мягко поддразнил ее Фабио.
— В таком случае, братик, я еду домой, а тебя оставляю наедине с документами.
Она улыбнулась и стала спускаться по лестнице.
— Не забудь, завтра в десять, — крикнул Фабио. — Береги себя!
Элизабет направилась к машине, припаркованной метрах в двадцати от входа в дом моделей, по дороге размышляя о новом проекте. Улица была хорошо освещена, из близлежащих кафе доносились голоса и музыка. Молодая женщина дошла до своего «мини-купера» и уже достала ключи, как из припаркованного неподалеку автомобиля вылез высокий мужчина.
— Я уж думал, ты никогда не выйдешь, — пожаловался Питер.
Элизабет шагнула вперед, желая скорее сесть в машину. Но молодой человек оказался проворнее и схватил ее за руку.
— У меня выдался трудный день, и я очень устала, — твердо произнесла молодая женщина, настороженная поведением Питера. — Доброй ночи.
— Черт подери, Бет, ты не можешь так просто уйти от меня!
— Пожалуйста, отпусти меня. Я хочу сесть в машину.
Неожиданно Питер резко дернул Элизабет за руку и с силой прижал к себе. Рот его приник к ее губам в жадном поцелуе.
В мгновение ока она вспомнила долгие тренировки в спортивном зале и ударила Питера каблуком в щиколотку. Молодой человек рухнул на тротуар как подкошенный, подавляя стон.
Элизабет поспешно уселась за руль «мини-купера» и принялась лихорадочно заводить двигатель. В это время дверца распахнулась, и Питер вытащил ее на улицу. Пальцы его сжали запястье с такой силой, что Элизабет едва не закричала от боли. Она буквально ощущала клокочущую в нем ярость.
— Мне кажется, дама сказала «нет», — раздался совсем рядом глухой мужской голос с легким акцентом. — Отпусти ее немедленно, — потребовал Джанни. — Иначе несколько дней не сможешь нормально ходить.
— Дьявол! — выругался Питер, но разжал руку.
А в следующую секунду он уже почти бежал к своей машине. Запрыгнув на сиденье, Питер завел мотор и рванул с места так, что взвизгнули шины.
Джанни что-то неразборчиво произнес вполголоса и обнял молодую женщину за плечи. Она напряженно замерла, но итальянец лишь подвел ее к машине. Элизабет провела кончиком языка по вспухшим губам, чувствуя небольшие отметины, оставленные ее же зубами.
— Я довезу вас до дому.
— Нет спасибо.
Она убеждала себя, что не нуждается в его заботе. Чтобы доказать это, Элизабет даже уселась за руль, но уже через мгновение оказалась отодвинута на пассажирское кресло. Джанни спокойно завел двигатель и захлопнул дверцу.
— Это совершенно излишне, — довольно резко произнесла Элизабет, когда машина тронулась.
