Джейн Эрбор - Исцеление любовью
Сама Клер, конечно, не сидела без дела. Она несколько раз ходила с дядей Лючио в арсенал, дядя Паоло рассказывал ей о своей работе — генеалогическом древе Роскуро. История семьи и маленькой страны интересовали ее все больше и больше.
— Вы думаете о том, что будет с летописью, когда я умру? — как-то спросил ее Паоло. — Не смущайтесь — это естественный вопрос к пожилому человеку, так увлеченному своим хобби. Ну, надеюсь, что я успею занести в книгу детей Никола и первенца Тарквина. Когда я уйду, то оставлю свое дело Тарквину. Он очень предан семье и не откажется продолжить записи. Самое лучшее в семье — по крайней мере мы, итальянцы, убеждены в этом — это то, что рядом всегда есть человек, на которого можно положиться. Вы согласны со мной, синьорина?
— Думаю, это зависит от самой семьи, — уклончиво ответила Клер, вспоминая Бруно Кавура и его родных. — Бывает, что семьи слишком близки и ревниво относятся к каждому чужаку…
Паоло не согласился с мнением Клер, но та не стала продолжать спор, чтобы не обижать старика. Пожалуй, он был прав: в семье Роскуро, как бы они пи были близки, любили и заботились друг о друге, чужих принимали с такой же любовью. Имя Бернини уже присутствовало на генеалогическом древе, а возле имени Тарквина было оставлено место, чтобы занести туда фамилию его будущей жены.
Клер снова задумалась о Тарквине. Был ли Оскар прав насчет Джакетты? Будет ли занесена в летопись Роскуро фамилия Фьорре?
Как ни странно, именно об этом заговорила Эйрин в тот же вечер.
— Как думаешь, — спросила она Клер, — Тарквин и Джакетта обручены? Похоже, у него нет другой женщины. Но она не носит кольца — вот в чем дело.
— А она сама не говорила о помолвке? — осторожно поинтересовалась Клер.
— Она намекает на нее, но, мне кажется, что тут нет ничего определенного. Было бы забавно, если бы они поженились, правда?
Клер оставалось только согласиться, хотя ей самой такая перспектива вовсе не казалась забавной.
На другой день Эйрин снова отправилась куда-то с Джакеттой, Никола и синьора Роскуро отдыхали, а Клер устроилась на террасе с учебником итальянского языка. За этим занятием ее и застал Тарквин.
— Такая серьезность похвальна, — отметил он. — А где Эйрин?
— Синьорина Фьорре повезла ее в кино в Римини.
— А вы не захотели поехать?
— Я… я уже видела этот фильм, — солгала Клер.
— Что ж, я думал свозить вас обеих на экскурсию по нашей фабрике. Если вы не против, мы могли бы поехать вдвоем, а Эйрин я покажу все в другой раз.
В машине он объяснил, что фабрика — целое огромное производство, которое начинается с добычи местной уникальной глины, и он хочет показать ей и гончарные мастерские, и студии художников, и даже склады с магазинами. У Роскуро работали сотни людей, а некоторые семьи из поколения в поколения создавали керамику и жили бок о бок со своими хозяевами уже несколько веков.
Они начали осмотр с оборудованных по последнему слову техники офисов, потом прошли в галерею, где были выставлены вазы, кашпо, панно, тарелки и масса всякой другой керамики, уже готовой к продаже. Тут были самые разнообразные формы — от старинных до суперсовременных, которые еще не успели войти в моду, но большинство силуэтов и росписей относилось к классической линии. Немало сюжетов, украшавших вазы и тарелки, касалось истории Сан-Марино: на них были изображены рыцари, замки, турниры. Именно они и понравились Клер больше всего.
— Правда? — обрадовался Тарквин. — Они хорошо продаются. Люди с удовольствием покупают их в память о посещении нашей страны.
— Да… А мне кажется, что если ты побывал тут, то не нужно и напоминаний — Сан-Марино невозможно забыть.
— И вам не хотелось бы сохранить на память такой сувенир?
— Кофейник или тарелку? Не знаю. Я буду вспоминать Сан-Марино таким, как я его видела — залитые солнцем горы, или окрашенные алым закатом крыши замков, или облака, гонимые по небу быстрым ветром…
— Вам нравится это место?
— Я завидую вам, — просто ответила Клер, рассматривая вазы. Ее внимание привлекла полка, на которой стояли всего три новеньких вазы. — Ей, мне нравится, эта! И эта! — воскликнула она, не в силах сдержать восхищения.
— У вас хороший вкус, — рассмеялся Тарквин. — Кроме серийных, мы делаем уникальные вещи в единственном экземпляре. Вы ни за что не найдете вторую такую.
Она любовно пробежала пальцами по нежной кремовой поверхности вазы, на которой было изображено полуголое осеннее дерево.
— А это нравится? — поинтересовался Тарквин, беря в руки кофейник, украшенный сатирической картинкой, напоминавшей о кубизме, — это была процессия гротескных котов, возглавляемая велосипедистом в рясе.
— Конечно, нет! — пожала плечами Клер.
— Говорят, это последнее веяние моды, — усмехнулся он. — А вы, оказывается, реакционер.
— А что в этом плохого?
— Ничего. Я и сам в душе не слишком современен, но когда занимаешься бизнесом, приходится помнить, что все люди разные.
Клер почувствовала: Тарквину приятно, что их вкусы совпали.
Они осмотрели студии дизайнеров, где работали десятки девушек, расписывавших вазы, потом побывали в мастерских, где на гончарных кругах крутились полузаконченные вещи, добрались и до чанов, в которых месили глину мальчишки.
— Я сам начинал тут, — сообщил Тарквин и отлучился позвонить в офис.
Когда он ушел, ребята возобновили работу, особенно стараясь быть ловкими и мастеровитыми перед синьорой-иностранкой. Вдруг раздался крик, машины остановились, все сбежались к одному из чанов, возле которого упал парень. Он судорожно сжимал руку, вокруг которой уже начало растекаться алое пятно крови.
Клер поспешила на место происшествия. Кто-то принес бинты, и она быстро обработала рану, благодаря бога, что была медсестрой и не боялась крови. Когда первая помощь мальчику была оказана, вернулся Тарквин.
— Он повредил запястье, — сообщила Клер. — Надо отвезти его в госпиталь.
— Конечно. Сейчас я вызову такси.
Тарквин быстро распорядился насчет машины и послал с мальчиком в больницу кого-то из мастеров.
— Конечно, у нас есть медпункт, — сообщил он Клер, когда мальчика увезли, и они вдвоем сидели в офисе, — но сейчас сестра в отпуске, так что две недели в году мы вынуждены полагаться только на скорую помощь, да на врача из больницы, который трижды в день заходит узнать, все ли в порядке. Мы вам очень благодарны, что вы помогли нам — сразу остановили кровь и наложили повязку. Думаю, с ним будет все в порядке. Спасибо вам.
— Не за что, — смутилась Клер. — Хорошо, что я все это умею.
