Кэтрин Полански - Хозяин моего дома
У входа в конюшню он столкнулся с Мирандой и понял, что ранее, надевая джинсы, она была милосердна к нему. Белые бриджи плотно облегали ее стройные ноги, но зато рубашка и пиджак скрыли то, что ранее было обтянуто футболкой. Эвард вздохнул.
– Я вижу, Глория уже оседлана. – Она погладила свою лошадь по белому носу. – А где же ваш скакун, граф?
Отвечать Эварду не потребовалось: Джим как раз выводил из конюшни Бальтазара. Грум выглядел недовольным.
– Может, все же передумаете, сэр? – спросил он, передавая поводья и стек Эварду.
– Нет. – Граф вставил ногу в стремя и легко сел в седло. Бальтазар недовольно затанцевал, но Эвард немедленно успокоил его. – Мне нравится этот.
– Вы прирожденный экстремал, – сказала Энди.
Эвард нахмурился.
– Что вы имеете в виду, леди?
– Вашу склонность к острым ощущениям. Судя по всему, Бальтазар сегодня в опасном настроении.
– Я тоже сегодня в опасном настроении, – сообщил ей граф. – Думаю, мы друг друга стоим.
Миранда окинула его насмешливым взглядом зеленых глаз.
– Не сомневаюсь.
5
Покинув поместье, они повернули к заливу. Сначала ехали рысью, но, оказавшись на знакомом лугу, Эвард не удержался и пустил Бальтазара в галоп. Энди только вздохнула и подхлестнула свою лошадь. Тягаться с графом в искусстве верховой езды она, конечно, не могла. Мисс Деверил чувствовала себя увереннее за рулем «ягуара», чем в седле.
Она догнала его на берегу. Эвард остановил Бальтазара, не доезжая до обрыва, спешился, привязал коня к кривому, согнутому суровыми ветрами деревцу и стоял теперь на самом краю, заложив руки за спину и глядя, как бешеные волны бьются о скалы. Миранда тоже спешилась и приблизилась к графу.
– Здесь все, как было, – сказал он, не оборачиваясь. – Сто пятьдесят лет прошло – а здесь все, как было. Наверное, этот берег выглядел так и в том году, когда сюда пришли с завоеванием мои норманнские предки. И через двести лет он будет таким же. Как вы думаете?
– Не берусь предсказывать на двести лет вперед. Сейчас под действием парникового эффекта тают полярные льды. Ученые пугают нас повышением уровня мирового океана. Говорят, Британию может затопить, и на месте туманного Альбиона будут торчать только верхушки гор.
– Парниковый эффект? – Эвард явно заинтересовался.
– Глобальное потепление, – вздохнула Энди. Было несколько неудобно перед человеком из прошлого, который не предполагал, до чего может за полтора века довести Землю прогрессивное человечество. – Каждый год зимы становятся все теплее, тают ледники. В апреле уже тепло даже в этих краях.
– Понимаю… – медленно сказал Эвард. – Однако при повышении уровня мирового океана должно затопить не только Великобританию. Европа окажется под водой. – Он встревоженно посмотрел на Энди. – Вы говорите, это реально?
– По словам некоторых скептиков-ученых – да.
– А если оставить в стороне скептицизм?
– Не думаю, что это случится при нашей жизни. Но в будущем – вполне, вполне возможно.
– Хм… – сказал Эвард и глубоко задумался.
Энди стала смотреть на море. Сегодня оно было неспокойным, еще не угомонилось после вчерашнего шторма. Волны, сверкая пенными гребешками, яростно бросались на черные скалы. Энди подошла к краю и осторожно посмотрела вниз. Там, в сотне ярдов под нею, кипел прибой. У Миранды закружилась голова. Эвард быстро шагнул вперед и крепко взял девушку за плечо.
– Осторожней, юная леди. Свободный полет с такой высоты будет стоить вам жизни.
Энди промолчала, но отошла от обрыва на пару ярдов.
– Не желает ли леди присесть? – Эвард сделал приглашающий жест, указав на плоский, покрытый мхом камень рядом с деревцем-инвалидом. Миранда хихикнула.
– Леди просто жаждет присесть. – Она привязала лошадь рядом с конем графа – Бальтазар немедленно принялся обфыркивать Глорию – и направилась к камню. Эвард, опередив ее, скинул с себя сюртук и постелил его на импровизированную скамейку. Без темного пиджака, в белой рубашке и бриджах, он словно весь засветился. Здесь, на залитых солнцем скалах, у моря, Эвард смотрелся частью этого мира.
Граф присел рядом с Энди и, вертя в руках стек и прищурившись, смотрел вдаль.
– Может быть, вы мне расскажете наконец хоть немного о себе? – неожиданно спросил он. – Я пользуюсь вашим гостеприимством и даже не знаю, чем занимается такая милая леди. Вы, наверное, ведете активную светскую жизнь?
– Я бы сказала, активную деловую. – Миранда подперла кулачком подбородок и косилась на графский профиль. Он того заслуживал. – Я – генеральный директор сети супермаркетов DR. Мы работаем как в Англии, так и в Европе.
– Супермаркетов? – нахмурился Эвард.
Ну да, ему же нужно пояснять чуть ли не каждое слово… Энди вздохнула и пустилась в пространные объяснения.
К тому времени, как она закончила, глаза у графа сделались большими и круглыми, как блюдца из фамильного сервиза.
– Но ведь это просто неприлично! Руководить большой компанией! Женщине не место…
– Ваши взгляды устарели, граф. – Энди даже оскорбилась. – Это называется мужской шовинизм. Сейчас большинство представителей сильного пола от него избавлены… к счастью.
– Не верю.
– Вообще-то вы правы, этого не искоренить. Но шовинизм не помешал мне занять высокий руководящий пост. И смею вас уверить, я руковожу DR не потому, что компания досталась мне в наследство, а благодаря своим способностям, как бы нескромно это ни звучало.
– О да, скромность определенно не входит в число ваших добродетелей. – В глазах графа заплясали веселые искорки. Он изумленно покачал головой. – Господь Всемогущий, как все изменилось! Прелестные леди управляют компаниями и ведают финансами; чем же, в таком случае, заняты мужчины?
– О, тем же самым. У равенства полов есть преимущества.
– Благодарю вас, вы меня успокоили. Я уж было подумал, что джентльмены сидят в кресле у окна и вышивают крестиком…
Энди расхохоталась.
– Нет, что вы… Эвард, а чем занимаются мужчины в ваше время?
– Аристократы, вроде меня? О, мы ведем светскую жизнь. Охота, балы. Балы, охота. Скука, знаете ли. – На его лице появилось то самое выражение, что Энди видела на портрете. Значит, художник все-таки был неплохим. – Это лишь со стороны кажется, будто нет ничего замечательнее такого существования. На самом деле все быстро приедается. Тогда остается один выход – уехать куда-нибудь подальше. Это развлекает, пока не понимаешь: как бы далеко ты ни уехал, везде одно и то же. Остается один выход: полностью изменить образ жизни. Я собирался сделать это, и если бы не упрямые старые пни из Палаты лордов… – Он сердито нахмурился.
